— Нет, думаю, мне нужно услышать то, что вы скажете.
— Согласен. Итак, мы встретились с Трейсом Тейлором десять лет назад, и тогда находились по разные стороны баррикад. Это не было, как вы догадываетесь, приятным знакомством. Он вместе с отцом ограбил банк, и они убегали с изрядным количеством денег. Я работал в детективном агентстве Пинкертона, и передо мной была поставлена задача убедить его поставить крест на подобных занятиях. Разумеется, я встретил сопротивление.
Она улыбнулась.
— Неудивительно.
— В действительности, — продолжал Бентворт, не отводя взгляда от ее лица, — больше всего возражал Тед Тейлор. Мы устроили веселенькую охоту на раскаленных стрельбищах Аризоны и очутились в самом очаровательном месте, которое мне только приходилось видеть. Развалины ацтеков, которые и пробудили у меня интерес к археологии. Но я отвлекся… Когда я вместе со своим отцом пообщался с Тейлором и его бандой, в живых осталось только четверо из них. Остальные были либо застрелены, либо схвачены.
Все могло закончиться совсем по-другому, если бы не апачи. Они напали, я сам вместе с отрядом попал под перекрестный огонь. Трейс Тейлор вывел нас всех оттуда, спасая от апачей, но во время этой перестрелки был убит его друг. Его звали Скэнлон, а Броди с Рига-ном, в то время они состояли на службе у правительства, оставили его апачам. Их было так много. Мы практически ничего не могли сделать. — На губах у него появилась горькая усмешка. — К несчастью, Трейс придерживался другого мнения. Он, знаете ли, готов был рискнуть всем во имя спасения Скэнлона. А у меня руки были связаны присутствием кровожадного Теда Тейлора, я не мог позволить ему убежать. — Бентворт пожал плечами. — Ну, сами понимаете, когда я передал Теда Тейлора в руки правосудия, мне нужно было принять решение относительно Трейса.
Долгое время стояла тишина, потом Бетани негромко спросила:
— Он убежал?
— В какой-то степени, — Бентворт покачал головой. — Я представлял закон, но чувствовал себя обязанным Трейсу за то, что он спас нас, хотя мог бы просто оставить на растерзание апачам. Практически я позволил ему бежать (судя по всему, он должен был оказаться в тюрьме вместе с отцом), и он воспользовался этим, не взяв с собой ничего из награбленного. Я всегда гордился тем, что хорошо умею разбираться в людях, хотя и мне случается совершать ошибки, и я уважаю Трейса. Это, однако, не означает, что я не пристрелю его, если он снова надумает ограбить банк. Какое-то время я ничего о нем не слышал и заключил, что он где-то обосновался. — На этот раз улыбка получилась печальной. — Потом я оставил агентство Пинкертона, чтобы заняться поисками развалин, сокровищ, и встретил его! Единственный белый проводник согласился на это предприятие. Я нанял его, и, как вы уже знаете, та первая экспедиция провалилась. Не по его вине, теперь я знаю, но в любом случае она имела фатальный исход.
— Бертолли?
Бентворт кивнул.
— Вероятно, коварный итальянец годами грабил развалины, продавая большинство находок для собственной выгоды, но показывая перуанским чиновникам достаточно, чтобы они были довольны. И, будьте уверены, немало им платил. Я чувствую себя последним ослом, что не вычислил его раньше, но, полагаю, совершенных людей не бывает.
— Итак, что будет с Трейсом теперь? То есть когда он поправится? Он может вернуться в Штаты? — Бетани напряженно ждала ответа.
— Полагаю, в свете последних событий сложностей не должно возникнуть, — загадочно улыбнулся Бентворт, заставив ее пристальнее вглядеться в него. — Все будет зависеть только от него. Вы, тем не менее, должны понимать, что возвращение может оказаться болезненным. Хотя, в конце концов, его преступная деятельность не была сознательно избрана им, его заставил отец.
— Он мог в любой момент остановиться, — начала было Бетани, но осеклась. Она поняла, как это было тяжело для Трейса. Разве ей самой не казалось практически невозможным делать в жизни то, что хочет она, а не то, к чему подталкивал ее отец?
— Ему нужно предоставить возможность сделать выбор самому, дорогая, — мягко посоветовал Бентворт. — Просто представьте ему верные аргументы.
Она посмотрела на Бентворта, и губы ее решительно сжались.
— Я сделаю все, что смогу.
Глава 31
Трейс пребывал в раздражении. Плечо болело. Были еще рваная рана на спине от упавшего на него камня и сломанное ребро, которое причиняло больше всего страданий. Тупица врач утверждал, что единственным способом излечения сломанного ребра был покой и постельный режим, а Трейсу была ненавистна эта навязанная ему бездеятельность.
Даже Бетани была не в состоянии развлечь его. Ему хотелось большего, чем просто смотреть на нее, но тело его протестующе задрожало, стоило ему всего-навсего поднять руку, чтобы коснуться ее. Ему рассказали, как она тащила его по склону горы на носилках, сделанных из веток. Ему хотелось сказать, что он гордится ею, но слова застревали в горле.
Воспоминание о том, что он любит ее, лишало его способности говорить. Любить ее было несправедливостью по отношению к ней. Ей никогда не захочется остаться в Перу, а он не может вернуться в Штаты. Возможно, никогда. Его охватила бессильная ярость, и он постарался отвлечься от размышлений на эту тему.
— Что ты читаешь? — поинтересовался он, даже не подозревая, каким безжизненным при этом был его голос. Бетани удивленно посмотрела на него.
— Ты проснулся. — Она захлопнула книгу. — Труды Блэкстоуна.
Он заморгал.
— Что?
— Книга, которую я читаю. Я читаю труды Блэкстоуна. Книга о законах. Довольно интересно.
Трейс приподнялся, мускулы на обнаженной груди напряглись. На нем не было одежды, лишь простыня, натянутая на бедра, и бинты прикрывали наготу.
— Тебе виднее. Думаю, довольно нудно.
Рассмеявшись, Бетани поднялась со стоящего рядом с окном стула и подошла к нему. Он казался слишком огромным для этой узкой кровати и слишком беспокойным, чтобы лежать в ней.
— Доктор сказал, что скоро тебе можно будет подняться. Если ты не будешь ерзать и вертеться так, что швы разойдутся. — Она положила прохладную руку ему на висок, и он поглядел на нее. — Я слышала, что вечно недовольные пациенты обычно быстрее выздоравливают, — заметила она, — из чего следует, что завтра с тобой будет все в порядке.
— Ненавижу валяться в кровати, — раздраженно проворчал Трейс. — Ненавижу еду, которую вы пытаетесь протолкнуть мне в глотку. А раз уж речь об этом зашла, я и докторов тоже порядком недолюбливаю.
Бетани усмехнулась.
— Почему это самые большие и сильные мужчины превращаются в капризных младенцев, стоит им только столкнуться с процессом выздоровления? — начала она размышлять вслух и увидела, как сжались его губы.
