Черные, на фоне вечно красного горизонта, зонтики одиноких деревьев давали приют многочисленным птицам и животным. Постоянно рассветное небо подсвечивало перистые облака, а там, за спиной глядящего из единственного окна на базе человека сквозь бледно бордовое небо пробивались искорки самых ярких звезд.
С холодных вершин южных гор, как из приоткрытой в зиму двери, стекали холодные потоки воздуха. Холодный ветер, по заведенному миллиарды лет назад порядку, заставлял неторопливо колебаться высокую бурую траву экваториально–терминаторного мира. Когда–нибудь, может быть, только через миллион лет холод пробьет себе дорогу в заснеженных кручах и тогда узкой полосе жизни, притулившейся между космическим холодом на юге и солнечной жарой на севере, придет конец. Однако пока в мире без дня и ночи, без восходов, и закатов каждый делал свое дело и не думал о смерти.
— Как это символично, — пробормотал, обращаясь к немому стеклу окна человек. — Вечно кровавый горизонт для института войны.
Это не было шуткой. Человек и не думал шутить. Он, всю жизнь занимающийся разработкой вооружений и способов убийства, ни чего кроме символизма в этом не находил. С его точки зрения так и должно было быть. Само расположение базы института должно было показать немногочисленным гостям всю серьезность намерений хозяина. Антон Браун всегда открывал это окно, когда в его кабинете были клиенты. Настоящие или потенциальные.
В этот раз он не знал, к какой группе посетителей причислить сидящего за его спиной мужчину. Это был представитель старого клиента. Двадцать с лишним лет назад Браун почти удвоил свое состояние, поставляя этому заказчику оружие со специальным сбоем наводящих на цель программ. Желания клиента — закон. Если клиент желает уничтожить большую часть гражданского населения планеты, то не его, Брауна, дело читать ему мораль. Было только три вещи, которые действительно трогали Антона Брауна: до состояния близкого к паранойи — собственная безопасность; деньги — любыми путями и долгая жизнь. Антон Браун хотел жить вечно. И ради этого он был готов пожертвовать первыми двумя страстями.
Кое–чего он добился! Ни одно произведенное в Федерации оружие, использующее блоки и системы, разработанные ИАБ, т. е. почти все, не выстрелит в директора института. Эта установка надежно зашита во всех устройствах.
Браун имел свой институт и планету, на которой находилась база. У него была своя небольшая армия прекрасно обученных выращенных в стенах ИАБ хладнокровных исполнителей его воли. Он имел крупный запас светита и поэтому строил свои звездолеты. Ему было плевать на подчиненных — на его фрегатах отсутствовало большинство систем безопасности полетов. Зато они были значительно легче федеральных, а значит, развивали большую скорость. Кроме этого у него были средства оплачивать огромную армию шпионов и политиков.
Его услуги стоили очень дорого, но при соблюдении условий, гарантировали победу. Сам же Браун, благодаря обширным связям, всегда выходил сухим из воды.
Двадцать лет назад, не смотря на старания Брауна, клиент проиграл. Вины Брауна в этом не было. Виноват правитель государства — клиента. Правитель возомнил себя человеком над Законом и сразу поплатился. Военный конфликт был прекращен, правитель бежал. Государство получило нового главу — ставленника Брауна. Самому хозяину института с большим трудом удалось избежать судебного рассмотрения инцидента, и Антон усвоил урок. Впредь он стал выбирать клиентов гораздо тщательнее…
И вот теперь посол беглого царька сидел за спиной Брауна. Торговец оружием не слишком хотел возобновления отношений с полусумасшедшим беглым. Голову седеющей сволочи занимало другое дело, слишком важное для него, для его Большой мечты. Однако кое–чем посол все таки сумел его заинтересовать. Крупицы информации, обмолвки в ангаре для приема гостей, умелые вопросы службы безопасности института… У Антона было достаточно причин, чтобы отодвинуть на пару часов мысли о Большой мечте и выслушать гонца.
Элкар, третья луна Конвикта.
Конвикт — принадлежащая Земле каторга, единственный в известной части Галактики источник природного светита. Обладание неограниченным запасом минерала — обладание миром! И если опыты с «волшебным змеем» не увенчаются успехом, единственный путь к вечной жизни, к Большой мечте.
— Что ж, молодой человек, я готов выслушать Вас, — как всегда тихим голосом проговорил Браун, оборачиваясь к послу.
— Меня зовут Соломон Гоуст, мистер Браун. Я являюсь представителем экселленца Густава… Восемнадцать месяцев назад я покинул базу на Элкаре и направился сюда…
Посол сделал паузу, как бы давая осознать сказанное. Соломон не хуже других знал значение слов Конвикт и Элкар, и теперь хотел увидеть искру понимания на лице таинственного и страшного хозяина войны. Ни чего не увидев, он тяжело вздохнул и продолжал.
— Экселленц просил передать свои извинения за несколько резкий разговор при вашей последней встрече и надеется, что это не будет причиной для вражды в будущем. Вы должны его понять…
— Ближе к делу, господин Гоуст, — еле слышно проговорил Браун и сел напротив гостя. — Мы расстались с Густавом довольно мирно и меня не интересуют эти сантименты.
— Хорошо, перейдем прямо к делу… Двадцать лет назад экселленц и группа преданных ему людей…
«Этому мальчику лет девятнадцать–двадцать, он родился уже на Элкаре. Значит, база этого маньяка Густава достаточно хорошо оборудована…» — пронеслось в голове Брауна.
— …Покинула обитаемый мир, — продолжал посол. — Согласно Вашему предложению, экселленц принялся отыскивать наиболее быстрый путь сквозь гиперполе к Конвикту. Это оказалось довольно просто.
Экселленц обследовал систему солнца Марусина, и принял решение основать базу на необитаемой, но имеющей кислородную атмосферу третьей луне Конвикта. С тех пор сэр Густав непрерывно проводил наблюдения за обитаемой зоной на планеты, а с момента налаживания связей с… некоторыми существами он начал изучение и всей остальной системы звезды…
— Если можно, покороче, молодой человек. Я знаю, что на остальных двух планетах системы солнца Марусина светита нет. Так сколько накопил за эти годы ваш предводитель? — по удивленному лицу начинающего интригана Браун понял, что попал точно в цель. Причина появления здесь посла стала проявляться из тумана намеков.
— Около семидесяти килограммов… — уже и не надеясь удивить Брауна, воскликнул Гоуст. Однако удивить хозяина института ему удалось, хотя гость этого и не разглядел. Семьдесят килограммов это основа огромного военного флота, это основание на котором можно добиться всего чего угодно!
— Экселленц просил меня передать только это, — обреченно добавил Гоуст. — Остальное было внушено мне гипноспособом, и без знания ключевого слова до основного сообщения не добраться. Ключевое слово это название гостиницы, в которой Вы, мистер Браун, останавливались во время последнего посещения экселленца. Сэр Густав надеется, что Вы понимаете, о чем идет речь… Кроме этого, базы данных бортового компьютера моего корабля заполнены информацией о Конвикте, зоне обитания и системе Марусина. Вы можете получить все это.
Хозяин института кивнул с самым серьезным видом, хотя уже знал наверняка, что служба безопасности основательно выпотрошила компьютеры гостя и теперь занималась обработкой трофеев.
— Густав стал осторожен. Это хорошо, — сказал он и добавил, обращаясь к скрытым в мебели микрофонам:
— Пригласите сюда доктора Антрэ.
— Что Вы сказали? — удивился гонец, но Антон даже и не подумал отвечать. То, что через несколько минут в кабинет вкатился на инвалидной тележке парализованный до пояса доктор было достаточным ответом. В глазах оторванного от цивилизации юноши это появление выглядело почти чудом.
— Доброе утро, Клод, — неожиданно мягко произнес Браун, — мне нужна твоя помощь.
— Здравствуй, Антон, — человек на инвалидном кресле примерно одних лет с владельцем фабрики смерти и на вид не менее сильный духовно, тоже искренне, по всей видимости, был рад встрече.
— Здравствуйте, молодой человек. Надеюсь Ваше здоровье и здоровье старины Густава достаточно хорошее?
— О да, спасибо, мистер…
— Доктор Антрэ, а Вы…
— Лейтенант Гоуст, — посол смутился. — Соломон Гоуст, сэр.
— Рад встрече, мистер Гоуст, — доктор чуть наклонил голову в какое–то подобие приветствия и повернулся к Брауну.
— Наш старый друг Густав передал послание через этого молодого воина, однако без твоей помощи, Клод, я не могу его получить.
Доктор удивленно приподнял брови, но ничего не спросил.
— Густав стал значительно осторожнее и передал письмо гипноспособом.
Инвалид слегка улыбнулся и кивнул.
