Диверсанты проиграли этот бой по всем статьям…
На баркасе их уже было четверо. Но, что самое важное — на палубе лежали четыре черных резиновых мешка с «минами». Не «погибнуть» и не «попасть в плен» сегодня удалось только троим «ведущим», а что толку? Без «мин», борт крейсера головой не прошибешь — не торпеда чай!..
Об этом же подумали, наверное, да и правильно сделали, и водолазы Караулова — все шестеро тоже уже были на борту… Ну, и, понятное дело, «восьмерка», которая готовилась сменить их в скором времени…
«Противники», Старые знакомые, особенно «сундуки», весело общались между собой, подтрунивая над разъяренным Барракудой:
— Вот это ты да-ал, Васек!!! — Ржали они в голос, как застоявшиеся жеребцы. — Это кто ж такой нашелся, шо сумел «лучшего мичмана Флота» сделать?! А-ха-ха!!!
— Щас я его сделаю! Матросы! Ну-ка вскочили! — Рявкнул «диверсант». — Расчехляйте «двенадцатого» — мне с ним потолковать немного надо, уму-разуму поучить! Про уважение к Старшим!..
Когда с Владимира общими усилиями стянули водолазный костюм, и все увидели, наконец-то, обидчика Катрана, на баркасе повисла такая тишина, что, казалось, было слышно, как шепчутся между собой рыбы в воде…
— Ну, иди сюда, тюлька… — Улыбнулся зловеще Барракуда. — Ща я тя жизни учить буду…
«Учитель», надо признать, был очень серьезным противником…
Чуть ли не на голову выше, сухой, жилистый, он своими плавными движениями и в самом деле напоминал опаснейшего морского хищника, едва ли не опаснее, чем акула — барракуду…
Он поиграл мышцами, разминаясь, и стал медленно приближаться к Володе…
«…Крепкий, гад… — Подумал матрос Ечин. — И опытный, наверное… Попал ты, Вовка… И надо было именно его «глушануть»!.. Ладно! Прорвемся!..»
Владимир встал в боксерскую стойку, чем вызвал улыбку «учителя», мол, ну-ну, давай-давай, тюлька…
А у ходовой рубки баркаса замерли в ожидании офицеры — «посредник», Дед и Атас — им, видимо тоже было интересно посмотреть, чем же закончится все-таки этот «урок выживания на Флоте»…
— Так ты еще и боксер? — Чуть было не засмеялся «диверсант». — Ну, иди к Барракуде, малек, щас я тебя съем!..
Бросок «диверсанта» Володя натурально прозевал — опыта не хватило…
Да и не мудрено — такую резкость, надо сказать честно, можно было ожидать от кобры, от гюрзы, например, но только не от человека с ростом под 190 сэмэ…
Удар сбоку в челюсть был такой силы, что Вовка рухнул на палубу, как подкошенный…
«…Ни фуя себе прилетело!.. — Перед его глазами летали цветные райские птички. — Словно лошадь лягнула!..»
— Вставай, сопля! Урок еще не закончен! — Послышалось рядом. — Хотя, лучше полежи, и подумай, о своем неправильном поведении!..
Но… Он встал на четвереньки, и кое-как выпрямился, опять утверждаясь в вертикальном положении. И опять встал в боксерскую стойку.
Чем немало озадачил «учителя»:
— Не понял! — Старший мичман Рыбак даже перестал переминаться с ноги на ногу. — Да ты, видать, совсем без мозгов, матрос! Или кессонку подхватил?.. Так я тебе щас декомпрессию устрою…
Теперь Володя знал, на что способен его противник, и ожидал его броска. И даже почти сумел среагировать!.. Но… Опять оказался на палубе, больно ударившись затылком о резиновый мешок «диверсантов»…
— Ты, твою мать, должен соблюдать субординацию, тюлька! Раз дали по хоботу — лежи и не дергайся больше, чтобы его не оторвали на совсем! И вообще!.. — Старший мичман стоял прямо над поверженным Володей и тыкал в него сухим пальцем, увещевая. — Вот если бы меня Атас на воздух высадил, или кто-то из твоих «сундуков», если бы сумели, конечно — это еще другое дело, а ты!.. Ты бы, сопля, еще бы деда попробовал высадить! Придурок, селедка лупоглазая…
То, что произошло дальше, не ожидал никто из присутствующих на этом баркасе. Да и во всем ЧФ, наверное!..
Лежавший на палубе матрос опять встал на четвереньки:
— Меня не Селедка зовут…
— Чего-о?!! — Опешил «диверсант». — Чего-чего?!!
— Меня Катраном назвали!..
И он наотмашь, со всей силы, шарахнул Катрана мешком с муляжами мин по уху… А мешок тот весил никак не меньше пары-тройки килограмм…
И мичман выпал в нокаут…
Он закатил глаза к небу, и как стоял, так и рухнул всем телом на палубу баркаса…
К поверженному «лучшему мичману Флота» молча, бросились матросы, окатили водой и барракуда стал потихоньку приходить в себя, оглядываясь вокруг шалым взглядом.
А рядом с ним уже присел на корточки Дед:
— Ну? Как? Пришел в себя, Василий?
— Твою мать!.. Чем это меня отоварили?
— «Миной»… — Улыбнулся капитан третьего ранга. — Нашей же «миной», Вася!.. А ничего Катран у Атаса в группе вырос, а? Зубастый!..
— Да я ему сейчас все зубы через жопу повыдергиваю!..
— Отставить, Катран!.. Он тебя за сегодня уже второй раз «макнул»… И, кстати… Стыдно, конечно, но мне «завернул ласты» тоже он…
— Шутишь!!! Тебе, Деду, этот сопляк, под водой?!! Быть такого не может!!!
— Но это факт… — Вздохнул офицер. — Поэтому я и предложил лейтенанту отдать его к нам, по переводу… А малого ты, Вася, больше не трогай! Ему и так сегодня приключений хватило на полгода вперед! Добро? Он был прав — на наших «ИДАх» погон не приклеивают! А под водой все равны, сам знаешь!..
— Ладно… — Мичман уселся, огляделся вокруг, и посмотрел странным взглядом на Владимира Ечина, сидевшего у противоположного борта. — Раз ты просишь… Во дела-то!.. Кто бы сказал мне еще два часа назад, что такой малек «сделает» меня и Деда, я бы ему морду набил за оскорбление! Точно тебе говорю!..
— Подрастает смена, Вася, подрастает… Ну, че, как думаешь? Пригодится нам такой вьюноша?
— Да уж, смена… — Пробурчал мичман уже без злобы. — Хороший пацаненок вырос… А к нам можно!.. Я бы из этого, кх-м-м, пулю слепил бы!..
— «Шесть шаров» тебе, матрос! — Командир «диверсантов» обернулся к Владимиру. — Это тебе при людях Дед сказал, капитан третьего ранга Ананьев!.. И готовься после учений к переводу ко мне на МРП — это тоже я сказал!..
— Так! Товарищи офицеры! — Подал голос «посредник». — Попрошу на катер! Поедем на доклад к Командующему… …В тот, такой памятный для Сергея, день, который, как оказалось впоследствии, перевернул всю его жизнь, офицеры вернулись с крейсера управления на плавбазу только через несколько часов. К тому времени, когда обе группы водолазов, и «диверсанты», и «охранники», успели привести себя в порядок после напряженного дня и теперь, «травили тюлю» потихоньку, чтобы скуку развеять в ожидании командиров…
— Слышь-ка, малек, ты откуда такой резвый взялся?..
К Владимиру подсел мичман Рыбак, и он, совершенно инстинктивно, отодвинулся от Барракуды подальше.
— Я уже отвечал сегодня вашему «кап три», тащ «старман» — «От папы с мамой»…
Барракуда улыбнулся, и совершенно неожиданно оказалось, что у него доброе лицо и веселые глаза:
— Ладно! Не дергайся… Не съем же я тебя, в конце концов!.. Да и нельзя теперь уже — ты же у нас сегодня на весь Флот прогремел! Теперь только и будет разговоров…
— Че это?
— Ну, тебе простительно не знать… Ты же служишь-то еще… — «Старший сундук» потеребил свои жесткие, пшеничного цвета усы. — Дед… В смысле капитан третьего ранга Ананьев… Самый заслуженный на ЧФ «бопл»… Он еще во Вьетнаме свою первую Красную Звезду заработал, а потом с твоим лейтенантом в Египте по фарватеру Хургады здорово поползал, наши же мины снимая… А год назад и в Африке здорово отметился…
То, что говорил сейчас Владимиру этот мичман, с которым они так странно познакомились, было ошеломляющей новостью! Ему даже стало стыдно…
— А вы, тащ Стар ман?
— Вот так ты теперь ко мне будешь обращаться только при незнакомом тебе начальстве! — Говоривший сделал «страшные глаза». — Иначе опять в репу получишь!.. Я для тебя теперь только Барракуда, или Василий, в обиходе…
— Но вы же…
— И только так!!! И поверь мне, что это позволено очень узкому кругу людей… Ты, говнюк малолетний, даже и не понял еще, че ты сегодня сделал! — Старший мичман опять улыбнулся. — Случайности в нашем деле, конечно, тоже случаются, только… Высадить из воды Барракуду, «завернуть ласты» Деду, а потом опять высадить Катрана «в осадок»… И все это в течении одной «склянки»!.. С тобой теперь на Флоте любой мореман с «капустой» на «фуре» за руку здороваться будет… Эх ты, малек бестолковый!..
Володя смотрел в веселые глаза мичмана и не понимал, что происходит:
— А вы, тащ…
Катран поднес к носу Володи сухой, костистый, но, тем не менее, увесистый кулак:
— Катран! Или Вася! Или в табло получишь!.. Ясно, товарищ матрос?
— Так точно, тащ… А ты, Катран?.. Откуда про «кап три» все знаешь?
— А я с ним уже 10 лет в связке под воду хожу… Я вот таким же «мальком», как ты сейчас, был… Во все жопы вместе с ним вдвоем лазали… Эх ты, тюлька!.. И не надо хмурить мне тут бровки свои — мал еще! — Мичман хлопнул ошарашенного матроса по плечу. — Но закваска в тебе изначальная — то, что надо!.. Я тут, было дело…
