полубреду каком-то. И я с готовностью протянула руку, коснулась его руки.
- Я здесь.
Тим замолчал, закрыл глаза. Он дышит тяжело, будто ему что-то мешает, на сиденье рядом валяется пустая упаковка из-под таблеток.
Святые котики.
Сколько он их съел, килограмм?
- Скоро пройдет, - заявил Тим. - Мне только посидеть немного. Отдохну чуть-чуть. И провожу вас в номер. Ляжете спать. А я утром приеду. И вместе позавтракаем. Да?
- Хорошо, - вздохнула и пожала его пальцы.
Не будет никакого завтрака. Если ребро, правда, сломано - неизвестно сколько он проваляется в больнице.
- Я буду рядом, - упрямо продолжает Тим. - Никому вас не отдам.
- Конечно, - щекой прижалась к спинке его кресла и посмотрела на сына.
Гриша притих, вертит свою машинку и исподлобья косится на Тима. В окно задувает майский ветер, в тишине слышно, как насекомые стрекочут в траве.
В моей руке его рука, горячая и сухая.
Пальцем поглаживаю его ладонь.
Я совсем запуталась, словно по лесу блуждаю и не знаю, где выход, может, я все дальше от него удаляюсь, и себя, и сына веду в дремучие дебри.
Его рваное дыхание слушаю, смотрю на высокую мужскую фигуру, что спустилась с крыльца и шагает к нашей машине.
Может, не могло у нас быть иначе, только вот так - чувства больные, поломанные, и вместо светлого будущего непроглядная тьма.
Может.
Но этот круг уже замкнут, не разорвать его. Убрать одного из них - и все рухнет, как карточный домик.
И если спасаться - то всем.
Глава 45
Глава 45
- Ложись поспи, - шепнула сыну и положила его голову себе на колени.
Гриша с ногами забрался на сиденье, улегся удобнее. И сонным голосом возразил:
- Не буду спать до утра.
Улыбнулась на эти наивные планы.
У него уже глазки закрываются, пару минут подождать - и начнет сопеть. Погладила мягкие волосы, усыпляя, негромко завела песенку.
Один куплет - и я уже слышу сопение.
Распахнулась дверь, и на водительское место плюхнулся Севастиан. Он обернулся на Гришу, ухмыльнулся.
- Чего замолчала? - спросил шепотом. - Меня стесняешься? Спой еще. Мне нравится.
- Отстань, - покраснела и осторожно, чтобы не потревожить сына, откинулась на сиденье. - Ну как там?
- Врач сказал, что Тим идиот, - с парковки у клиники Севастиан плавно вырулил на дорогу, и машина покатила по пустому проспекту. - Потому, что только идиот будет весь день разгуливать со сломанным ребром.
Кивнула. Спрашивать, кто ему это ребро сломал - смысла нет, сама знаю, что кто-то из братьев.
Как жутко.
- Слушай, - начала и накрыла ладонью сотовый, что завибрировал в кармане комбинезона. Достала телефон и посмотрела на экран.
- Арес? - тут же спросил Северский.
- Нет.
- Значит, этот греческий придурок, - Севастиан, не глядя, протянул руку назад. - Дай мне сюда телефон. Сам отвечу.
- С женой лучше поболтай, - сбросила вызов и убрала трубку обратно в карман.
- Детский сад, Рита, - он усмехнулся, поднял глаза к зеркалу - Моя жена - не проблема. И нам обоим это известно. Одно твое слово - и я свободен. Словно ветер.
- Я не хочу так.
- Как - так?
- Ты понял.
Он хмыкнул. Нагнал в глаза безмятежной дури и, насвистывая, повернул на светофоре. Он притворяется, что ничего плохого не происходит, что все у них под контролем, вот только не меня обманывает, а себя самого.
- Что насчет колыбельной, Стрелецкая? - Севастиан кивнул вперед, на синюю и стеклянную высотку гостиницы. - Я в соседнем номере остановлюсь, - заявил он.
Снова полезла за телефоном. Открыла сообщение от Димы. И поморщилась, глядя на бегущие по экрану черные буквы.
"Я был дома и был у твоего отца. Идти тебе некуда. Если через час сын не будет спать в своей комнате - пеняй на себя, Маргарита".
Подняла голову и уставилась в темный затылок Северского.
Одно мое слово - и он отправит к Диме своих бандитов. И муж перестанет мне угрожать.
Но я никогда не решусь на такое, я сама вышла замуж за этого человека. И сама должна все уладить. Может быть, завтра. Поговорить с ним, как взрослые, объяснить, что ничего у нас дальше не получается, что нам нужно разводиться. Гриша Диме не родной, муж еще встретит хорошую женщину и будут у них детишки, а я с самого начала была не тем человеком.
Разбитая, в депрессии. Беременная девчонка в чужой стране.
Мы разведемся, и я уеду обратно в Грецию, к маме.
А Северским будет просто не за что воевать. Тогда они все сделали правильно, и сейчас, спустя семь лет, моя очередь уходить - осознала это так ясно.
Во рту собралась горечь.
Сглотнула ком в горле и заморгала, прогоняя пелену перед глазами.
- Что такое? - Севастиан остановил машину на подземной парковке и обернулся, подался ко мне. - Плакать собралась?
- Еще чего.
Отвернулась, избегая его взгляда. Открыла дверь и сдвинулась по сиденью, придерживая голову сына.
- Сиди, не двигайся, - приказал Северский. Пара секунд - и он оказался рядом, отвел мои руки и поднял спящего Гришу.
Следом за ними выбралась на парковку.
Высокий мужчина с фингалом под глазом. И на руках мальчик. Широкими шагами Севастиан идет к тамбуру, я смотрю на них. Он почувствовал, как я ему в спину пялюсь, обернулся, дожидаясь меня.
- Ты грустная.
- Тебе кажется.
- Хорошо смотримся вместе? - он прижал к себе Гришу. Улыбнулся.
Очень.
А я, ради того, чтобы всем было хорошо, должна от этого отказаться.
- Что дальше будешь делать? - спросила, поравнявшись с ним и зашагала рядом. Машинально достала сотовый из кармана - на экране высвечивается незнакомый номер.
Знаю, как истину, что доказательств не требует - это Арес.
- С тобой буду и с сыном, - Севастиан покосился на экран и неуловимо в лице изменился, черты словно стали еще грубее. - Почему ты сегодня с ним уехала?
- Захотела.
- Так не бывает, Рита, - плечом он толкнул дверь и шагнул в ярко освещенный холл. - Я не слепой. И вижу, что между нами. И как ты на меня смотришь. Когда влюблен, все эти взгляды - они, как под микроскопом. Любое изменение. Тоже самое и с голосом, интонациями. Тебе кажется, что
