Стекла уцелели только в некоторых местах. Повсюду искрилась электрическая проводка, с треском взрывались осветители. Прореха, сделанная Катано при приземлении, разрослась до внушительных размеров. Ураганный ветер сбивал людей с ног, подхватывал их, как легкие игрушки, и швырял на торцевые панели. Те, у кого хватало сил держаться за стойки, развевались на ветру в строго горизонтальном положении. Беспощадная стихия распоряжалась человеческими телами по своему усмотрению. Огромные перегрузки выдержали далеко не все.
Впоследствии корреспондентам газет так и не удалось вытянуть из уцелевших счастливчиков ни одного вразумительного рассказа о пережитых минутах.
Самое страшное людей ожидало впереди. Катано хорошо представлял конечный пункт своего «путешествия». Усилием собственной энергии он сорвал поезд с рельсов и направил прямо в гранитную стену, чтобы попасть к Гранд-парку, за которым находилось центральное городское кладбище. Именно туда и хотел попасть генерал.
Поезд пробил стену на скорости 835 миль в час и почти мгновенно остановился. Под тяжелыми обломками стены и под самим вагоном погибло еще 7 человек, которые, по-видимому, даже не успели испугаться. Катано с довольной улыбкой представил, что произошло при таком стремительном торможении в вагонах:
— Неплохо! Следующая остановка!
В суматохе генерал спокойно выбрался из вагона, перелез через обломки стены и без особых проблем затерялся среди людей.
* * *
Во время «забав» в метро генерал выплеснул излишки своей энергии и почувствовал себя вполне умиротворенно. Он побродил между одичавшими цветочными клумбами парка, постоял у весьма живописного прудика, где печальные старушки подкармливали одиноких уток, в душе посмеялся над сентиментальностью людей. Прогулялся метров триста по темным душным аллеям перешел дорогу и очутился на кладбище, несмотря на трудные времена достаточно хорошо ухоженном.
Здесь заканчивали люди свой земной путь. Удивительно коротка жизнь человека, бесконечно глубоки его заблуждения. И все-таки многие из них умирают с чувством удовлетворения. Катано об этом знал. Знал и не понимал. Ни власти над подобными себе, ни богатства, ни энергии. И при этом — полная убежденность в правильности прожитой жизни. Большинству жителей Зайста подобные мысли вообще никогда не приходили в голову. Странные люди. Где-то в очень отдаленных закоулках своего сознания Катано обнаружил скользкую змею зависти. Впрочем, укусы её были абсолютно не опасны.
Через несколько минут генерал был уже на месте. Издалека он увидел стоящего на коленях перед могилой своего злейшего врага Конора Мак-Левуда из клана Мак-Левудов. Тот почти не изменился с тех пор, когда диктатор встречался с ним в последний раз. Те же длинные волосы, те же прекрасные черты мужественного лица, то же энергичное сильное тело. Только таким и мог быть достойный противник. Мак-Левуд и Катано были чем-то даже похожи между собой.
Катано сам был виноват в случившемся. Беспокойная жизнь диктатора на Зайсте омрачалась больше всего предсказанным мудрецами Возрождением. Это страшное слово было тесно связано с именем Мак-Левуда. Именно он и только он мог свергнуть диктатора и установить справедливое распределение энергии. Он был одним из тех немногих, кто мог убить Катано.
Уже много лет генерал чувствовал себя в полной безопасности. Регулярно наблюдая за Мак-Левудом, Катано с удовлетворением замечал, что его потенциальный убийца день ото дня старел, тело его дряхлело и, что самое главное, он всё больше терял интерес к жизни. Еще пару лет, а может быть, даже месяцев — и ненавистный Мак-Левуд умер бы как обыкновенный человек. Его похоронили бы, возможно, с наигранными почестями — в пропагандистских целях люди умеют пользоваться такими моментами. И все! Серьезной угрозы больше не существовало бы.
А тут эта проклятая женщина! Катано казалось, что она в состоянии вернуть профессора к жизни, заставить его заняться Экраном. Имея незаурядную голову и старые связи, Мак-Левуд без особых проблем смог бы узнать правду, смог бы уничтожить Экран и подзарядиться той колоссальной энергией, которая поглощалась антирадиационным щитом. Возрождение стало бы неминуемым и гибель самого генерала — неотвратимой. Именно тогда нервы диктатора дрогнули: он решил как можно скореё покончить с Мак-Левудом и послал на Землю двоих самых лучших «придурков». Сейчас генерал с горечью удивлялся, как он мог доверить такое серьезное дело этим безмозглым баранам. Они-то всё и испортили. Вместо того, чтобы убить Горца, проиграли ему свою жизненную энергию, дали силы для дальнейшей борьбы.
И вот Катано здесь, на Земле, чтобы раз и навсегда поставить точку в этой затянувшейся истории, вскрыть нарыв, который уже много лет терзает его сознание.
Он остановился у мраморного памятника и стал наблюдать за Конором, который в тот момент стоял на коленях у могильной плиты своей последней жены и не видел ничего вокруг себя. Мысли Мак-Левуда были далеко. Он с головой ушел в воспоминания и даже заговорил вслух:
— Между нами всё было так хорошо, так чисто. Как бы я хотел, чтобы ты была здесь… Но не сейчас… А после того, как всё закончится.
Катано передернуло: значит, Мак-Левуд не на шутку собрался действовать. Он готов к борьбе. Чтобы как-то отогнать тревожные мысли, генерал, с наигранной веселостью хлопая в ладоши, громко произнес:
— Браво, браво! Прелестно! Я всегда восхищался людьми, которые разговаривают с мертвецами.
Конор с трудом возвратился на землю, обернулся и без удивления взглянул на генерала. Ему даже показалось, что он ждал прихода диктатора. «Мог бы заявиться и в другое время», — с искренней досадой подумал Горец. Генерал, издеваясь, обнял и поцеловал статую, потом спустился по небольшой лестнице и наигранно продолжал:
— Я так рад видеть тебя снова. Ты пришел посетить свою смертную жену, такую возлюбленную и такую мертвую.
— Что тебе до этого, Катано? Прошло столько лет, а ты ничуть не изменился, — спокойно и уверенно ответил Конор.
Сила, звучавшая в голосе Горца, еще больше вывела из себя диктатора. Улыбка исчезла с его лица, он почти прокричал:
— Ты не вернешься на Зайст, Мак-Левуд!
— А я и не собирался.
— Что ты хочешь этим сказать?
Разговора с позиции силы явно не получалось. Теперь улыбался Горец:
— Прошло много времени. Катано. Я старел, становился смертным, а ты прислал своих придурков. Ты всё изменил: теперь я снова молод, я снова в числе первых, я снова бессмертен. Итак, Катано… — Горец сделал паузу и, играя, как это делал несколько минут назад сам генерал, ласково потрепал роскошные волосы противника. Затем продолжил:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
