15 июня 1987 года Роджер Уотерс выпустил свой второй сольный альбом под названием «Radio KAOS». Это интервью состоялось вскоре после его выхода и перед тем, как турне «Radio KAOS» началось в Род-Айленде 14 августа 1987 года.
У Роджера Уотерса взял интервью Крис Салевич.
КРИС САЛЕВИЧ: Когда последний раз ты выпускал сингл? Это, кажется, был «Еще Один Кирпич в Стене», «Another Brick In The Wall».
РОДЖЕР УОТЕРС: Нет, это был «Pros And Cons Of Hitch Hiking». Единственно важным синглом в моей карьере был сингл «Money» с «Dark Side Of The Moon». Это был единственный сингл, который вообще оставил какое-то впечатление.
КРИС САЛЕВИЧ: А как насчет ранних хитов: «Arnold Layne» и «See Emily Play»?
РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, они были Сида.
КРИС САЛЕВИЧ: Ты действительно так считаешь?
РОДЖЕР УОТЕРС: О да. Это были его песни. Впервые мы выпустили одну из моих песен как сингл «Pink Floyd» только после того, как он ушел, это была песня «Point Me At The Sky». А до нее была неудача с синглом Сида Барретта, который назывался «Apples And Oranges». Но я помню, что к тому времени мы достигли столь больших высот, что не стремились записывать синглы, наше чувство сопливого благородства было таким огромным, что мы их даже не выпускали.
КРИС САЛЕВИЧ: Это было совсем не круто в те дни выпускать синглы. «Led Zeppelin» всегда отказывались их выпускать.
РОДЖЕР УОТЕРС: О да, это было совсем не круто. Вот почему мы не делали этого. Но все мы стареем.
КРИС САЛЕВИЧ: Когда ты взял на себя руководство «Pink Floyd»? Когда Сид ушел?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, это было сразу после того, как мы откололись от Сида. Уверен, это вызовет споры со стороны других парней, но я просто взял на себя ответственность, в значительной степени потому, что никто из них не хотел ее брать, и это наглядно иллюстрирует тот факт, что с того времени я начал писать больше всех материала. Я совершенно счастлив быть лидером. Я знаю, что могу быть деспотом, потому что во мне кипят идеи и планы, и в некотором отношении для других было легче просто двигаться вперед вместе со мной. Обычно мы редко видимся друг с другом неофициально, хотя я в хороших отношениях с Ником Мейсоном. В течение короткого времени в самом начале мы активно общались в неофициальной обстановке, потому что есть что-то привлекательное, когда группа вместе во время турне. Но это скоро надоедает, и такие вещи заканчиваются.
КРИС САЛЕВИЧ: Было ли трудно заменять Сида как лидера «Pink Floyd»? Чувствовал ли ты себя в его тени?
РОДЖЕР УОТЕРС: Ну, заменять Сида как лидера «Pink Floyd» было здорово. Но Сид как сочинитель был неповторим. Я никогда не мог подняться до его сумасшедшей проницательности и чувственности. Фактически долгое время я даже не мечтал о притязании на какую-либо проницательность. Но я всегда приписывал Сиду ту связь, которую он осуществил между его личным подсознанием и коллективным групповым сознанием. У меня ушло пятнадцать лет, чтобы добиться чего-то подобного. Но что давало возможность Сиду видеть вещи так, как он их видел? Почему вообще артист становится артистом? Артисты просто чувствуют и видят вещи по-другому в отличие от остальных людей. В известном смысле это счастливый дар, но это может также быть страшной бедой. Большое удовольствие зарабатывать на этом, но часто это также ужасная ноша. Вопреки тому факту, что Сид был полностью невменяем, когда делал свои два сольных альбома, часть его работы поразительно творческая. Дэйв Гилмор и я работали с ним на первом альбоме «The Madcap Laughs» («Насмешки сорвиголовы»); у Сида был запас материала, который он написал до того, как он двинулся. Гуманизм этого альбома весьма впечатляет. Диск рассказывает о человеческих чувствах и убеждениях. Может быть, о том, о чем стремится рассказать «Dark Side Of The Moon». Похожее ощущение. То, что я получаю от музыкантов, по-настоящему мной любимых: от Боба Дилана, Джона Леннона, Брюса Спрингстина, Нила Янга.
КРИС САЛЕВИЧ: Что Сид Барретт делает сейчас?
РОДЖЕР УОТЕРС: Последний раз я видел его около десяти лет назад. Но моя мама по-прежнему живет в Кембридже, и время от времени я кое-что слышу о нем. Он вообще-то не очень много делает. Проблемы с Сидом начались, когда у нас были менеджерами Эндрю Кинг и Питер Дженнер из «Blackill Enterprises», к которым я до сих пор питаю дружеские чувства. Когда Сид двинулся, я отстаивал позицию, что мы могли бы продолжить работать с Сидом, который по-прежнему считался бы участником группы, но появлялся на сцене только для бутафории. Однако у Сида были другие идеи: он хотел присоединить к нам двух саксофонистов и певицу, на что мы решительно сказали «нет». Но Питер и Эндрю посчитали, что у нас ничего не получится без Сида, и остались с ним. Вот как «Pink Floyd» пришли к менеджерству Стива О'Рурка. Брайан Моррисон был нашим агентом, когда мы были с «Blackill», а Стив О'Рурк был бухгалтером, работающим на него. Брайан Моррисон захотел продать группу компании Брайана Эпштейна «NEMS», но у нас никогда не было официального контракта с ним. Поэтому накануне вечером перед тем, как сделка с «NEMS» должна была состояться, он уговорил нас подписать контракт: «Только законность, парни, иначе мы не сможем легально ездить на американские гастроли». На следующий день он продал агентство и нас вместе с ним. Стив О'Рурк перешел к «NEMS» как часть сделки. В «NEMS» он руководил отделом менеджмента, и, когда мы ушли из этой компании, мы взяли Стива с собой. Все же он был в десять раз дешевле, чем Роберт Стигвуд, — это были времена, когда менеджеры старались получать сорок процентов с прибыли. И это все очень хорошо работало в течение довольно долгого времени. Стив очень энергичный человек, и мы были очень довольны друг другом. И отдавая ему должное, скажу, что Стив О'Рурк никогда не отказывался от своей работы и старался заполучить для меня полные стадионы. Ноего позиция хорошо была высказана в одном интервью по телевизору, когда он еще был моим менеджером. Он как раз стал параллельно менеджером гоночной команды «British Le Mans». Стив сказал (пародирует Артура Дейли): «Менеджмент есть менеджмент. Неважно, поп-группа это, гоночная команда или бисквиты». Я подумал: «Ах ты, дырка в жопе». Он явно несколько увлекся своей ролью.
КРИС САЛЕВИЧ: Почему, ты думаешь, «Dark Side Of The Moon» был столь успешным альбомом?
РОДЖЕР УОТЕРС: Он очень хорошо сбалансирован и хорошо построен динамически и музыкально, и я думаю, его идеи волнуют слушателей. Он дает удовлетворение. Я также думаю, это был первый альбом такого рода. Люди часто ссылаются на пластинку «SF Sorrow» группы «The Pretty Thinghs» как на имеющую похожую форму — они обе были сделаны в одной и той же студии примерно в одно и то же время, — но я считаю, наш альбом был первым полностью связным альбомом в истории рок-музыки. Концептуальным альбомом, приятель! Я всегда полагал, что он будет невероятно успешным. У меня были такие же предчувствия и относительно «The Wall». К концу студийной работы, приблизительно тогда, когда я сводил дорожки, у меня появилось приятное чувство удовлетворения от обеих пластинок. Ты отошел от них, и каждая из них совершенна. Но, конечно, «Dark Side Of The Moon» покончила с «Pink Floyd» раз и навсегда. Добиться успеха — это цель любой группы. И когда вы достигаете его, все кончено. Оглядываясь назад, я думаю, что «Pink Floyd» кончились в тот момент, как это произошло.
КРИС САЛЕВИЧ: Не считая морального дискомфорта, каковы были основные проблемы, связанные с таким громадным успехом?
РОДЖЕР УОТЕРС: Главным образом одна проблема — что делать со всеми этими деньгами! Ты мечтаешь о том, как грандиозно мог бы их потратить. Но в конце концов решаешь их не тратить!
КРИС САЛЕВИЧ: Насколько комфортабельно ты себя чувствуешь, делая сольные пластинки? Не беспокоит ли тебя, что ты, вероятно, не будешь иметь такого же успеха, как «Pink Floyd»?
РОДЖЕР УОТЕРС: Да, но этому беспокойству я стараюсь не поддаваться. Однако я признаюсь, что не использую в достаточной мере воображение в своем сочинительстве, поскольку мой творческий процесс весьма пассивен, имеет нечто общее с групповым подсознанием, с которым я мог бы сделать еще один альбом, способный взволновать миллионы. Я все время ищу счастливое стечение обстоятельств, которое произошло с «Pink Floyd» дважды: с альбомами «Dark Side Of The Moon» и «The Wall».
КРИС САЛЕВИЧ: Ты не рассматриваешь их как логическое завершение своего творчества?
РОДЖЕР УОТЕРС: Ну нет. То есть да, конечно, я рассматриваю их как логический итог процесса сочинительства. Но тот факт, что эти альбомы покупают не только тинейджеры, на которых ориентируется рынок звукозаписи, то, что они дошли до других людей, которые стали покупать их в невероятных количествах, это необычно. И ты не можешь объяснить это только тем, что каждая имела хит-сингл и что они содержат несколько хороших мелодий. Существует масса дисков, на которых записаны хорошие мелодии. Но очень редко удается послушать альбом, который задевает чувствительные струнки души, который соединяет поколения. Рок-н-ролл становится взрослым, и его первые слушатели становятся старше вместе с ним. И если ты сможешь снабдить их материалом, подходящим для взрослых, тогда они купят его.
