Вот и подошло время, когда видно, кто ты на самом деле. Охрана у тебя была, всемогуществом гордился? А охранник тоже человек. Жизнь хочет сохранить прежде всего свою, близких своих. Чем ты ему заплатишь за самопожертвование? Золотом, евро, долларами, может, рублями? Даже жопа твоя сейчас никому не нужна. Спасай себя сам. Не можешь? Попробуй объединить вокруг себя идеей, либо тем, без чего организму не обойтись. Деньги не в ходу. В ходу еда, оружие, боеприпасы. А еще наркотики. Настоящая валюта. И белый билет в никуда. У многих припасена заветная доза.
Свирид
— Кокоша, Кондратьев, Канюкаев, что вы ржете там, как три сапога — пара? — Начальник участковых майор Геращенко выражал мысли стилем известного в свое время премьер–министра.
В комнате 30 квадратных метров 15 мужиков в синей форме дышали табаком и потом. Образцовый участковый должен быть исполнительным, плотным в теле, глуповатым на вид, начальству внимать с должным почтением, но делать все по своему. Образцовых изначально мало. Все приходят разные. Система оставляет податливых. Дальше фронта не пошлют. Если оперов можно сравнить с полковой разведкой, то участковые уполномоченные это окопная пехота. Лишнего не перебежит, без команды не отступит. В уголовном розыске все понятно — совершено неочевидное преступление, изволь найти свидетелей, получить информацию, поймать, расколоть жулика. Участковый имеет дело с правонарушениями. Пограничными с преступлениями ситуациями. Надо иметь желание, азарт выявить преступление среди бабулькиных жалоб, получить и проанализировать информацию среди подучетного элемента. Желания эти, если и присутствовали в организмах, впервые принятых на службу, система сжигала, как Бонивура в топке паровоза. Заявления неуравновешенных людей, жалобы на соседей, на родственников.
Все требует десятидневной проверки, не успеешь, вы…ут как за измену Родине.
Два дня назад опер Виктор Свиридов поставил служебную пятерку во дворе увдэшнего гаража. Автомобиль качнулся на старых амортизаторах, перевалив люк канализации. Слой недельной грязи покрывал оспины коррозии на белом кузове. В моменты расчета за ремонт Виктор проклинал тот день, когда за ним закрепили оперской автомобиль. Оформить ремонт в служебном порядке значило ходить пешком неизвестное количество времени. Получить карточку у начальника гаража и заправиться – потерять половину дня. Экономя нервные клетки, закрепленный водитель ремонтировал и заправлял машину на свои деньги.
Свиридов вышел, прикинул, как обойти лужу. Асфальт заканчивался под задним колесом. Ручки внутри на задних дверях сломаны. Дышащая подошва кроссовок всосала воду, жулик в наручниках высунул голову:
— Когда ж он закончится! Прямо казнь египетская.
— Вытрюхайся! Не размокнешь, Герострат. — Шутить у Свиридова не всегда получалось. Говоря по правде, Виктор и не шутил никогда. Об этом обстоятельстве знали немногие. Зато многие знали, что на ремне старая пряжка с надписью на немецком «Gott mit uns». Носил ее опер как вызов толерантному начальству.
— Свиридов, машина убери! Не видышь — асфальт трескается! — Со стороны запасного выхода послышался павлиний крик. Под навесом топал и гневался начальник тыла полковник Мамедов. 20 лет тылового обеспечения в милиции не избавили от гастарбайтерского акцента. Глиняный кирпич в мятом кителе, изготовленный азербайджанцем в узбекской печи.
На влажном бетоне от люка в лужу уходила старая трещина. Опер удивился шутке одного из руководителей РУВД. Придерживая жулика за ремень, повел к следователю. Путь через запасной выход короче.
Черная родинка на вяленой щеке Мамеда затряслась, возмущение полностью исковеркало русские слова:
— Я тибэ сказал, да! Ты саусэм ничего нэ панимаишь?! Убери машина! Куда ты пашол?! – Получается, Абдыкадыр Абдиллажонович не шутил.
Опер отвел жулика на второй этаж. Следователь за грабеж закрывать его не собиралась. Законодательство у нас смягчилось, подозреваемый в раскладе, задержали его на месте сознательные граждане. В оперативном сопровождении дело не нуждалось. Есть время получить карточку на бензин и заправиться.
Кабинет начальника гаража вмещал стол, кресло, стул для подчиненных, шкаф для одежды, ящик с ключами от автомашин. Втроем находится в кабинете уже тесно. Свиридов подождал, когда выйдет один из водителей, зашел к хранителю ГСМ. Выражение лица Ильяса Хасановича несколько раз изменилось. На круглом лице глаза повращались по орбите, губы несколько раз поменялись в размерах, лысина покраснела.
— За бензином пришел. – Виктор протянул заполненные путевые листы.
— Мамедов сказал, бензин тебе не давать, пока машину не вымоешь. – Ильяс посмотрел вниз, полные ладошки остались лежать на крае стола.
— Дождь неделю не прекращается, какая мойка?
— Не знаю, Виктор. Мамедов приказал.
Напряжение последних дней, недели без выходных, безденежье вылилось на бедного Ильяса небоскребом непечатных выражений, среди которых различались досадные слова:
-… раз в месяц за бензином прихожу… в машине половина деталей на свои деньги… колеса уже два раза сам покупал……Мамедов… — Краска с лица спала, давление нормализовалось.
— Вот ключи,… сами. – Спокойно закончил опер, вместе с ключами положил на стол документы на машину.
В трещину под колесами продолжала заливаться вода.
На следующий день вышел приказ о переводе оперуполномоченного Свиридова в участковые уполномоченные в связи со служебной необходимостью.
Милицейская форма пошита неизвестным модельером под девизом «чтобы служба медом не казалась». Китель с расчетом на брюшную мозоль, шерстяные брюки – мечта Утесова, туфли–ступнеломы. 5 лет в школе милиции Свиридов носил форму советского образца. Такого дискомфорта не чувствовал. Само собой, тогда и деревья были большие, водка полезнее, девушки правильнее.
— Свиридов, я тебе материал отписал не по территории. Сам понимаешь, народу не хватает, а там дел на полдня. – Геращенко блеснул очками на нового подчиненного.
В месяц с участкового требуется выявить или раскрыть одно преступление. Собрать материал, передать в отделение дознания для расследования. Расследуются дознавателями преступления небольшой тяжести. Культурный и образовательный уровень расследователей допускается соответствующий.
Май 2012
Кабанов ждал начала войны. В том, что она начнется, Дмитрий не сомневался. Напряжение, электризующее общество, грозило разрядом гражданской войны. В качестве импульса – подавление бунта недовольных граждан или последствие ввязывания в международный конфликт. Сам импульс возникнет из разности потенциалов двух мировых культур. Христианство и ислам лишь название религий. Религии придуманы людьми для объединения своих, для оправдания убийства чужих. Слишком разные люди придумали себе богов. Иногда Дмитрий всерьез думал о мусульманах как об инопланетянах. Война между утратившим пассионарность, зажравшимся Западом и молодым агрессивным Востоком являлась неизбежной. Политика либерализма, стирание границ, гуманизм к чужой расе оборачивается геноцидом к своей. Пока Запад тратит деньги и людской потенциал на создание беспилотников, проектирует киборгов, Восток плодится ваххабитами, готовыми умереть за аллаха.
Белое общество разобщено. Люди превратились в зверей, способных помочь разве что представителю своего вида. Помочь, но не пожертвовать собой. В своей индивидуальности белый человек на голову выше всех двуногих. От председателя правления АО до последнего бомжа белый гуманоид считает себя центром вселенной, пупом мироздания. Электроды прогресса в бараньих мозгах вырабатывают эндорфины. Председатель кайфует от власти, бомж остатками серого вещества гордится свободой. Работать? Пусть лошадь работает! Думать? Опять лошадь – голова большая. Мы – белые люди — предназначены для удовольствий!
Пропаганда праздного образа жизни, отсутствие объективных трудностей, пренебрежение к трудовому человеку. Получите опухоль мозга – мировой финансовый кризис. Никто не виноват, он сам пришел!
Как и все империи – Российская разрушилась изнутри. Последнее поколение, воспитанное на имперских идеалах, перевалило за пик физической мощи. Силы оставались еще у тех, кто не отравил организм алкоголем и наркотиками. У тех, кто не обрюзг в роскоши. Этим людям предстояло в первых рядах противостоять агрессии чужого разума.
Кабанов ждал начала войны.
Май 2012
Сергей Дорофеев падал из окна вместе с последними каплями ливня. Зачирикали воробьи выглянувшему солнышку, бледно–розовый ручеек заблестел из‑под головы на асфальте. С высоты 9 этажа тело с мягким шлепком превратилось в порванный мешок говна с костями. Хрустнул позвоночник, треснул череп – Дорофеев упал очень удачно. Удачно для майора полиции Свиридова.
После 15 лет службы Виктор Свиридов ненавидел начальство, жуликов, потерпевших. Именно в такой последовательности. Чем праведнее с возрастом становилась жизнь, тем сильнее становилась ненависть. Что заставляет зрелый организм терять последнее здоровье на ненавистной работе? Облегчение процесса правосудия. Свиридов судит не по праву продажного закона, а по праву, установленному историей человечества.
