До дома они добирались почти час. Намного дольше, чем потребовалось бы ей одной. Но спутник даже после настойки ферны с трудом передвигал ноги, тяжело дышал и был вынужден часто останавливаться, чтобы передохнуть. Наконец, они вошли в дом и закрыли за собой дверь, отсекая перекличку ночных птиц, стрекот сверчков и прочие звуки ночного леса. Комнат было две, и в каждой имелось по кровати — одна на случай, если кто-то из знакомых приедет и останется переночевать, что, впрочем, случалось крайне редко. Вот на эту-то кровать Тамира и уложила больного. Точнее сказать, он просто упал на эту кровать лицом вниз, едва до нее добравшись. На большее действия ферны не хватило: все-таки растение, что бы там ни говорили, не волшебное.
Тамира немного посидела, отдыхая, а затем приступила к осмотру.
Удивительно, но ничего по-настоящему серьезного, такого, что угрожало бы жизни пациента, осмотр не показал. Не было ни переломов, ни глубоких ран, ни повреждения внутренних органов — насколько Тамира, конечно, могла судить, будучи все же больше травницей, чем лекарем. Ушибов и синяков — много, несколько мелких порезов, следы и от веревок, и от кандалов. Жар. И еще какие-то следы, в происхождении которых она не была уверена. Но если от пыток, значит, пытали аккуратно, так, чтобы не покалечить жертву.
Поморщившись, размышления на эту тему Тамира закончила. Перешла к делу. Продезинфицировала порезы. Потом приготовила жаропонижающее средство, размешав в воде заранее заготовленный порошок. Влила лекарство больному в рот.
На этом сочла, что на сегодня хватит, и отправилось спать. Все остальное могло подождать до завтра. В конце концов, лазарета для беглых преступников она здесь не открывала. Самое срочное сделала. А на отдых она тоже право имела. И без того до утра оставалось недолго.
Грань Безопасности безропотно пропустила в Оплот свою дочь, даже не подозревая, какие сомнения поселились в ее душе, сделав, быть может, не такой благонадежной, как прежде. После третьего перехода я перестала с трепетом замирать, прежде чем преступить Грань. А вот на этот раз в сердце появились сомнения. Но нет, Грани было решительно все равно, что за мысли лелеют входящие в Оплот люди. Ее интересовала только масть.
Я надеялась избежать по пути встречи с разбойниками, однако обстоятельства сложились иначе. Мэл углядел меня, когда я успела подобраться совсем близко к Грани, и тут же поднял шум. Однако мои опасения оказались напрасны. Дик бросился ко мне с распростертыми объятиями. Прежде подобного за ним не водилось, хоть наши отношения и были весьма теплыми и он даже порой по-братски целовал меня в щеку.
— Элайна! Черт меня побери, Элайна! — вскричал он, ринувшись мне навстречу. — Хоть одна хорошая новость за последнее время! А нам сказали, что тебя раскрыли светлые и больше мы тебя не увидим.
Разбойники знали о роде моей деятельности значительно больше, чем большинство обитателей Оплота. Как-никак, именно им следовало в случае необходимости прикрывать агентов вроде меня в районе границы. Впрочем, больше других знали и обитатели приграничной деревни. Поскольку дорога к Грани вела только одна, от них трудно было утаить столь частые перемещения за территорию Оплота и обратно.
— Действительно схватили, — подтвердила я, оказавшись в его объятиях. — Но, как видишь, выпутаться мне все-таки удалось.
Теперь я почувствовала себя спокойнее. Если бы разбойники получили приказ устранить меня при приближении к Грани, они не стали бы вести себя так, как сейчас. Либо меня уже бы убили, либо, напротив, предупредили бы, что соваться в Оплот не следует. Тут уж — в зависимости от степени преданности властям. Неплохо зная Дика, я, кстати сказать, поставила бы скорее на второй вариант. Разбойник работал на благо Оплота далеко не только ради собственного обогащения, и тем не менее его лояльность носила довольно-таки рациональный характер. Это не была слепая преданность фанатика.
— Стало быть, ты везучая, — заметил Дик, выпуская меня из объятий.
— Не знаю. — Я никогда не считала себя везучей, но в свете некоторых событий можно было, наверное, сказать и так. — Пожалуй.
— Точно, — заверил Дик. — С таким везением тебе надо было податься в разбойницы.
— Кто же виноват, что я этого не сделала? — рассмеялась я.
А про себя заметила, что, наверное, в моем случае это был бы далеко не худший вариант. Стань я три с лишним года назад разбойницей, на сегодняшний день куда меньше имела бы проблем.
— Точно! — хлопнул себя по лбу Дик. — Что ж я тебя упустил-то, а? Брайан оказался проворнее. Вот что называется деловая хватка у человека!
— Да, Брайан оказался проворнее, — негромко повторила я, вкладывая в слова собственный смысл.
— Ну, пойдем, я провожу тебя до Грани, — сказал Дик, приобнимая меня за плечи.
— Мы с вами? — спросил Мэл.
Том с готовностью выступил вперед.
— Нет, мы сами справимся, — возразил Дик. Говорил он вроде бы благодушно, но было в его тоне что-то резкое, не оставляющее места для споров. — На границе сейчас спокойно.
И то верно: до границы рукой подать, и будь там неспокойно, мы бы это и слышали, и видели. Разбойники тоже имели возможность проводить нас взглядом вплоть до самой Грани. Но слышать нас в скором времени перестали, и именно этим воспользовался Дик.
— Послушай, Элайна, — серьезно заговорил он. — Насколько я понимаю, ты выбралась из плена, но задание свое не выполнила?
— Нет, — признала я, гадая, что именно Дик мог знать о моем задании.
Он кивнул, давая понять, что так и предполагал.
— В таком случае будь поаккуратнее. Коллинзу это не понравится. Так-то, на публику, он славный малый, но очень не любит, когда его задания не выполняются. Не берусь гадать, как он поведет себя в твоем случае. Возможно, порадуется, что ты вернулась, да и все тут. Но может и рассердиться.
Спасибо, Дик. — Я говорила искренне, хотя его совет никак мне не пригодился: к этому моменту я и сама знала, что с Брайаном нужно держать ухо востро. Но я была по-настоящему благодарна разбойнику за то, что он не счел нужным промолчать. Это многое значило. — Я буду иметь это в виду.
Он снова кивнул.
— Ну, вот мы и пришли, — сказал Дик, и мы остановились перед сияющей Гранью. — Удачи тебе. А то смотри, может, останешься? — добавил он со смешком.
Так смеются, когда и предлагают-то вроде бы всерьез, да только точно знают, что предложение принято не будет.
— Нет, — помотала головой я. — Спасибо, но мне надо в столицу. Я буду осторожна. И потом, ты ведь сказал, что я везучая?
Дик, рассмеявшись, потрепал меня по щеке и пожелал удачи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
