О росте прятавшегося в молярнике человека судить было трудно, но в том, что стража ищет именно его, сомневаться не приходилось.
Самым логичным было указать солдатам на беглеца, чтобы преступник, наверняка посаженный в тюрьму за дело, не разгуливал на свободе.
— Нет, не видела, — совершенно непоследовательно сказала Тамира. — Вы первые, кто встретился мне в лесу за весь день. Исключая зверей, конечно, — улыбнулась она.
— Жаль, — вздохнул офицер. Но тут же спохватился: — Хотя что я несу? Конечно, не жаль. Еще не хватало, чтобы с вами что-нибудь случилось из-за нашего недосмотра. Ох, чувствую, еще достанется нам всем от начальства по первое число. Вы уж, госпожа Тамира, будьте поосторожнее. Дверь как следует заприте и не гуляйте лучше по лесу ближайшие день-два. Я сейчас снаряжу кого-нибудь из ребят проводить вас до дома. Кто знает, где он сейчас ошивается?
Где преступник «ошивается», Тамира знала прекрасно, но вот в том, что он способен причинить кому-то вред, сомневалась сильно. А говоря точнее, была совершенно уверена, что не способен. Пусть она и травница, а не лекарь, но взгляд все равно наметанный. Мужчина был на последнем издыхании, он и в сознании-то, наверное, держался еле-еле, неимоверным усилием воли. Быть может, именно поэтому она и солгала офицеру, хотя обычно была абсолютно лояльна к властям Оплота и даже дружбу водила кое с кем из Замка.
— Спасибо, господин Тонсон, — ответила она. — А что, опасный преступник?
— Очень опасный, — серьезно сообщил офицер. — Но вы не тревожьтесь, никуда он от нас не денется. Поймаем в конечном итоге. Просто не ходите в одиночестве по лесу пару деньков.
— Хорошо, постараюсь, — кивнула Тамира, отлично понимая: даже если бы она не видела «опасного преступника» собственными глазами, все равно заставь нужда — пошла бы. Кушать что-то надо, а больные подолгу ждать целебные травы не могут.
Офицер выделил двоих охранников, и те проводили девушку до самого дома. Даже внутрь зашли, сперва спросив ее разрешения, и на всякий случай проверили, не прячется ли беглец в одной из комнат.
Стражники ушли. Поначалу через открытое окно еще доносились издалека то крики, то лай, то топот копыт. Потом все стихло.
Вскоре окончательно стемнело. В лесу ночь ощущается сильнее, чем в городе. Темнота здесь более обволакивающая, почти живая и проникает в каждый утолок, даже если ночь выдается звездной. Охоту наверняка прервали, отложив до утра.
Тамира занималась своими обычными делами. Возилась с травами, потом готовила ужин, но то и дело выглядывала в обрамленное простенькими занавесочками окно. Выбросить из головы беглого преступника никак не удавалось. Не потому, что Тамира боялась: в том, что он не сумеет сюда добраться, у девушки не было никаких сомнений. Но как-то не по-людски это — оставлять человека в таком состоянии одного в лесной глуши.
Еще какое-то время Тамира заставляла себя забыть о беглеце. Что бы там ни случилось, это не ее дело. Не сдала — и ладно. Да и то вполне могла бы, и кто бы решился вменить ей это в вину? Но, уже почти собравшись ложиться спать, девушка услышала волчий вой и поняла, что оставить все как есть не может. Вдруг парень еще жив? А если умер, все равно не дело оставлять его на съедение зверям. Надо хоть похоронить по-человечески.
Скрепя сердце и мысленно ругая себя на чем свет стоит (не иначе, слишком легко живется, раз сама себе по ночам приключения выдумывает!), девушка собралась и вышла из дома. Место она помнила хорошо, идти было близко. Бродить по лесу в ночное время ей не впервой, некоторые травы именно в такие часы и надо собирать. Слабого звездного света привыкшим глазам вполне хватало.
А вот и кусты молярника. Мужчина лежал почти так же, как запомнила Тамира, только голова его теперь покоилась на земле. Видимо, потерял сознание сразу после того, как миновала сиюминутная опасность. Тамира осторожно, чтобы не оцарапаться о ветки, подошла ближе. Приложила руку ко лбу. Жив. Лоб горячий. Дыхание тоже легко ощутить. Девушка со вздохом извлекла из сумки флакон с настойкой ферны. И, приподняв голову преступника, потихоньку влила ему в рот все содержимое.
Самой ей было его никак не дотащить, пусть дом и близко. Пришлось прибегнуть к крайнему средству. Использовать последние запасы дорогой и редкой настойки, которая, как поговаривают в народе, «и мертвого поднимет, хотя ненадолго». Хорошо, что хоть немного удалось пополнить сегодня запасы. Во всяком случае, добраться до ее жилища на собственных ногах раненый теперь сможет. А если нет… Ну, значит, она сделала что могла и действительно может со спокойной совестью отправляться восвояси.
Однако беглец пришел в себя еще прежде, чем флакон Тамиры опустел. Возможно, к моменту ее прихода он не лежал без чувств, а просто спал. Сразу закашлялся, но, к счастью, уже успел выпить лекарство почти до дна. С помощью девушки он смог подняться на ноги.
— Идем! — позвала Тамира, когда они выбрались из кустарника, и указала направление кивком.
Он посмотрел непонимающе, но девушка не знала, в чем причина. Возможно, беглеца терзали вполне разумные вопросы: кто она, откуда взялась, куда собирается его вести и зачем. А может быть, он просто плохо соображал в силу своего состояния и в его недоумении не было особой осмысленности. Так или иначе, с Тамирой он пошел. Молча, не задавая вопросов. То и дело спотыкался, пошатывался (хоть она и старалась его поддерживать), но все-таки шел.
— Куда мы идем?
Девушка вздрогнула, услышав этот вопрос. Сосредоточившись на дороге и ночном лесу, она почти забыла, что ведет за собой человека, способного говорить.
— Ко мне домой, — бросила она, когда первичный испуг сошел на нет.
— Зачем?
— Кровь твою буду пить, — огрызнулась Тамира.
И без того она ходит по лесу среди ночи, непонятно с какой радости, тратит запасы ценного зелья и тащит из кустов совершенно постороннего мужчину. Так нет, ей еще и на глупые вопросы надо отвечать!
— Я травница, — пояснила Тамира чуть позже, справившись с собственным раздражением. Злилась-то она в первую очередь на себя, а не на спутника. — У меня дома есть лекарства. Подлечу тебя немного.
Искоса глянув на мужчину, она увидела на его лице все то же недоумение, но гадать о причинах не стала. Вряд ли он сейчас вполне адекватен, так стоит ли разбираться? Слишком слаб, чтобы как-то ей навредить, — и то ладно.
До дома они добирались почти час. Намного дольше, чем потребовалось бы ей одной. Но спутник даже после настойки ферны с трудом передвигал ноги, тяжело дышал и был вынужден часто останавливаться, чтобы передохнуть. Наконец, они вошли в дом и закрыли за собой дверь, отсекая перекличку ночных птиц, стрекот сверчков и прочие звуки ночного леса. Комнат было две, и в каждой имелось по кровати — одна на случай, если кто-то из знакомых приедет и останется переночевать, что, впрочем, случалось крайне редко. Вот на эту-то кровать Тамира и уложила больного. Точнее сказать, он просто упал на эту кровать лицом вниз, едва до нее добравшись. На большее действия ферны не хватило: все-таки растение, что бы там ни говорили, не волшебное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
