бы, но голова заболела так сильно, что из нее выскользнули все мысли, оставив сплошную боль. Боль была такой, что юноша, как ни крепился, заскрежетал зубами, загоняя поглубже, уже готовый вырваться на свободу, стон.
— Выпей, — послышался голос, едва уловимый сквозь боль, а незнакомые руки коснулись его плеч.
Руки были сильными, но заботливыми. Такими могут быть руки старшего родственника, помогающего слабому. Данут почувствовал, как его плечи слегка приподняли, поддерживая голову, а к губам приставили какую — то трубочку. С усилием парень потянул на себя горьковатую жидкость. Глотать было неприятно, но он чувствовал, как с каждым глотком боль отступает. Вряд ли она уйдет насовсем, но даже так, уже хорошо.
— Спасибо, — попытался прошептать Данут, но губы свело и, благодарности не получилось. Но его спаситель все прекрасно расслышал.
— Ничего. Ты сильный мальчик.
Данут попытался открыть глаза, чтобы рассмотреть мужчину, но все расплывалось, превращаясь в одно сплошное пятно.
— Что со мной?
Видимо, его благодетель предпочитал говорить правду, а не сюсюкать, как принято в разговорах со смертельно больных.
— Тебя ударили в спину, пронзили позвоночник. Такие раны смертельны и тебя бросили, решив, что ты либо мертв, либо скоро умрешь.
От неожиданной правды, а может, от принятого лекарства стало легче. Пятна перед глазами начали оформляться в единое целое, пока не превратились в изображение очень высокого, еще не старого мужчины, со смугловатой кожей. Меховая безрукавка, наброшенная на голое тело, подчеркивала мощные мышцы. Длинные черные волосы, собранные на темени в пышный пучок, напоминавший плюмаж, добавляли мужчине роста, а лицо, покрытое старыми шрамами, показывало, что перед вами воин, прошедший множество битв. Данут раньше представлял себе темных эльфов более изящными.
— Зачем вы меня подобрали?
— У нас не принято бросать раненых, даже если они принадлежат к расе врагов. Мы стараемся помогать даже трусам. Я видел, как ты сражался. Если выживешь и встанешь на ноги — станешь великим воином.
— А если не выживу? — попытался усмехнуться Данут, но из — за боли получилась какая — то гримаса..
— Если не выживешь, мы похороним тебя достойно. Что ты предпочитаешь — быть погребенным в земле, или быть сожженным? — деловито осведомился Шумбатар.
— А можно похоронить меня в море? — уныло поинтересовался Данут, рассчитывая услышать какую — нибудь отговорку, но Шумбатар не повел и глазом:
— Как скажешь. Если в море — еще лучше. Не нужно тратить силы на рубку дров, не нужно копать могилу.
После такого ответа шутить расхотелось.
— Не стоит из — за меня идти к морю, — выдохнул Данут, пытаясь устроиться поудобнее на жесткой циновке, но не сумел повернуться.
— А мы все равно движемся к морю.
— К Вотрону?
— А разве в этих местах есть еще одно море? — удивился Шумбатар.
Да, вопрос был действительно глупым. Но если его несут к Вотрану, то значит…
— Скажите, кто вы такие? — растерянно поинтересовался Данут. И, хотя он уже знал ответ, но втайне надеялся ошибиться. Но прозвучало именно то, чего он не хотел бы услышать.
— Фолки называют нас орками.
Данут притих, «переваривая» услышанное. Стало быть, орки не зеленого цвета, в чем он был абсолютно уверен несколько минут назад (ну, вчера — так это точно!). У них нет клыков, торчащих из верхней челюсти. И они не похожи на сгорбленных уродцев. А еще, не похоже, что орки питаются мясом убитых врагов. Конечно, можно допустить, что его везут в качестве пищи, но это вряд ли.
Осознать увиденное и услышанное было трудно. Рушились все его представления об орках, как об извечных врагах человека. Нет, не так. Орки, безусловно, враги, но далеко не такие, какими их описали. Данут принялся вспоминать — а от кого он слышал о внешности орков? От отца? Нет, покойный Милуд никогда не упоминал ни о цвете кожи, ни о клыках.
Мысли принялись путаться, Данута потянуло в сон. «Наверное, в лекарстве было снотворное», — решил парень, перед тем, как окончательно заснуть.
Снилось что — то странное. Вначале он увидел дядюшку. Хозяин Торгового дома «Силлуд Таггерт и сыновья», явился почему — то в образе орка — зеленый, с длинными клыками, а еще с длиннющими руками, свисающими до самой земли. Явись такое страшилище наяву — не узнал бы родного брата отца. Но во сне Данут четко понимал, что это его дядька и он на самом деле орк, питающийся мясом мертвых врагов. Человеческим мясом. Потом была Тина. Любимая девушка, одетая в белое платье, стояла на носу странного судна — узкого и длинного, с одним рядом весел по каждому борту. Корабль был не похож ни на рыбацкие суда, ни на торговые посудины, на которые Данут успел наглядеться. Если с чем — нибудь сравнивать, то незнакомый корабль был похож на ласточку. Юноша побежал к невесте, пытаясь обнять ее, но Тина, лукаво улыбнувшись, сбежала с корабля и помчалась по морю, словно была не девушкой, а пеной или легким ветерком.
«Не волнуйся, — сказал, откуда — то взявшийся, Шумбатар. — Сейчас мы ее догоним. Надо только слегка приподнять».
— Берем… — услышал Данут, просыпаясь.
Он почувствовал, что его куда — то несут, укладывают на твердую поверхность и начинают раздевать.
Данут лежал на животе, было ужасно неудобно, но он понял, что его занесли в какую — то палатку, прямо на голую землю. К тому же, мокрую и холодную, отчего юноша сразу же начал мерзнуть.
— Оставьте нас.
Голос был тихий, но в нем ощущалась такая сила, что Дануту самому захотелось встать и уйти. Или выползти.
«Наверное, это орочьий шаман, — грустно подумал Данут. — Сейчас он начнет вызывать духов. Пока они соберутся, я тут загнусь от холода».
— Если умрешь — выкажешь свою слабость. Хочешь умереть — умирай.
«Он что, мысли читает? — насторожился Данут. — Хотя, какая мне разница, если умру?»
Поразмыслив, насколько хватило сил, парень понял, что мысли шаман не читает, просто все совпало. А духи орков вряд ли помогут человеку. Решив, что он сейчас все равно умрет, парень успокоился и, даже перестал мерзнуть.
— Хорошо, — с удовлетворением отметил шаман. — Ты стал теплее. Сейчас терпи, потому что будет очень больно. Если вытерпишь, будешь здоровым. Возьми…
Шаман вложил в рот юноши палку. Зажимая ее в зубах, Данут ощутил во рту терпко — горький вкус черемухи и, мысленно порадовался, что ему сунули не еловую или не осиновую. А потом ему стало не до вкуса, потому что в спину ударила такая боль, что хотелось потерять сознание или умереть.
Но умереть или потерять сознание не удалось. Проклятый шаман копался в его
