Коридоры стали неприятно напоминать мне лабиринт живой изгороди. Но я знал, что мы приближаемся к палате 12А, потому что начал кое-что слышать. Впереди, со всех сторон, и, что ещё более тревожно, позади нас, я услышал серию тяжёлых хлопков.
- Это захлопываются стальные изолирующие двери. - сказала доктор Бенвей. Перекрываются коридоры. Никого не впускать, никого не выпускать, пока всё не будет улажено и опасность не минует.
Если все защитные перегородки опущены, это означает, что все пациенты, которых можно переместить, уже перемещены, так что мы здесь практически один на один с этой проблемой.
- А как насчёт пациентов, которых нельзя перемещать? - спросил Жюльен. Типично для этого человека - заботиться о невинных, даже когда он мчится навстречу опасности.
- Им придётся рискнуть, - коротко сказала Бенвей. Они под охраной, благослови Господь Крепость. Сосредоточься на том, что нас ждёт впереди, Жюльен. Если мы не сможем быстро взять это под контроль, мы можем потерять весь Хоспис.
- Что нас ждёт впереди? - спросил я, и, как мне кажется у меня была веская причина поинтересоваться. Что, чёрт побери, произошло в чёртовой палате 12, А?
- Что - то вырвалось, - сказала Бенвей голосом, похожим на голос конца света.
*
Мы завернули за крайний угол, и в конце коридора перед нами оказалась мощная стальная дверь с простой надписью: 12A. Двое молодых людей в белых медицинских халатах баррикадировали дверь всем, что попадалось им под руку. Мебель, медицинские тележки, даже автомат с горячими напитками!
Воздвигая автомат, они вдруг поняли, что они не одни. Их головы резко повернулись, и они одновременно завизжали как девчонки. Они бросились бежать, но тут же остановились, когда доктор Бенвей закричала на них.
- Доктор Берк! Доктор Рабетте! Замрите на месте!
И они замерли. Они немедленно повернулись, чтобы посмотреть на неё, проигнорировав Жюльена и меня, когда мы втроём, наконец остановились перед дверью палаты 12А. У меня перед глазами плясали чёрные точки, ныло под рёбрами, и мне пришлось прислониться к стене, пока я сосредоточился на том, чтобы восстановить дыхание.
Жюльен несколько раз глубоко вздохнул, затем шагнул вперёд, чтобы с явным интересом понаблюдать за забаррикадированной дверью. Доктор Бенвей положила руки на бёдра и несколько раз прогнула спину. Я услышал, как заскрипели и затрещали её кости. Она пристально посмотрела на молодых врачей, неловко стоящих перед ней, затем перевела взгляд на меня.
- Эти два молодых дурака должны быть здесь главными. На том основании, что я не могу заниматься всем сама. Поговорите со мной, Берк, Рабетте! Какова ситуация?
Молодые врачи виновато посмотрели друг на друга. Старшему из них было едва за двадцать, и они оба выглядели потрясёнными и испуганными, когда смотрели на забаррикадированную дверь. Наконец старший, Берк, с трудом сглотнул.
- Дверь заперта и опечатана. Это не может выйти наружу. Но и мы не можем туда войти! Это слишком опасно! Кто эти двое?
- Жюльен Адвент и Джон Тейлор, - сказала Бенвей.
- Я думаю, что чувствовал себя в большей безопасности до того, как они пришли сюда, - сказал Рабетте высоким, дрожащим голосом. Он быстро улыбнулся, чтобы показать, что это шутка. Мы примем всю помощь, на какую можем рассчитывать, но я не знаю, что вы можете сделать. Я не знаю может ли кто-нибудь что-нибудь сделать. Там начинается настоящий Ад.
- Мы должны убираться отсюда к чёртовой матери! - сказал Берк, похрустывая пальцами рук.
- Заткнитесь, вы оба! - прорычала Бенвей. И вы называете себя врачами… Она повернулась к ним спиной и подошла, чтобы встать перед забаррикадированной дверью. Она начала было отодвигать автомат с напитками в сторону, но обнаружила, что не может.
Жюльен и я должны были помочь ей. Берк и Рабетте неохотно передвинули всё остальное, сложенное ими у двери, открыв похожее на иллюминатор окно в верхней трети стальной двери. Бенвей подошла к нему, внимательно прислушалась, а затем осторожно заглянула в иллюминатор. Я посмотрел на Жюльена и одарил его своим лучшим жестким взглядом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
- Я думаю, сейчас самое подходящее время, чтобы ты рассказал мне о том, что такого важного в палате 12А? Чем они там занимаются, каких пациентов лечат?
- Палата 12А предназначена исключительно для тех, кто к несчастью пострадал в результате контакта с силами или сущностями, находящимися за пределами известных нам миров, - тихо сказал Жюльен. Тебе это о чём-нибудь напоминает?
- Существа Запределья, - сказал я.
- Вот именно, - сказал Жюльен.
Я посмотрел на особо прочную стальную дверь и понадеялся, что она надёжно заперта и запечатана, так, как и говорили молодые врачи.
- Ты думаешь… может быть, там Король-Солнце? Мог ли он добраться сюда раньше нас?
- Кто знает, на что он сейчас способен? - сказал Жюльен. Но давай без необходимости не будем умножать сущности.
- Если вы двое закончили шептать друг другу секреты, то, возможно, вы захотите взглянуть, - едко сказала Бенвей.
Мы с Жюльеном пошли вперёд, чтобы присоединиться к ней. Берк и Рабетте воспользовались возможностью и отступили. Бенвей прижалась лицом к иллюминатору, так что мы с Жюльеном встали по обе стороны от неё, наши головы прижались друг к другу.
Всё, что я мог видеть, - вспыхивающие яркие огни, резкие и интенсивные, такие яркие, что я даже не мог быть уверен, какого они цвета. Яркий свет не просто проникал через иллюминатор, он очерчивал саму стальную дверь.
Громкие, гневные, ревущие звуки вздымались и опускались по ту сторону двери, ни в одном из них не было ничего человеческого. Я взглянул на Бенвей.
- Кого вы там содержите? Что не так с этими пациентами?
- В палате 12А мы имеем дело в основном с одержимостью и жертвами похищений. С теми кому не посчастливилось привлечь внимание внешних сил, - с мужчинами, женщинами, а иногда и детьми.
Мы стараемся лечить людей, которых похитили и изменили, физически или ментально, изменили чтобы приспособить их к жизни в других мирах, или в других реальностях. Приспособили их к местам, где простые человеческие формы не могли рассчитывать на выживание.
Конечно, после того, как эти существа завершают свои эксперименты, они бросают своих жертв, оставляют их там, где они их нашли. Они никогда не утруждают себя отменой внесённых ими изменений, их не волнует, что бедняги изменились настолько, что больше не могут адаптироваться к земным условиям.
Некоторые из них оказываются в Крепости, но наиболее травмированные, или опасные доставляются сюда. Мы делаем для них всё, что в наших силах, но в основном они содержатся здесь, в режимном помещении. В Палате 12А.
- А остальные? - спросил Жюльен.
Она посмотрела на него, и отвела взгляд.
- Жюльен, есть вещи, о которых лучше не знать. Если только это не твоя работа и не твоя ответственность. Врачи каждый день имеют дело со смертью, и с тем, что хуже её. Это та часть работы подробности о которой никто не захочет услышать.
- Насколько опасными могут быть эти пациенты? - уточнил я, когда особенно громкий рёв заставил стальную дверь и дверную коробку задрожать.
- Некоторые пациенты находятся здесь уже много лет, - ответила доктор Бенвей. Некоторые из них более чужды, чем другие. Некоторые содержат в себе целые миры, другие реальности, они - живые врата в иномирье.
- Как тут не помянуть троянского коня, - сказал мне Жюльен.
- Мы потратили годы на разработку терапевтических методик, - сказала Бенвей. Ради освобождения их от ужасного, тяжкого бремени.
Мы применяем хирургию, чтобы отменить физические изменения, телепатов, ради отмены ментальных изменений, и время от времени мы получаем в свои руки кое-какие инопланетные технологии, которые мы можем использовать, чтобы извлечь инопланетные мины-ловушки из человеческих умов и душ.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Но иногда существа, стоящие за изменениями сопротивляются. - Берк, Рабетте, что у вас… Доктор Рабетте, тащите свою трусливую задницу обратно сюда, прямо сейчас! И скажите мне, что именно происходит в палате 12А? Какой пациент несёт ответственность за всё это?
