— Вообрази, как по этим полям бродит Хитклиф, — задумчиво произнесла Элисон.
— Или прекрасная Кэти, поднимая над травой платье и нижние юбки.
Они засмеялись, а потом помолчали, занятые каждый своими мыслями. Немного погодя Элисон открыла еще один контейнер:
— Хочешь изюму?
— Спасибо. — Он бросил в рот горсть изюма и затем, расшнуровав свои ботинки, стянул их вместе с носками.
— Ох, — сказала Элисон, увидев его волдыри. — Для следующего похода мы купим тебе хорошую обувь.
— Это лишнее, это совсем лишнее, — быстро сказал Гидеон. Следующий поход? Одной этой прогулки ему хватит на всю оставшуюся жизнь.
— И пару толстых носков. Я знаю магазин, где можно будет все это купить. Сельдерей?
— С удовольствием, — ответил он и сжевал целый стебель. Закончив с овощами, он скользнул рукой в свой рюкзак и медленно, незаметно вытащил оттуда «Марс». Потом он поднялся с земли и на цыпочках пошел за скалы.
— Прошу прощения, — объяснил он Элисон. — Зов природы.
Донна сидела в тени и кормила Эмили, а мальчики играли возле надувного бассейна, поливая друг друга водой из шланга.
— Берегись, мам, — то и дело кричали они, поворачивая шланг в ее сторону.
— На меня не надо, — говорила она им каждый раз, закрывая дочку рукой. Господи, застрелить надо того, кто придумал летние каникулы. Хорошо хоть Дэйв помогает. Приходит почти каждый вечер, а прошлые выходные целиком провел у них: купал малышку и играл с мальчиками в мужские игры. Конечно, не столько он ей нравился, сколько она ему, но, может, со временем она привыкнет. Она слышала, что так даже лучше. С Карлом у них была любовь с первого взгляда, а как все обернулось.
Внезапно у задней двери появилась Шелли с дочкой.
— Слушай, можно оставить ее у тебя, пока я слетаю в город? — спросила Шелли.
Лара уже скинула с себя платье и забралась в бассейн.
— Ладно, — неохотно ответила Донна. Сама она не могла оставлять своих детей у Шелли. Последний раз, когда она попросила ее присмотреть за сыновьями, парень Шелли, Ли, учил Райана стрелять в птиц из пневматического ружья. — А ты не купишь мне памперсов, а, Шел?
Шелли повела глазами:
— Отчего умер твой последний слуга? Хорошо, куплю.
— Возьми деньги в сумке. Она должна быть где-то на кухне.
— Ага. Пока.
* * *
Лару забрали в шесть вечера, а после семи появился Дэйв и сказал Донне, что хочет поговорить с ней. Купая Эмили, Донна надеялась, что Дэйв не собирается переехать к ней. Им и так было тесно, ведь в доме было только две спальни, а Дэйв все время рассказывал о своем музыкальном центре, большом телевизоре и компьютере. Куда все это поставить? Она покормила Эмили, уложила ее в колыбельку, стоящую возле ее кровати, и пошла к Дэйву.
— Нет! — воскликнула Донна. Дэйв кивнул головой. — О боже! — в полном отчаянии сказала она. — А что, если Росс рассердится?
— Я буду снимать все на камеру.
— Ха!
— Послушай, я захватил на ужин хорошего вина, — Дэйв открыл холодильник и показал ей бутылку. — Я поставил его охладиться.
— Здорово, но…
— Что? Ты не любишь белое вино?
— Нет, дело не в этом, — сказала Донна. — Мальчиков я покормила, но нам на ужин ничего не осталось. Сегодня я не успела сходить в магазин. — Она собрала со стола сдачу, оставленную Шелли, и бросила ее в свою сумочку. — Знаешь что, давай закажем что-нибудь на дом.
— Отличная мысль. — Руки Дэйва метнулись к заднему карману его брюк, где лежал его кошелек.
— Нет, за ужин заплачу я. Ты принес вино. — Она снова открыла сумочку. — У меня еще оставалась десятка… Сейчас найду… Я точно помню… — говорила Донна, вновь и вновь проверяя все отделения сумки.
И тут до нее дошло: «Чертова Шелли!» Сколько же еще терпеть? Господи, если бы только Росс знал, с чем ей приходится мириться. Хотя… ведь у нее только что появился еще один шанс поговорить с ним…
— Что с тобой, Донна?
— Все в порядке. Но в банкомат я сегодня тоже не успела, извини.
Бронуин принялась за кабинет отца: каждую книгу надо было снять со стеллажа и стереть с нее пыль. Она знала, что некоторые из книг были очень редкими, и с ними она обращалась особенно бережно. До верхних полок она добиралась с помощью деревянной лесенки, которой пользовался ее отец еще с тех пор, как Бронуин была ребенком. «Ах, как здорово было бы иметь брата или сестру», — не в первый раз подумала Бронуин. Уже пятый вечер подряд она упаковывала вещи отца — некоторые заставляли ее улыбнуться или вызывали слезу, а некоторые просто озадачивали, вроде хранимого Томасом письма от некоей Харриет. Написано оно было весьма фамильярным тоном и датировано 1964 годом. Но опустошать кабинет не нужно, надо только вычистить его и вынести лишнее, но так, чтобы создавалось впечатление, будто им по-прежнему ежедневно пользуются.
Вскоре комната оказалась завалена книгами. Сложенные стопками, они лежали повсюду: на полу, на столе, на стульях.
— Отлично, — сказала Бронуин, взяла флакон с полиролью и тряпку и по лесенке полезла к верхним полкам опустошенных стеллажей. — Приступим.
Натирая дерево полиролью, Бронуин думала о том, какое славное письмо пришло от детского благотворительного общества. Они были очень благодарны Бронуин за ее «необыкновенно великодушное» предложение. А с другой стороны, ну что бы она делала с этим миллионом с четвертью? Уж лучше найти старому доброму дому хорошее применение и при этом оставить его за собой. Разумеется, придется похлопотать, но ее затея стоит того: она собиралась устроить в доме отца что-то вроде санатория для детей, которые вынуждены были проводить свое время, ухаживая за больными родителями. Бедняжки. Здесь можно будет устроить для них столько развлечений! Теннис, бассейн, уютные спальни… В дверь позвонили.
— Кто же это? — удивилась Бронуин, откладывая тряпку. — Свидетели Иеговы? — Она слезла с лестницы, пригладила волосы и пошла в переднюю. Оказалось, пришел Эд.
— Я увидел твой велосипед, — сказал он. — Помощь не нужна?
Бронуин готова была обнять его. Никогда еще при виде мужчины с широкими плечами она так не радовалась. А впрочем… нет, это не совсем так.
Снабдив Эда подробными указаниями, она оставила его наедине с книгами и полиролью, а сама переключилась на сорняки в садике перед домом и медную ручку входной двери. Ну вот, теперь осталось только начистить напольную плитку в передней и натереть линолеум в кабинете, и… В общем, когда все будет сделано, все будут думать, что этот дом любим и обитаем. И надо будет расставить в комнатах цветы. Да.
Это была особенная среда.
— Джорджия пошла! — позвонила мне восторженная Кристин. — Она сделала пять шагов, а потом Боб поймал ее.
— Ого, здорово! И прямо в день своего рождения!
Положив трубку, я почувствовал обиду на Джорджию за то, что свои первые шаги она решила сделать у Боба и Кристин, а не дома. Но потом я понял, что на мягком, пушистом ковре учиться ходить гораздо проще, чем на нашем деревянном полу, и быстро простил ее. Позже, когда я приехал за ней (а также за плюшевыми зверушками и другими подарками, которыми осыпали ее Боб и Кристин), Джорджия продемонстрировала мне свое новое умение — шагая сначала неуверенно, а потом все быстрее, она пересекла гостиную. Боб успел сделать несколько снимков, а Кристин сказала:
— Благослови ее Бог.
— Привет, Бернис. Хорошо, что ты смогла приехать. — Было шесть тридцать вечера, а она была в костюме, в туфлях на высоком каблуке и ярко накрашена. Следует ли мне поцеловать ее в щеку? Как-то не очень хочется.
Клайв доставал из багажника что-то громоздкое.
— Это подарок для Джорджии, — объяснила мне Бернис. — Но, боюсь, его еще надо собрать.
— Что ж, звучит интересно. Проходите же. Мы все собрались в саду. Уилл тоже пришел.
— О, это славно. Пойдем, Клайв, — скомандовала она. — Хватит возиться.
Увидев Бернис, Джорджия отвернулась и спрятала лицо на груди Кейт. Обычно она так делала при встрече с незнакомыми людьми.
— С днем рождения, дорогая, — сказала Бернис, ничего не заметив. — Мама купила тебе большой подарок.
Подарок оказался письменным столом и стулом — гораздо лучшими, чем те, которыми пользуюсь я, когда пишу, и почти такими же большими.
— Да, отличная идея, — сказал я, убирая отвертку на место. Ухватившись за ножку стола, Джорджия помогла себе встать, и ее нос оказался примерно на одном уровне с сиденьем стула.
— А вот еще небольшое дополнение, — сказала Бернис и вручила мне набор чертежных инструментов.
— О, мне как раз такой нужен! — воскликнула Чарли, подбегая. — Вчера у меня транспортер сломался.
Бернис фыркнула:
— Ты имеешь в виду транспортир?
