жертв не за что-то, а по определённому типажу. И Кэтрин полностью под него подходила. Как и Лори…
Довести эту мысль до конца ей не дал звук открывающегося замка и хлопок двери. Уверенные мужские шаги начали неумолимо приближаться к ней. Зажмурив глаза, Кэйт обреченно ждала, когда Тернер остановится и заговорит.
– Когда мы закончим, ты передашь копию рукописи вместе с этими фотографиями в полицию, – его твердый спокойный голос болезненно резанул по оголённым нервам. Кэйт дернулась, словно от удара, и распахнула глаза. Присев на край стола, Тернер приподнял ее подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. – На обратной стороне написаны их имена. Оригинал биографии должен оказаться в издательстве, Кэти. Его опубликуют.
– Ты хочешь сдаться? – еле ворочая языком, недоверчиво выдавила Кэтрин.
– Да, – парализуя ее черным взглядом, утвердительно кивнул Клэй.
Глава 21
– А что будет со мной и Сэмом? – все еще находясь в глубоком шоке, просипела Кэтрин.
– Ты плохо слышишь, Кэйт? Что из сказанного тебе непонятно? – вопросительно выгнув бровь, Тернер провел большим пальцем по ее скуле. – Теперь ты наш литературный агент и исповедник в одном лице. Справишься?
– А у меня есть выбор? – Кэйт отвела голову назад, врезавшись затылком в кожаную спинку.
– Ты неблагодарная, Кэти. Знаешь? – мрачно ухмыльнувшись, он смерил ее тяжелым нечитаемым взглядом и опустил руку на свое колено.
– Открой мне тайну, Клэйтон, за что я должна тебя благодарить? – забыв о том, что злить психопата не в ее интересах, язвительно спросила Кэйт.
– Во-первых, я предлагаю сенсационный материал, который принесет тебе мировую известность. Во-вторых, в твоих руках окажется мое чистосердечное признание с исчерпывающими доказательствами вины. В-третьих, ты и твой друг покинете поместье живыми и невредимыми. Ну и в-четвертых, можешь считать, что Пулитцеровская премия и головокружительная карьера у тебя в кармане, – вкрадчивым тоном перечислил Тернер.
– Так просто? – скептически поинтересовалась Кэтрин.
Если отбросить весь ужас ситуации, все четыре пункта звучали более чем заманчиво. За неимением иных вариантов для спасения, любая другая идиотка на ее месте с радостью заглотила бы этот крючок и самоотверженно взялась за работу над рукописью, даже не помышляя о побеге. Но Кэйт никогда не считала себя дурой. У нее была масса других недостатков, мешающих добиться многих целей в жизни, но в случае опасности она мыслила на удивление ясно и без розовой ваты в голове. Поэтому Кэти была уверена, что существует и пятый пункт, не озвученный Тернером по известным только ему причинам.
– Ты предпочитаешь более сложный путь? Я могу устроить, – отодвинувшись от стола, Клэйтон медленно прошел к окну и, положив одну ладонь на стекло, устремил взгляд на небо.
А небо… Небо было пронзительно-голубым, и таким чистым, словно вымытым до блеска, что слезы накатывали на глаза. Кэтрин остро чувствовала несоответствие. Будто сама погода была в сговоре с этим чудовищем в людском обличии.
– Мне нужны гарантии, Клэй, – тяжело вздохнув, произнесла Кэйт. – Я не могу поверить тебе на слово.
– Придется, Кэти, – мягко отозвался он. – Зачем мне лгать?
– Чтобы я приняла твои правила игры, – без заминки ответила Кэтрин.
– С меня достаточно игр, Кэти. Я не могу сдерживать его вечно.
– Не снимай с себя ответственность, Тернер. В смерти этих девушек виноваты вы оба. – Запальчиво бросила она и, не глядя на ужасающие снимки, начала запихивать их обратно в конверт. – Ты его направлял!
– Он хотел так думать, – сжав ладонь в кулак, резко возразил Клэй. – Поверить всему, что он написал, с твоей стороны будет непростительной глупостью. Я не отрицаю наших садистских забав с насекомыми и животными. Признаю, что мы действительно подожгли несколько домов в округе, но все остальное – плод его больного воображения.
– А убийства?
– Он совершал их один. – В категоричной форме заявил Тернер.
Кэйт чуть не рассмеялась, настолько абсурдно это прозвучало. Однако он продолжал настаивать на своей версии:
– Фотографии с жертвами Роберт хранил в качестве трофея. Они помогали ему мысленно погружаться в пережитые эмоции и на какое-то время сдерживали его пагубные пристрастия. Книги – еще один способ визуализировать извращенные фантазии. Я уверен, что в моменты просветления Роберт хотел стать нормальным. Наверное, поэтому и появилась Лори. Таким образом он доказывал самому себе, что может быть таким, как все. Иметь жену, семью, строить карьеру писателя…
– Тогда почему ты не остановил его раньше?
– Может, потому что тоже верил, что Роберт остановится сам?
– Бред, – фыркнула Кэйт, отодвигая конверт на противоположный край стола. Но даже если она его сожжёт, память навсегда сохранит его содержимое, которое будет преследовать ее в кошмарах до конца жизни.
– А если я скажу, что подобно миллионам поклонников Миллера, я долгие годы считал его сюжеты всего лишь авторским вымыслом?
– Я тебе не поверю, – Кэтрин все-таки не сдержалась и нервно усмехнулась.
– Почему? – сухо и, как ей показалось, даже с обидой спросил Клэйтон.
Черт, он серьёзно? Почему?
– Когда дело касается близкого нам человека, мы часто бываем глухи и слепы и, даже имея на руках неоспоримые доказательства, до последнего верим в его невиновность, – не дождавшись каких-либо комментариев с ее стороны, Тернер пустился в пространные рассуждения: – Люди так устроены, Кэйт. Потому что гораздо проще прикрываться неведением, чем признать свою ответственность и косвенную вину в том, что совершил тот, кто постоянно был на виду. «Я не замечал ничего такого. Он вел себя совершенно нормально. Не было никаких причин заподозрить его в чем-то подобном. Я думаю, что это какая-то ошибка» – так говорят все без исключения родственники и друзья серийных убийц.
Кэйт задумчиво свела брови и растерла указательным пальцем образовавшуюся между ними морщинку. Убедительно, черт возьми, и соответствует имеющейся уголовной статистике. В большинстве случаев именно так и происходит в семьях маньяков.
Как показывает практика, далеко не все из серийников нелюдимые затворники и одиночки. Многие из них вели социализированный образ жизни, заводили детей, ездили в отпуск, устраивали пикники с соседями, а потом под покровом ночи выходили на охоту. И никто из близкого окружения даже предположить не мог, что этот славный парень и примерный семьянин – монстр, получающий удовольствие от мучений и убийств людей.
– Ранее ты сказал, что Лори помогала мужу избавляться от тел, а потом добавил, что тоже устал убирать за ним дерьмо, – напомнила Кэйт, уловив некое расхождение с более ранними показаниями. – Твои слова? Или я снова что-то не так поняла?
– Все так, Кэти, – не стал возражать Тернер, «переобуваясь» на ходу. – Но я узнал обо всем за год до того, как Роберт попытался убить Лори.
– Как? – недоверчиво спросила Кэйт.
Она не верила ни единому слову, но услышать версию Клэя было важно хотя бы для того, чтобы понять его мотивацию. Пусть и полностью вымышленную.
– Я застукал их в лесу. За охотничьим домиком. Возле пятидесятилитрового контейнера для дождевой воды. Точнее, я думал, что он находится там для этих целей. На самом деле там была…
– Концентрированная азотная кислота, – закончила за Тернера Кэйт. – И ты сразу все понял?
– Да, – кивнул Клэйтон. – Не понять было сложно. Кости еще не растворились и явно принадлежали не животному.
– Они отрицали? Лори и Роберт? – допытывалась Кэтрин, надеясь обнаружить в рассказе Тернера новые несостыковки, доказывающие, что он лжет.
– Нет, – качнул головой Клэй. – Не поверишь, но Долорес
