что на этом извечном принципе строится мировое управление обществом. Запуганный человек – как пластичный кусок глины. Лепи все, что хочешь, и он примет любую выбранную создателем форму.
Вопрос в том, как не поддаться и не угодить в ловко расставленные силки. В своих способностях противостоять угрозе Кэйт не сомневалась. Но Сэм… Сэм являлся сдерживающим фактором. Она была ответственна за то, что он оказался здесь, пытаясь спасти ее. Пресловутый синдром защитника. Не зря она так противилась его вмешательствам в свою жизнь. Тернер не прогадал, использовав Бойда, как блокатор ее сопротивления.
Привязанности – прямой путь к зависимости, а последняя не что иное как слабость. Именно на этом инструменте Клэй и играл. Причем виртуозно играл, не хуже, чем на старинном рояле.
Кэйт с содроганием вспомнила его рассказ про сломанные пальцы, перед глазами все еще стоял образ его изуродованного тела.
Миллер неоднократно упоминал в своих книгах жестокие наказания и избиения, пережитые в детские и подростковые годы, но никогда не вдавался в подробности как в отношении Жана, так и касаемо Джека. Получается, Роберт не искал в этих травмирующих эпизодах оправдания чудовищных преступлений своих героев и не ждал от читателей понимания, жалости и сочувствия, что выглядело несколько нелогично. Ведь именно этот опыт стал спусковым крючком для формирования их личностей. Одержимость Джека поджогами живой тому пример. Он не «очищал» общество от отбросов. Он мстил. Как криминальный психолог, Роберт Миллер не мог этого не осознавать.
И если с мотивацией Джека все стало более-менее понятно, то Жан по-прежнему оставался загадкой. Он тоже обожал огонь и за что-то ненавидел женщин.
Черт, крайне сложно плодотворно думать и анализировать, пока рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки лежал тот самый Джек. Каким бы кошмарным ни было его детство, это не оправдывало того, кем он стал.
Кэти показалось, что она отчётливо поймала момент, когда Клэйтон погрузился в глубокий сон. Его тело расслабилось, а дыхание стало ровным и глубоким, но даже в таком сравнительно безобидном состоянии он продолжал подавлять ее одним своим присутствием. О том, чтобы уснуть самой, не могло быть и речи.
Кэтрин не просто была на взводе, ее мутило, она дышала рядом с ним с трудом. Находиться всю ночь в одной постели с убийцей – что может быть кошмарнее? Только кошмар о душащем ее Миллере, но и тот на фоне последних событий слегка померк в ее памяти.
Завтра… если она не сойдет с ума, и Тернер не придумает для нее новое испытание, Кэтрин попробует еще раз поговорить с Робертом при помощи уже опробованного метода. Для этого Кэйт необходимо попасть в его кабинет без сопровождения Клэйтона. Он сам дал ей разрешение свободно перемещаться по дому. Про подсмотренный Кэйт механизм открытия стены в тайную комнату Тернер не в курсе. Дело за небольшим – улучить подходящий момент и не попасться на горячем.
Однако, не смотря на твердую решимость не терять бдительность, к утру усталость и выматывающее напряжение все-таки взяли свое, и Кэтрин забылась глубоким сном, полным тревожных размытых образов.
Очнулась она в одиночестве, в той же позе, в какой незаметно вырубилась. Соскочив с кровати, Кэтрин едва не снесла поднос с завтраком, «заботливо» оставленным для нее либо Тернером, либо Лизой.
«Какое завидное гостеприимство.» – со злой иронией отметила Кэйт.
Есть совершенно не хотелось, но девушка пересилила себя. Голодовка точно не поможет мозгу справиться с усиленной нагрузкой. Наспех наполнив желудок, Кэтрин бесшумно покинула спальню Тернера.
Не встретив никого на пути, она благополучно добралась до своей комнаты. Приняв душ, оделась в повседневные джинсы и футболку и так же тихо и незаметно прокралась наверх, в кабинет Миллера.
Ей снова повезло – Тернера там не оказалось. Кэйт облегченно выдохнула. Пока обстоятельства складывались в ее пользу. Она еще точно не знала, о чем именно станет спрашивать у Миллера, но рассчитывала сориентироваться на месте.
Если удача и дальше будет на ее стороне, то возможно Кэти удастся таким же образом пообщаться с Лори… Если, конечно, Тернер не ввел ей ударную дозу парализующего препарата.
Как ни крути, Долорес – не менее важный свидетель, чем Роберт, и Кэтрин была на сто процентов уверена, что ее версия событий кардинально отличается от той, что изложил Тернер.
Плотно прикрыв за собой дверь, Кэйт на цыпочках приблизилась к окну. Удобные кроссовки позволяли передвигаться практически бесшумно, но она все равно соблюдала максимальную осторожность.
Клэйтон обнаружился внизу. Он стоял на газоне, недалеко от места, где якобы разбился Миллер, и о чем-то беседовал с Лизой. Судя по мрачному выражению его лица и резкой жестикуляции, Тернер был крайне недоволен. Лиза тоже выглядела взбудораженной и нервной.
Кэйт удовлетворённо хмыкнула. Похоже, над дьявольскими угодьями сгустились тучи, а ей это только на руку. Пока они решают свои проблемы, она займется намеченными планами. Словно почувствовав ее взгляд, Клэйтон поднял голову и посмотрел на окна кабинета. Благо, она успела вовремя отшатнуться, и мужчина ее не заметил.
Окончательно уверившись, что ей сегодня нереально везет, Кэйт, не теряя ни минуты, направилась к встроенному стеллажу. Дальше действовала на автомате. Средний ряд, вторая, третья и пятая книга справа. Одновременное, едва заметное нажатие, со стороны кажущееся случайным взмахом руки. Отменная память и наблюдательность ее не подвели. Раздался характерный щелчок, и стена поддалась, под несильным нажимом сдвинувшись внутрь. Внутри автоматически вспыхнул свет. Кэтрин уверенно шагнула вперед и потрясенно застыла.
По спине прошелся уже привычный озноб, сердце гулко забилось. На долю секунды ей показалось, что она все-таки не пережила эту ночь, и все происходящее не более чем предсмертный бред.
В потайной комнате по-прежнему царила стерильная чистота и витал специфический запах лекарств, специализированная медицинская кровать, задвинутая в угол, была накрыта девственно-белой тканью, штатив для капельницы и инвалидное кресло стояли рядом… Сам тщательно скрываемый пациент бесследно исчез, как и его жена.
Кэйт прошлась по небольшому помещению, дотошно ища следы недавнего присутствия обоих, откинула ткань, под которым находился совершенно новый ортопедический матрас. Ни одеяла, ни подушек, ни постельного белья. Она осмотрела каждый уголок, даже в урну для мусора заглянула.
Наткнувшись на сливающуюся со стеной дверь, Кэтрин резко рванула ее на себя, обнаружив внутри крошечную ванную и унитаз. Кафель и сантехника выглядели нетронутыми, чистые полотенца ровными стопками лежали на полках. Ничего. Ни одного намека, что этим помещением недавно пользовались.
Кэтрин оторопела, голова взрывалась от лихорадочно мечущихся мыслей. Потрясенная и запутанная, Кэйт пыталась рационально объяснить все происходящее, но ее разум превратился в запутанный клубок ускользающих логических нитей.
– Что происходит? – потерянно пробормотала она, захлопнув дверь и привалившись к ней спиной.
Пустая кровать приковывала взгляд, детально воскрешая в ее памяти последний визит в убежище Миллера, их странный разговор, его неполное признание в убийствах и слезу, скатившуюся по щеке.
Куда он мог деться, черт возьми? А Лори? Что Тернер сделал с ней?
Была ли хоть капля правды в его вчерашней исповеди? Или он все придумал от начала до конца?
Черт, ну конечно!
Как можно было быть такой непроходимой дурой?
Тернер намеренно путал ее, вел по неверному следу, используя в регулярно меняющихся версиях известные о ней факты, которые она сама же ему охотно выдавала. А сейчас словно внезапно прозрела.
Боже… Пять лет назад она никак не могла оказаться в этом лесу. Бойд нашел ее в трех километрах от города, а досюда они добирались несколько часов. На машине!
Они никогда не встречались с Тернером.
Не она оставила шрам на его виске. Возможно, он
