в психушку? Да-а, напугал, так напугал. Дело в том, что мне терять нечего. А вам – есть что.
Более получаса прошло в препирательствах, но линия Хольмста после слов: «Я продам этот домишко и исчезну отсюда», возобладала над осторожным упрямством доктора Шульца, хотя, как психиатр, он понимал, что собеседник врет процентов на девяносто. Однако как по-другому убраться без проблем из дома Шменкель? Он вытащил из саквояжа бланк и написал, что от него требовалось, пояснив:
– Только потому, что мне надо попасть к себе до наступления комендантского часа.
– Понятно. Можете идти пока.
«Что означало это «пока»? – просторечное понимание слова «прощай», или в смысле – «временно, пока вновь не понадобишься мне»? Черт разберет этих бывших эсэсовцев! И раньше они особой проницательностью не отличались, а теперь и подавно. Зомбированные дуболомы». – Шульц захлопнул свой саквояж и, не прощаясь, направился к выходу.
– Я позвоню вам еще, – бросил ему вслед Хольмст. – Возможно, мне понадобится еще одна маленькая услуга, которая не доставит вам хлопот. Уверяю.
– Постараюсь поверить, – ответил доктор и, не оборачиваясь, вышел.
Предварительная договоренность, как известно, избавляет от попреков в дальнейшем. Хольмст позвонил через два с половиной месяца.
Шульц приехал.
– Что вам угодно? – хмуро спросил он.
– Настало время мне уехать, как я и обещал вам.
– Прощайте.
– Не спешите. Я вас не тревожил столько времени и все проблемы урегулировал сам, в том числе похороны усопшей старушки, как надлежит законному наследнику.
– Вам это удалось?
– Благодаря вашему содействию, если не забыли.
– Надеюсь, вы не зарубили ее топором.
– Все обошлось естественным образом.
– Хм.
– Хочу попросить вас присмотреть за моим домом. Я ведь не вступил еще в права собственника и не могу его продать.
– Мне ни к чему за ним присматривать. Если вы хотите его продать до отъезда, могу подыскать покупателя. У меня как раз есть человек на примете.
– Прекрасно.
На следующий день тот же Шульц поспешил обрадовать Хольмста:
– Понимая вашу нужду в деньгах и не сомневаясь в вашей алчности, могу сообщить, что мне удалось урегулировать ваш вопрос. Есть человек, который согласен выплатить вам часть стоимости дома, если вы ему составите бумагу, что обязуетесь переписать на него жилье в тот же день, по вступлении вами в наследство.
– Можно поподробнее. – Хольмст чувствовал, что Шульц темнит, слишком уж гладко все у него получалось, но на выяснения у него не было времени. Несколькими днями ранее у него состоялась встреча с человеком Алена.
– Ваше время пришло, – сказал он. – Вам необходимо выехать в Западную Азию. Держите, это ваши документы, а инструкции от друга Алена передам позже в устной форме. Необходимо будет их запомнить. Никаких записей.
– Предстоит командировка? Куда?
– Я же сказал, в Западную Азию. А возможно, и в другое место.
– Когда?
– Когда потребуется. Может, через неделю, может, через месяц, а то и через пару дней. Не вынуждайте меня говорить прописные истины.
– Понятно.
– А почему вы спрашиваете? Есть причина?
– Да. Хотел найти потенциального покупателя для моего дома, в наследство которым должен вступить.
– Ну, это несерьезно. Нужно ведь соблюсти формальности, а такие вещи в два дня не решаются.
– Черт. Хорошо, – решил не усугублять ситуацию Хольмст.
Прошла еще неделя. Тот же человек вручил ему билеты и поинтересовался:
– Как проблема с продажей дома?
– Нет проблем, – буркнул Хольмст, подумав: «Почему он спросил?.. Шульц?! Уж больно сговорчивым он стал и помог решить проблему с продажей дома за день. Странно. Но что это, случайность, совпадение или я ошибаюсь? Ну, ничего, разберемся».
– Вот и ладно. Приступайте к заданию.
1947 год. Чехословакия
Находясь в Западной Азии, Хольмст, как ему велели, устроился на работу в предприятие, созданное самими же американцами, водителем грузовика, и выполнял различные поручения, связанные с организацией террористической деятельности и провокациями. Прошло более полугода. В один из выходных дней он вышел из дневного ресторанчика, где отобедал с графином местной водки, что обошлось недешево, обратил внимание на мужчину, усаживающегося в машину. Ему показалось знакомым лицо этого человека, хотя тот был в шляпе, надвинутой на лоб, и в плаще. Хольмст даже остановился, проводив взглядом тронувшийся с места автомобиль, и тут только до него стало доходить, кто это мог быть!.. «Да нет, привиделось», – подумал он и тут же вспомнил, как буквально недавно ему также показалось, что он из окна такси признал в прохожем на улице… полковника Рыбкина! В прошлый раз, кстати, Хольмст также был в хорошем подпитии. «Если – это полковник Рыбкин, почему молчат американцы? Не может быть, чтобы они упустили такой шанс! Нет, не может быть. Это всего лишь алкогольные пары», – решил успокоиться он, хотя сомнение застряло в голове. Плюнув в стоящую рядом урну, потому что плевать на тротуар значило выдать в себе иностранца, Хольмст зашел обратно в ресторанчик и разорился еще на одну бутылку водки, прихватив ее с собой. «Что за порядки, почему в этой сраной стране такая дорогая водка»? – возмутился он, жестом подозвав такси, чтобы уехать в свой квартал, где снимал квартиру. На следующий день, проснувшись с тяжелой головой и каким-то противным звоном в ушах, он потянулся было к опустошенной наполовину бутылке, но выпить ему было не суждено. В дверь забарабанили. Чертыхнувшись, Хольмст щелкнул замком, и вошедший вместо приветствия грубо бросил:
– Почему так долго не открывали? Я двадцать минут звонил в вашу дверь!
– Звонок не работает, – брякнул первое, что пришло на ум, Хольмст и обрадовался, что понял наконец причину звона в ушах.
– Хм. Сообщение от Алена. Вам необходимо срочно вылететь в Центральную Европу.
– Зачем?
– Вас ожидает встреча со старым приятелем.
Яснее сказать было трудно. Хольмст, даже не похмелясь, понял о ком речь. Он также чувствовал, что это может оказаться его последним заданием, после которого его, скорее всего, «спишут», чтобы обрубить концы. Однако возможность расквитаться с личным врагом была столь велика, что он взял из рук пришедшего авиабилет и улетел в Чехию. Уже засыпая в самолете, вспомнил строгое напутствие провожающего: «Вот вам совет: прекращайте пить, это погубит вас».
Самолет приземлился в Вене. Борис Аркадьевич Рыбкин вместе с супругой Зоей Ивановной спустились по трапу и вдохнули полной грудью. Это был их первый совместный отпуск за долгие годы службы. Москва проводила их в праздничном убранстве, справляя свое 800-летие. Вена приняла гостеприимно. Однако насладиться красотами родины вальса не пришлось, супруги уехали в Баден. Там находился штаб советских оккупационных войск. Встретил их, накормив обедом, начальник Смерша генерал Белкин. Он же помог отпускникам добраться до Карловых Вар, где в санатории «Империал» они собирались отдохнуть. Все шло прекрасно. Но
