Все что Идмон рассказал, прозвучало так неожиданно, что я долго прихожу в себя от удивления. Меня хватает только на короткий возглас, после которого я замолкаю и механически кормлю собственного ребенка, о котором я уже почти забыла, кашей. Надо отметить, что Павлуша все это время слушал Идмона с не меньшим интересом, чем я.
А говорят, что маленькие дети мало что понимают во взрослых проблемах… Врут!
Глава 9
– Что же делать? – спрашиваю Идмона, покормив мужчков завтраком. – Павлуша проснулся и теперь до обеда гулять будет. Я не смогу его оставить одного.
– Ничего страшного. Мы можем его взять с собой, – невозмутимо отвечает мне мой проводник.
– С собой?! – удивилась я. Хотя с другой стороны – почему бы и нет…
– Для него все это будет выглядеть как ожившее кино, что тут плохого? Пусть развлечется ребенок!
– Ну пусть развлечется… А ему это не повредит?
– А Вам, Анжела, повредили перемещения во времени?
Дразнится…
– Нет, – рассмеявшись от облегчения, отвечаю Идмону.
Действительно, чего я переполошилась? Обыкновенное путешествие в будущее, подумаешь!
Он такой маленький, этот человечек! Невозможно поверить, что все мы когда-то такими были. И Анжела, и я, и мои родители…
Павлуша очень славный ребенок – на Анжелу немного похож: те же голубые глазки и светлые вьющиеся волосы, то же серьезное выражение лица и упрямые складочки возле губ – сразу видно кто чей сын! А я, даже когда вырос, не был похож ни на одного из родителей, ни на бабушек-дедушек – ни на кого из нашего Рода. Странная все-таки штука – наследственность!
Да уж… Единственное, что я не успел в жизни и жалею об этом – так это родить собственных карапузов. Сначала было рано, потом страшновато, а потом некогда. А сейчас… Учитывая то, что я нахожусь в теле, взятом напрокат, мои дети могли бы быть моими только формально, потому что практически у них был бы совершенно чужой набор генов. В общем, в этом нет никакого смысла. Жаль…
Я испытываю какие-то странные чувства, когда смотрю как Анжела кормит Павлушу кашей, осторожно вытирает ему ротик салфеткой, незаметно целует его лобик и придерживает чашку, пока тяжелую для него, чтобы малыш не опрокинул на себя чай. Болезненно осознаю, что забылся и упустил в своей жизни нечто более ценное, чем все на свете знания. Хотя, наверное, при желании можно все изменить, не смотря на чужое тело и обилие тараканов в голове.
А еще мне безумно хочется вернуться домой, поцеловать сестру и маму, похлопать отца по плечу. Просто выпить с ними чаю и остаться, рассказать им обо всем, что со мной случилось когда я умер, вселить в них веру в то, что это нелепое существо с дурацкими косичками вместо прически – Я. Но ведь не поверят! Или все-таки…
– Что-то Вы притихли, Идмон! – говорит мне Анжела. – О чем Вы думаете?
– Вспоминаю своих родных и размышляю о том, стоит ли попытаться вернуться домой.
– А почему нет? – совершенно искренне удивилась она.
Так хочется ей все рассказать, но есть ли надежда, что она поймет?
Единственный способ выяснить – попытаться…
Я и пытаюсь некоторое время, наблюдая как недоверие на ее лице только возрастает с каждой минутой. И это притом, что Анжела целое утро перемещалась во времени и пространстве с моей помощью и наблюдала немало моих магических штучек!
Что и требовалось доказать: необходимо подумать триста раз, прежде чем подвергать своих родных подобному испытанию…
– Все что вы рассказываете, действительно невероятно, Идмон! – говорит Анжела, выслушав мою исповедь. – А от чего Вы умерли?
– Сорвался вниз, когда пытался покорить очередную вершину. И все-таки остался жив. Меня даже успели довезти до больницы – высота-то была всего-ничего – около трехсот метров! – там меня и не стало… То есть моего тела.
– Удивительно. Вы так спокойно об этом говорите…
– А чего теперь нервничать, Анжела! Все это случилось десять лет назад и с тех пор я до сих пор пребываю на этой планете, а не горю в Гиене Огненной! По-моему все отлично! – мне даже удалось улыбнуться, не смотря на содержание нашего разговора. Именно это я называю магией, а не штучки-дрючки со временем и пространством!
По-моему у меня уже вошло в привычку доводить Анжелу до состояния безмерного удивления и лишать эту бедную девочку дара речи, вот и сейчас она снова пребывает в глубокой задумчивости. Все-таки поосторожней надо быть со словами – вылетают по глупости, а кто ловить-то будет?
– Нам пора, – говорю Анжеле, чтобы отвлечь от последствий своего рассказа.
– Да, наверное – чем быстрее мы покончим со всем этим, тем лучше. Сейчас я Павлушу соберу…
– Возьмите его на руки, – говорит мне Идмон, как только мы с Павлушей одетые и умытые появляемся в кухне.
Молча киваю – на лишние слова у меня сейчас словарного запаса не хватает. Да и о чем можно говорить с человеком, для которого жизнь – всего лишь «пребывание на этой планете»! Странный он все-таки…
В квартире Глеба, как ни странно – пусто.
– Опоздали, наверное, – прошептал Идмон. – Надо было выбрать немного другой временной ориентир.
– Странный оборот: глагол «опоздали» относиться к прошлому, к событиям которые уже произошли, а мы не имеем возможности их наблюдать, но мы сейчас в будущем, получается… – пока я выдавливала из себя этот размышлизм, Идмон переместил нас на какую-то улицу. Прохожих на ней не наблюдалось, фонари не горели, асфальтированная дорога между двумя рядами высоток очень резко уходила вниз. Мы как будто оказались на вершине высокого холма – я даже не думала, что в городе, где мы живем, бывают такие «эвересты».
Пока я озиралась в попытке угадать где же мы находимся и найти знакомые черты в этом индустриальном пейзаже, Идмон, не на секунду не отпуская моей руки, тащил меня в сторону прямо перпендикулярную дороге через какой-то двор.
Когда мы остановились перед стеклянными дверями трехэтажного здания неправильной формы и металлической крышей как у китайских храмов, я увидела Глеба с Павлом. Они что-то живо обсуждали, размахивая руками.
Похоже, они опять спорят!..
– Нам надо выключить главный рубильник… Вырубим свет, тогда и сигнализация отключиться, – говорил Глеб в момент, когда мы с Идмоном подошли к ним вплотную.
– А если нас поймают? – Павлуша пытался отговорить друга от поспешных действий, но у него это получалось не очень. – Все-таки правительственная лаборатория, а не какое-нибудь захудалое НИИ… Может там внутри охрана!
– Охраны там нет, – парировал Глеб, – только сигнализация. Отключим ее и все.
– А как мы откроем дверь лаборатории? Она закрыта на ключ.
– Ключ у меня с собой. Папин. Так что нам надо просто отрубить сигнализацию и войти. Не дрейфь!
– Ладно, – сдался Павел. – Пошли тогда. Чего мы ждем?
Я как завороженная наблюдала за тем, как два шестнадцатилетних подростка тайком вламываются в здание Исследовательского Центра «Штамм» – так гласила табличка на дверях. Они вели себя как профессиональные домушники: деловито и спокойно, во всяком случае, Глеб.
Невероятно, но у них все получилось! Спустя всего минут десять, юноши стояли возле раскрытого настежь сейфа с фонариками в руках.
– Я сейчас заберу все, что там есть, закрываю двери и мы уходим. Разбираться будем дома, – скороговоркой промычал Глеб, одновременно направляя световой луч внутрь сейфа и перекладывая содержимое в рюкзак.
Я вижу, что сейф почти пуст, за исключением конверта и небольшой пробирки, перекочевавших в рюкзак.
– Мама что дяди делают? – спросил Павлуша-младший почему-то шепотом. Столько событий – я почти забыла о том, что он у меня на руках.
– Тише, солнышко. Дяди просто забирают свои вещи из сейфа.
– А зачем?
– Чтобы отнести домой… – сказал Идмон с хитрющей улыбкой на лице.
Дальше нам стало не до разговоров. В лаборатории послышалось постороннее покашливание со стороны двери и в луче от фонарика Павла мы увидели профессора Скрипченко. Не знаю как у юношей, но у меня сердце в пятки ушло.
– Я так и знал, Глеб, что ты знаешь код сейфа.
– Ну и что, – выступил вперед Глеб, готовясь как лев отразить атаку. – Что вы мне сделаете?.. Ни-че-го.
– Тише, тише… – прервал его профессор. – Глеб, я не собираюсь ничего с тобой делать, честное слово! Просто покажи мне то, что ты достал из сейфа.
– Там был только этот конверт, – хрипло отозвался Глеб, крутя конвертом, который он не успел положить в рюкзак и пятясь назад.
– Только конверт и все? – уточнил Вениамин Николаевич. Было заметно, что он нисколько не поверил Глебу.
– Все.
– Ладно. Уходите, пока сюда охрана не прибежала. Вы отключили электричество, но сигнализация работает в автономном режиме. Вам просто повезло, что я только-только вышел и не слишком отдалился от Центра. Я слышал как вы разговаривали на улице, но сигнализацию отключил уже после того как она сработала. Прошло ровно четыре минуты, еще минута и охрана будет здесь. Так что…
