год отношений. Целых триста шестьдесят пять дней, как мы вместе! Думаешь, он что-то подарил? Зажал денег на одну-единственную розу!
— Может, просто забыл?
— Нет, эта версия мимо. Я всю неделю ему намекала. Как дура готовила подарок, наряжалась. А он пришёл ни с чем! Ещё и обвинил меня в том, что я слишком многого хочу.
— Дорогая, тебе не нужны такие отношения… — напеваю знакомые мотивы.
Наш разговор прерывает Алла Константиновна. Громко хлопает в ладоши, включает музыку. Она раздражена и злится, что не все появляются на репетициях. С тех пор как их перенесли на вечернее время, в коллективе происходит настоящий хаос. Даже Молодецкая, которая старательно следит за моей посещаемостью, не приходит вот уже второй день подряд. Что удивительно — на парах она бывает.
Дверь в актовый раз резко открывается посреди танца. Запыхавшаяся Оля виновато извиняется перед коллективом.
— Второй день, Молодецкая! — негодует тренер. — Без объяснения причин!
— Простите, пожалуйста, — опускает голову девушка. — Сегодня мама попросила посидеть меня с младшей сестрой.
— Хорошо. А вчера?
— Вчера в центре города были жуткие пробки из-за взрывчатки!
— Какой ещё взрывчатки? Что ты несёшь, Оля? — возмущается Алла Константиновна. — Живо переодевайся и выходи на сцену. А пока перерыв.
Сев на пол немного передохнуть, я продолжаю слушать жалобы подруги. Чтобы поднять настроение, она предлагает потусить сегодня в клубе. Пятница, вечер. На душе гадко. Почему бы и не согласиться?
— В последнее время столько разрывов, — произносит Ляля. — Не пойму, люди совершенно забыли, что такое любовь и уважение, либо это просто магнитные бури и нужно переждать, пока полегчает? Сначала твоя сестра с Басаргиным, теперь и мы с Димкой.
— Только не надо про сестру, ладно? — жалобно прошу. — Я от мамы выслушиваю каждый вечер. Всю неделю. Мне нелегко. Настолько, что потом ночами уснуть не могу.
— Прости, Алис. У Катьки завтра должна была состояться свадьба, да?
— Да. А в понедельник они переехали бы в столицу. То есть через два дня.
Теперь туда отправляется Басаргин. Один. Навсегда.
Мы больше не увидимся, не наделаем глупостей. Его номер вот уже пятый день занесен в чёрный список. Ни звонков, ни сообщений. Руки так и чешутся убрать блок, но я держусь изо всех сил. Медведь больше не давал о себе знать другими способами. Он в курсе, где я учусь и работаю. Мог бы при желании меня найти, но наверняка тоже понял, чем всё может обернуться.
— Вот! — громко выкрикивает Оля, выйдя на сцену.
Она показывает что-то Алле Константиновне. Оказывается, причину вчерашнего опоздания. В центре подорвали автомобиль какого-то госслужащего. Прямо на обочине, в вечернее время! Когда люди спешили домой после работы.
Автомобили, которые находились рядом с эпицентром события, получили приличные механические повреждения. В городе образовалась жуткая пробка, маршрутка Оли застряла посреди дороги. Пешком идти было долго, транспорт не ходил. Поэтому ничего лучше, чем свернуть домой, она не придумала.
— Гарью воняло на весь центр, — рассказывает Оля. — Машина в хлам!
— Покажи-покажи! — просят девчонки.
Мобильный расходится по коллективу. Самые любопытные охают и ахают. Передают из рук в руки телефон. Судя по всему, там страшное зрелище. В какой-то момент мобильный Молодецкой попадает и к нам.
Я мимолётом смотрю на экран, хмурюсь. Несмотря на то, что автомобиль здорово пострадал, — целыми остались номера.
Быстро подхватываюсь с места, бегу за кулисы. Сердце разрывается от эмоций, тело потряхивает.
— Скрипко! Боже, куда ты? Мы сегодня начнём репетицию или нет?
Спрятавшись за углом, я захожу в местный паблик и листаю вчерашние новости. Пальцы дрожат, перед глазами все расплывается. Вчера я была совершенно без сил после работы в кофейне, занятий и репетиций, поэтому, лёжа на диване, смахнула новостную ленту и ничего не читала.
Нахожу ту самую фотку обгоревшей машины, которую показывала Оля. Убеждаюсь в том, что номера принадлежат Медведю. Господи, это его… Его автомобиль. А он сам? Как он?
Захожу в контакты, снимаю блокировку с номера Басаргина. Прижав телефон к уху, слушаю длинные противные гудки. Он не снимает трубку.
Мысли путаются, голова идёт кругом. У кого можно узнать информацию?
Делаю скриншот фотографии автомобиля, захожу в мессенджер и отправляю Мише со словами:
«Это твоя?»
Так глупо! Боже, это ужасно глупо! Если Медведь не отвечает на звонки, то не ответит и на сообщение. Но я не совладаю с собой. До крови кусаю губы, мечусь по коридору. Раз за разом перечитываю новости. В тексте не указано ни имени, ни должности. Ни того, пострадал ли водитель в момент, когда сдетонировала взрывчатка?
Больше пятнадцати минут гипнотизирую экран, но Медведь не перезванивает и не появляется в сети.
Глава 39
***
— Лисичка, нужно возвращаться, — произносит Ляля, осторожно тронув меня за плечо. — Алла Константиновна в гневе.
— Да, сейчас. Одну минутку.
Подруга кивает, но не уходит. Остается ждать рядом.
Недолго думая, я набираю номер Руслана. Это рисково и очень опрометчиво. Я могу нас с Басаргиным здорово подставить и тогда наступит настоящий апокалипсис! Но в эту секунду я ни о чем таком не думаю и не совладаю с собой. Руководствуюсь только чувствами и эмоциями, а они на грани.
Занят. Снова занят! В третий раз позвонив Руслану, механический голос на другом конце провода сообщает мне, что абонент находится вне зоны доступа сети. Жаль. Очень-очень жаль. Руслан точно был в курсе произошедшего.
— Алис, нужно идти, — нервирует меня Ляля. — Это Басаргин, да? Его автомобиль взорвали?
— Не уверена, но номера вроде как его.
Подруга берёт меня за плечи и заставляет посмотреть в глаза.
— Послушай внимательно. Взрыв произошёл вчера, верно?
— Да, — отвечаю одними губами.
— Я понимаю, что ты на эмоциях, но так недолго и Катю набрать, сказав что-то типа: «Привет, сестрёнка! Не подскажешь, как там твой бывший жених?»
— Нет, Катю, конечно же, не стану трогать, — грустно усмехаюсь.
— Сейчас ты ничего не сможешь сделать. Ничем не сможешь помочь. Да и, в конце концов, у Медведя есть близкие друзья и родственники, которые наверняка находятся рядом.
Согласно кивнув, я нехотя возвращаюсь на сцену. Танцую, танцую. Никак не могу собраться, но автоматически двигаюсь, не вкладывая никакого запала.
Тренер не скрывает своего раздражения и заставляет коллектив исправлять ошибки. Работать лучше, на результат. Я в первом
