– То есть тело шеруна замкнуто в кольцо? – уточнил на всякий случай Штырь.
– Так, – кивнул зомби и, раскинув руки в стороны, добавил: – Большое, очень большое кольцо.
– Ага. – Штырь осторожно переступил через черный, извивающийся шланг. Ничего страшного не произошло. Штырь оглянулся. Шерун полз, полз, полз.
– А где у шеруна голова?
– У шеруна нет головы, – ответил зомби.
– Как же он питается? – удивился Штырь.
– Не знаю, – покачал головой зомби. – Спроси об этом Доктора.
– Непременно спрошу, – кивнул Штырь.
Они прошли метров сто пятьдесят, когда в траве под ногами вновь влажно блеснуло черное вытянутое тело шеруна.
– Это тот же самый шерун? – спросил Штырь, переступая через змееподобное тело.
– Конечно, – ответил зомби. – Шерунов на болоте не так много. Шесть, может быть, семь. И они не любят, когда другие шеруны заползают на их территорию.
– А что произойдет, если один шерун окажется на территории другого? – поинтересовался Штырь.
– Они будут драться, – ответил Бенито.
– Серьезно? – удивился Штырь.
– О, на это любопытно бывает посмотреть, – улыбнулся Бенито. – Иногда они завязываются такими узлами, что потом не могут расползтись.
Штырь живо представил, как могут выяснять между собой отношения две гигантские велосипедные камеры.
– А остальное время они что, вот так все время и ползут куда-то?
– Нет, не всегда, – покачал головой зомби.
– И что делает шерун, когда не ползет?
– Лежит.
Штырь посмотрел на Бенито с подозрением: уж не насмехается ли над ним мертвяк? Но на лице зомби ничего невозможно было прочесть, кроме послания с другой стороны вечности, звучащего с убийственным цинизмом: все там будем.
– А чем ты сам занимаешься, Бенито, когда не прислуживаешь Доктору?
Штырь намеренно попытался уязвить самолюбие зомби. Но тому, похоже, было все равно.
– У меня много разных дел, – с серьезным видом ответил Бенито.
Если таким образом он хотел уйти от темы, то ему это не удалось.
– Например? – спросил Штырь.
– Учусь ездить на автомобилях.
Такой ответ мог дать либо полный идиот, либо человек чрезвычайно умный и искушенный в словесной пикировке. Штырю хотелось верить в то, что зомби туп, как кирпич. Но в последнее время у него появлялись в этом серьезные сомнения.
Болото закончилось. Почва перестала гулять под ногами. Путники вошли в ельник. Вроде бы елки как елки, поначалу и не поймешь, почему полеводами этого леса так темно и мрачно. И только присмотревшись как следует, понимаешь, в чем дело: хвоя у елок не зеленая, а черная. Будто обгоревшая. Или старательно выкрашенная в траурный цвет.
– А родственников ты не навещаешь, Бенито?
– У меня нет родственников.
– И прежде не было?
Зомби ответил не сразу. Как будто вспомнил» что-то пытался. Но не удалось.
– Не помню.
– Согласен, – кивнул Штырь. – Встречаются порой такие родственнички, что и вспоминать о них не хочется.
– Я не могу вспомнить своих родственников. – Зомби поднес кончики пальцев к вискам и тут же отдернул руки, словно обжегся. – Стараюсь, но не могу. – Он посмотрел на Штыря, как будто с обидой. – А у меня должны быть родственники?
– Конечно, – Штырь невольно отвел взгляд в сторону. Как будто это он был виноват в том что мертвяк не помнит никого из своей родни. – По крайней мере, родители.
– Да, родители, – кивнул зомби. – Я знаю, как появляются на свет люди.
– А как появляются на свет зомби?
– Об этом не стоит говорить, – покачал головой Бенито. – Живые не должны знать о том, что происходит после смерти.
– Тебе это Доктор сказал? – усмехнулся Штырь.
– Я сам это понял.
Врет, подумал Штырь. Точно, врет.
– А в чем разница между живыми и мертвыми? – решил снова сыграть в дурачка Штырь.
– В том, что мертвый не стал бы задавать такой вопрос.
Внезапно Бенито остановился и замер, словно прислушиваясь к чему-то.
– В чем дело? – насторожившись, спросил шепотом Штырь.
– Люди, – ответил коротко Бенито.
– Где?
– На дороге за перелеском, – зомби рукой указал вперед.
– Сколько до них?
– Около километра.
– Но это же далеко... Ты не можешь их видеть!
– Я чувствую их.
– Сколько их?
– Двое.
– Кто они?
– Сталкеры. Одного из них зовут Борода, другого – Бычок.
– Ты знаком с ними?
– Нет. Но я с ними встречался.
– Они идут в нашу сторону?
– Нет, они движутся к Радару.
Да, понял Штырь, с таким чутьем Бенито выследит его где угодно. Как ни крути, мертвяка все же придется пристрелить. Это даже и убийством не назовешь, поскольку он уже мертв. Назовем это возвращением в исходное состояние.
Встречаться со старыми знакомыми Штырь не хотел. Они были ему неинтересны. Кроме того, будет лучше, если никто не узнает, что он обосновался в доме на болоте.
Сделав небольшой крюк, чтобы не столкнуться со сталкерами, зомби и Штырь вышли к автопарку Бенито. Два стареньких «Москвича», «жигуль-копейка», – машины, должно быть, остались в Зоне после первой чернобыльской аварии, – и армейский «газик» стояли на огороженной жердями площадке на краю леса. Место было выбрано удачно: со стороны стоянку было не видно, а выехать с нее можно было прямо на поле – чем не автодром!
Проверив машины счетчиком Гейгера, Штырь решил, что не станет в них садиться. Фонили они нещадно. Для того чтобы ехать в них, не боясь схватить летальную дозу облучения, нужен был защитный костюм. Или нужно было стать зомби.
Бенито уселся за руль красного «Москвича» с оторванной задней дверкой и запустил мотор. Не с первого раза, но, как следует прокашлявшись, мотор заработал.
Водил Бенито отвратительно. Ни один нормальный человек не сел бы в машину с таким шофером. Но сам зомби получал от этого процесса колоссальное удовольствие. Он ездил по полю из конца в конец на скорости, не превышавшей сорока километров в час. И при этом несколько раз едва не перевернулся.
Очень скоро Штырю надоело наблюдать за дурацкой гонкой, устроенной мертвяком, и он принялся отчаянно махать руками над головой.
Заметив сигналы, что подавал ему Штырь, Бенито поддал газу и направил машину точно на то место, где стоял сталкер. Штырь в испуге заметался из стороны в сторону. У него вдруг появились сомнения в том, что зомби знает, где в машине находится педаль тормоза. Да и руль Бенито, скорее всего, использовал только для того, чтобы за него держаться.
Машина передним колесом налетела на кочку, проехала несколько метров на двух колесах и остановилась. Потому что заглох мотор.
С сияющим лицом, – вы только представьте себе, как сияет лицо у зомби, оно при этом приобретает синюшный оттенок, – Бенито выскочил из машины.
– Ну, как? – подбежал он к оцепеневшему от испуга Штырю.
Сталкер не понял, о чем именно спрашивал его зомби, но на всякий случай кивнул:
– Здорово!
Глава 16
Вторая причина, по которой бегство из домика на болоте с винчестером за пазухой скорее всего закончилось бы для Штыря неудачей, заключалась в том, что сталкер-неофит почитай что ничего не знал о болоте, через которое ему предстояло пройти. Поначалу-то Штыря очень даже вдохновило то, что трясины как таковой на Верхнем Болоте не было. При свете дня не составляло труда обходить бочаги стороной. Да и твари, бродившие по болоту в светлое время суток, не казались опасными. До тех пор, пока однажды Штырь не увидел нечто такое, после чего его мнение о мирном норове обитателей болот резко изменилось. Причем не в лучшую сторону.
В тот день – а был это четвертый день его пребывания в доме на болоте, – Штырь проснулся поздно. И почему-то никто его не разбудил.
Обычно это делал Доктор, всегда встававший очень рано, даже если накануне допоздна засиживался в лабораторной комнате. Как сам он говорил, во сне ему в голову приходили самые разные идеи, от совершенно идиотических до гениальных. Но для того, чтобы понять, какая из них чего стоит, идеи следовало воспроизвести уже в режиме бодрствования и объективно оценить. Доктор любил делать это за завтраком, записывая отдельные, случайно приходящие на ум слова на листке бумаги, лежавшем справа от чашки с чаем. При этом вслух произносились целые предложения, а то и фразы, осмысленность которых должен был оценивать беспристрастный слушатель. Чаще всего эту роль приходилось исполнять Бенито. Но поскольку зомби не нуждался в ночном отдыхе, он, случалось, забредал в темноте так далеко от дома, что не успевал вернуться к пробуждению Доктора. И тому приходилось завтракать в одиночестве, произнося фразы, каждая из которых в потенциале могла оказаться гениальной, в пустоту. Когда же в доме появился Штырь, ситуация изменилась. Теперь, если Бенито не было дома, Доктор поднимал сталкера к раннему завтраку, и пока тот, сонный, вяло пережевывал вчерашний разогретый ужин, – как всегда, ирландское рагу, – излагал ему свою очередную теорию. Штырь даже начал склоняться к мнению, что вовсе не ассистент требовался Доктору, а постоянный слушатель.
