Он замер и едва не отпрянул, ощущая приливший к лицу жар, но отправлялся спать со счастливой улыбкой, впервые за долгое время. Пусть им все грозили новые неведомые горести, но Адхи чувствовал себя почти в безопасности: он доверял спутникам, знал наверняка, что не бросит их и они не покинут его. Мороки отчаяния Разрушающих не могли добраться до бьющихся в унисон сердец.
От этой мысли мир для Адхи преобразился: без причин и необходимости он увидел все в сияющих переплетениях белых линий, точно один движущийся рисунок. Связанные друг с другом жизни, события, места — все сливалось единым контуром, по которому пробегали пульсации. Завороженный, он еще некоторое время осматривал поляну, но потом моргнул и чудесный мир пропал вместе с отхлынувшей волной жара смущения и радости. Впрочем, ночью, когда усталость заставила мгновенно смежить веки, Адхи увидел уже не сон, а настоящий город с сотней улиц.
***
Он парил над каменными жилищами, многие из которых напоминали большую юрту барина, но выглядели бедными и пошарпанными. На улицах кое-где попадались островки зелени, которая все больше поглощала печальный пустой город. Нигде не виделось ни людей, ни повозок — только стены с потертыми рисунками. Кое-где ветер раскачивал рыболовные сети, развешенные почему-то на столбах. Вероятно, ими ловили вовсе не рыбу, а разгуливающих некогда по улицам монстров, так уж показалось Адхи, который плыл по воздуху, точно сквозь поток реки со слабым течением.
Вскоре он приземлился на твердый выщербленный камень мостовой. Частью сознания и телом он все еще, без сомнений, оставался в объятьях лоскутного одеяла в повозке кудесников. Но часть — улетела за предел узнанных миров, принося все ощущения прогулки по далекому покинутому граду.
Адхи двинулся вверх по улице, попутно разглядывая фасады и дворы: всюду оставались следы разрушений, тяжких уличных боев. Город, похоже, пережил войну перед тем, как его покинули. Возможно, сражающиеся стороны были оплетены черными линиями Змея Хаоса.
«Нет, я не допущу, чтобы это случилось в Вариюде. Как мы не допустили на Отрезанном Просторе», — решил Адхи, сжимая кулаки. Вскоре он ощутил какое-то движение, едва уловимый скрип одной из дверей, отчего обернулся и рассмотрел силуэт на пороге близлежащего дома.
— Надо же, ты пришел в мой мир. Это и есть ваша «дурная луна», мой бедный покинутый Вермело, — улыбнулся кряжистый черноволосый мужчина с ярко-синими глазами. Адхи мгновенно узнал его, пусть и в новом обличии. Коричневый плащ на странных круглых застежках и треуголка на голове не могли обмануть взгляд того, кто осязал мир сияющих линий.
— Белый Дракон! — восторженно воскликнул Адхи, уже отчетливо видя сияющее оперение, окутывающее призрачным силуэтом человека на пороге.
— Ну проходи, гостем будешь, — улыбнулся мужчина. — Видишь? Я сижу в пекарне. Вернее, раньше это было пекарней. Сейчас — моя обитель. А напротив… напротив Змей Хаоса.
Адхи двинулся в сторону сумрачного домишки с низким потолком. Внутри показалась деревянная мебель, на второй этаж вела узкая лестница, у которой стояла застеленная ковром тахта. Окна же затягивали не стекла, а странные дымные переливы. Адхи вгляделся в туман и различил большую юрту, вернее, новый дом в три этажа с крупными окнами, за которыми просматривалось множество диковинных предметов. А где-то в глубине клубилась пульсирующая сотней щупалец непроглядная тьма.
— Да-да, это Змей Хаоса, запертый в антикварной лавке. Вот там он и сидит с момента пленения, все больше спит, — кивнул Белый Дракон, но без тени злорадства или победоносного превосходства. — А я сижу здесь.
— Как же он туда поместился?
— Так же, как и я сюда — в человеческом обличии.
Адхи кивнул, не понимая, как все это вообще возможно, но не пытался оспаривать игру великих сущностей. Он вгляделся в другое окно и с удивлением рассмотрел яблоневый сад, в котором такой же черноволосый мужчина в плаще собирал свежие плоды в компании прекрасной белокурой девушки и весело улыбающегося парня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Кто эти люди? Это… Это?.. — вздрогнул Адхи, ощущая себя шпионом, который заглянул в щелочку двери чужой юрты без дозволения хозяев.
— Ты про что? А… в окне, — низко опуская голову, отозвался Белый Дракон, глухо продолжая: — Да, это мои друзья. Мой напарник и моя возлюбленная. Это она жила в этой пекарне когда-то. Когда? Сколько прошло веков? Или один миг?
— Ты скорбишь вне времени, — пораженно прошептал Адхи, больше обращаясь к себе.
— Самые дорогие мне люди. Или мои воспоминания о них, фрагмент застывшего времени. Последняя радость меня-человека. Белому Дракону, наверное, не понять. Настоящий Белый Дракон был лишен таких слабостей. Хотя… слабостей ли? Но ты не за этим ведь пришел.
Адхи кивнул и недоверчиво сел на предложенный табурет. Когти чиркнули по деревянной столешнице, на которой дымилось несколько вареных корнеплодов в глубокой глиняной миске. Жилище выглядело не только обитаемым, но и совершенно обыденным, несмотря на непривычную обстановку. Но все же не покидало ощущение, что окружение лишь иллюзия, лишь воспоминания Белого Дракона о его человеческой жизни, о той сущности, от которой он отказался во имя победы над Змеем Хаоса.
«Нет, я еще не готов. Не готов стать чем-то таким… Я хочу домой. Хочу свою обычную жизнь Степного Орка», — с горечью подумал Адхи, принимая скромное угощение. И с каждым съеденным кусочком иллюзорной трапезы мир сна делался все более осязаемым.
— Не пойму я: Марквин хочет, чтобы я попал в его юрту, или нет? Хорг похитил Даду, чтобы заманить меня, — перешел к делу Адхи. После нападения стрекоз он жаждал ответов, пусть и не ожидал, что сумеет прямо так заявиться в обитель Белого Дракона.
— Но ты должен был прийти сам, — уточнил Белый Дракон. — Марквин ждет, когда твоя сила раскроется, для этого ты должен был проделать весь этот путь.
— И он ждал, что я смогу свободно говорить с тобой?
— Да. Полагаю, временами подталкивал тебя раскрыть свою силу. Испытывал жестокими методами и ценой многих жертв, — согласился Белый Дракон, снимая треуголку и садясь за стол напротив нежданного ученика. Адхи и сам удивлялся, как много у него оказалось наставников. Но он не ощущал себя избранным великой силой, ведь Белый Дракон и сам говорил, что услышать его мог каждый. Но ведь Хорг не услышал, его разумом завладело создание, таящееся в антикварной лавке напротив.
— Грибница на коннице и на орках… а ты мог ему помешать? — насупился Адхи, плотно сжимая кулаки на коленях.
— Нет. Моя сила не в том. Я хранитель, но не могу быть везде одновременно, — с тяжким вздохом отозвался собеседник, перекатывая в ладонях горячий корнеплод и принимаясь осторожно снимать тонкую шкурку. Рядом лежала миска с яблоками, точно из того запретного сада, который Адхи видел по ту сторону одного из окон. Не хватило смелости прикоснуться хоть к одному сочному плоду.
— Ты сторожишь Змея Хаоса на луне. В Вермело. И я должен по-настоящему попасть на луну? Так хочет Марквин… но, может, я успею спасти Даду в Вариюде? Тогда Марквин не попадёт на луну к тебе и Змею, — заключил Адхи.
— Не попадет, верно. Если сможешь спасти брата из дворца Марквина, то хорошо. Но, боюсь, Марквин позволит тебе добраться до себя и своих пленников, только когда ты найдешь способ открыть «прокол» в Вермело. Он чего-то ждет, — объяснил Белый Дракон. — Возможно, желает, чтобы ты достиг баланса отчаяния и надежды, который бы позволил открыть коридор из белых линий, но и не затворил бы его от Разрушающих. Поэтому тебя постоянно кидают от одной невероятной ситуации к другой. Он придумывает все новые испытания. И следит за нами обоими.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Сколько у меня времени? — сгорбился Адхи, озираясь по углам жилища в поисках наглых глаз без лиц или парящих в воздухе ушей. Отчего-то сознание рисовало в полусне самые невероятные образы. А какие еще возможно? Все вокруг делалось все более странным и невообразимым с каждым днем. Теперь он и вовсе сидел напротив человеческого воплощения легендарной сущности, которая таковой себя явно не считала.
