Я кожей почувствовала, как сердится Полуночный Клык, но, по моему скромному мнению, не поддержать разговор с Альфой — невежливо. В столовую проскользнула Гала и тенью расставила тарелки с румяными стейками и гарниром из зеленого горошка.
— Я очарована твоим благородством и добротой, — Нафиса взглянула на мрачного Руфуса из-под полуоткрытых век. — Приютить немощную Омегу.
— Нелли с особенностями, это так, — мужчина кивнул и хмыкнул, — но не дурочка.
— Она хорошая, — пискнул Оливер и густо покраснел от пристального взгляда гостьи.
Сжала столовый нож и вилку и замерла над куском мяса, переваривая полученную информацию. Грудь сперло от ядовитой и жгучей ревности, что была совершенно нелогичной в моей ситуации. Мне не нравился Руфус. Но почему меня тогда затопила с головой вязкая и гнилая злоба и агрессия. Как Полуночный Клык посмел привести в дом чужую женщину, когда я так старалась быть для него идеальной любовницей и безропотной Омегой?
И меня никак не успокаивало то, что Руфус, как Альфа, хотел полноценной семьи с волчатами, которые станут основой будущей сильной стаи. Вот почему прежняя Нелли проснулась — влюбленная дурочка так и не добилась взаимности от негодяя с уложенной волосок к волоску бородой.
— Я уважаю твой выбор, Руфус, — холодно произнесла Нафиса, — но девица явно не в себе.
На тарелке передо мной симпатичной кучкой лежали истерзанные ножом и вилкой волокна мяса, а горошинки — аккуратно выложены по всей окружности в несколько рядов. Я отложила приборы и вздохнула.
— Нелли, — Полуночный Клык сощурился. — Ты в порядке?
— Возможно, ее стоит отдать в Лунную Обитель в Южных Лесах? — Нафиса с презрением оглядела меня. — Там она найдет приют. Я слышала, что там заботятся о немощных и слабых.
Руфус не мигая воззрился на гостью и молча поднес к губам бокал с красным вином. Истерично прыснула от смеха и прижала салфетку ко рту.
— Госпожа, — перевела меланхоличный взгляд на Нафису, — я некоторое время была Младшей Жрицей в Лунной Обители, где я и расколола череп надвое, а до этого жила в Средних Лесах и носила Сдерживающий Ошейник. Простите мне мои особенности. Это чудо, что я могу складывать слова в предложения.
— Ошейник? — охнула женщина и в омерзении передернулась. — Лунная Жрица?
Нафиса минуту в гнетущей тишине взирала на Руфуса, медленно пережевывающего кусок мяса, и брезгливо поинтересовалась:
— Ты делишь ложе с Жрицей?
— Нелли не успела познать других мужчин и женщин, — Полуночный Клык отложил вилку и нож и откинулся на спинку стула, промокнув губы салфеткой.
— Никто не успел запятнать ее чистоту, — мурлыкнул Оливер, смущенно взглянув на Нафису.
Женщина заинтересованно посмотрела на юношу, который в наигранной скромности и робости выглядел очаровательным херувимом, чьи крылья чернели грехом, и задумчиво пробежалась пальчиками по высокой стеклянной ножке бокала с вином. Альфа-сука воспылала похотью к чужому Омеге, и воздух вокруг нее сгустился миазмами желания, которое захлестнуло и Руфуса. Дыхание у него стало прерывистым и тяжелым. А меня запах Нафисы раздражал — немного мутило от приторного и вязкого амбре ее волчьей похоти.
— Руфус, — томно выдохнула гостья и грациозно поднялась, бросив многозначительный взгляд на Оливера, — может, вы мне покажете дом?
Полуночный Клык коротко кивнул взволнованному юноше и встал из-за стола, нервно одернув полы пиджака.
— А Нелли? — едва слышно спросил милый Оливер.
Нафиса в очередной раз скривила полные губы и горделиво продефилировала к дверям, соблазнительно покачивая бедрами. Оливер, завороженный аппетитной задницей, последовал за волчицей, и Руфус подбадривающе коснулся губами моего лба:
— Не скучай, — и вышел.
Из кухни вынырнула Гала с подносом, на котором красовались розетки с клубничным пудингом, и с нескрываемым осуждением взглянула на закрытые двери:
— А десерт?
— Я не против десерта, — я подхватила хрустальную розетку и чистую ложечку.
— Моего мнения, конечно, никто не спрашивал, — Гала со стуком поставила поднос на стол, — но не нравится мне эта стерва.
— Под стать Руфусу, — я отправила ароматный кусочек пудинга в рот и довольно причмокнула. — Он сам тот еще стервец.
— Нелли! — охнула женщина и прижала ладонь к груди. — Ты ревнуешь?
— А, что, Омегам нельзя ревновать? — насупилась и сердито разделалась с десертом под цепким взором престарелой волчицы. — У нас тоже есть чувства.
— Если Руфус возьмет в жены Нафису, — Гала скрестила руки на груди, оглядывая меня с головы до ног, — тебе придется в первую очередь выслуживаться перед ней. И свитерками ее не задобришь.
— Пойду прогуляюсь, — я отложила ложечку и со скрипом отодвинулась от стола. — Душно. Дышать нечем.
— Что?! — взвизгнула Гала и прикрыла рот рукой, провожая меня ошалевшим взглядом.
В темном коридоре я сбросила туфли и шагнула к входным дверям.
— Деточка, что ты творишь? — послышался сиплый голос Галы.
— Прогуляюсь и вернусь, — я потянула дверь за холодную резную ручку и шагнула под оханье волчицы на просторную веранду из черного дерева и камня.
Лицо поцеловала вечерняя прохлада и приветливо прошелестел лес. Торопливо спустилась по каменным ступеням на дорожку из шуршащей влажной гальки и зашагала к мрачной ясеневой чаще, расплетая косу.
— Да что же это такое творится сегодня? — воскликнула на крыльце Гала и скрылась в доме с криками. — Руфус! Руфус! Милостивая луна! Нелли вышла в лес! Руфус!
