на помощь, не оставите нашу семью в беде, но если это настолько принципиально, то…
— Давай поможем, — вздохнула Сенера, примерно представляя, каким скандалом может обернуться элементарный и, собственно говоря, более чем обоснованный отказ. — Возможно, там действительно что-то серьёзное?
— Или кто-то здесь слишком добр к своей родне, — закатил глаза Джеймс. — Но будь по-твоему. Пойдёмте, Бренда. Посмотрим, что там у вас стряслось.
Радость, отобразившаяся на лице сводной сестры, была неподдельной, и Сенера даже задумалась, что же там такого произошло, что Бренде настолько сильно нужна помощь? Либо действительно очень сложный клиент, либо нынешняя владелица похоронного бюро настолько плохо разбирается в его работе, что даже с элементарной задачей справиться не способна. Зарекаться не хотелось, но Сенера почему-то упрямо подозревала второе.
— Скорее, — поторопила Джеймса Бренда. — Не то клиентка уйдёт!
Она застыла рядом с дверью, словно вспомнила, что просто не может позволить себе самостоятельно открыть дверь, если рядом находится мужчина, и покосилась на Хортона. Джеймс, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не закатить глаза, подарил Бренде мягкую, но довольно холодную улыбку, открыл перед нею дверь, но не последовал за девушкой, а повернулся к Сенере.
— Отдохнешь или пойдёшь с нами?
Сенера вспомнила про Мэйв, бросавшую на Джеймса пристальные взгляды, предположила, что Бренда уж точно не лучше следовательши, если не наоборот, тяжело вздохнула и уверенно сделала шаг вперед.
— Мне будет спокойнее проследить за процессом. Возможно, Бренде действительно надо хотя бы один раз увидеть, как это делается на самом деле.
Если Бренда вообще собирается что-нибудь делать, а не просто взваливать на плечи ближних собственные неприятности. И, зная сестру, второй вариант гораздо более вероятен.
Клиентка действительно существовала. Это уже радовало, а то Сенера, зная сестру, заподозрила её даже в нечестности — мало ли, с какой целью она тащила Джеймса за собой в похоронное бюро? И, что ж, Бренда хоть и не была гениальным торговцем и эталонным сотрудником, но говорила об этой женщине правду. Это действительно сложный случай.
Капризно искривлённые губы, чёрная одежда, чёрная подводка, чёрная тушь и почти черная помада. До полного боекомплекта не хватало только черной пудры и прибитой ко лбу таблички "я вдова". Что женщина пришла хоронить именно супруга, Сенера даже не сомневалась. За далекими родственниками так не выряжаются, за нелюбимыми родителями — тоже. За любимыми — да у неё в глазах ни грамма горя! Только наглость и стойкое упрямство.
У Сенеры был любимый тип клиентов, стойкие мужчины и женщины, способные и на улыбку, и на холодный, строгий ответ. Кому-то всё это казалось неуместным в похоронном бюро, а вот она знала: эти люди будут плакать дома, на люди выйдут с гордой печатью печали на лице, не больше. Обычно это высокопоставленные клиенты…
Других похоронных бюро. Потому что к ним обычно приходит такое. Когда денег тратить много не хочется, но надо продемонстрировать всю свою вдовью благодетель.
Ну, или дико хочется узнать, куда супруг спрятал заначку или завещание, а для этого надо обратиться к некроманту.
— Мой муж, — подтверждая все подозрения Сенеры, горестно вздохнула клиентка, — умер! Это большое горе для меня! Для всего города большое горе! Я не могу себе представить, как бы жила без света моих очей…
Где-то на этой высокой, резко оборвавшейся ноте следовало вступать владельцу похоронного бюро. Рассказать, что свет очей должен быть похоронен в самом лучшем гробу, вот том, который в углу и его не могут продать уже три года, потому что такая гадость за такие деньги никому не нужна. Это настоящую скорбь грешно осквернять своими торговыми предложениями, а такой, как эта клиентка, можно даже предложить скидку.
Знала ли о том, что ей пора заговорить, Бренда? Судя по тому, что она только прижалась к Джеймсу и явно не услышала половину тирады клиентки, нет. А возможно, и знала, но решила, что раз уж тут есть другие люди, то на ней не осталось совершенно никакой ответственности.
— Мы сочувствуем вашей потере, — не удержалась Сенера. — И сделаем всё возможное, чтобы достойно проводить вашего супруга в последний путь.
— У меня полный город знакомых, — тут же подхватила клиентка, — и все они придут прощаться с моим мужем! Но… Но все они отказываются помочь мне узнать, что же стало причиной его смерти. Потому я решила обратиться к вам. Мне нужна беседа с некромантом.
— Вам? — хихикнула совершенно неуместно Бренда.
И, продолжая приводить свой план в действие, прижалась к Джеймсу, изо всех сил пытаясь продемонстрировать ему собственную высокую грудь, подчеркиваемую глубоким вырезом розового платья.
Розового! Владелица похоронного бюро не может ходить в чёрном, потому что это удел горюющих клиентов. Но на работу следует выбирать более спокойные, мрачные оттенки, чтобы своим дерзким внешним видом не раздражать присутствующих. Хорошим вариантом будет, например, серый, темно-синий, коричневый цвета.
Не розовый.
Да лучше б она вырядилась в алый, в цвет свежей крови! Но только не в этот поросячий, в котором выглядит, как юная кокетка. Разумеется, даже вдове, которая терпеть не могла своего покойного мужа, будет ужасно неприятно созерцать такое. Возможно, она хочет, чтобы о её супруге тосковал весь мир. А может, завидует, что сама не может так нарядиться!
В любом случае, посмотрев на Бренду, клиентка только поплотнее запахнулась в черную шаль и гордо отвернулась.
Сенере она показалась знакомой. Кто ж такой умер, чтобы она могла знать его жену? Сенера пыталась вспомнить, добыть эту информацию из своей головы, потому что к клиентке следует обращаться по фамилии, а не "эй, как там вас зовут", как наверняка сделала бы Бренда, но, к сожалению, необходимые воспоминания всё не хотели возвращаться обратно.
Она уже почти решилась спросить напрямую, сославшись на свою дурную память на лица и фамилии, но на помощь неожиданно пришел Джеймс.
— Простите… госпожа Фламберт? — в его голосе зазвенели лёгкие вопросительные интонации.
Удивительно, но он с первой попытки попал в точку. Госпожа Фламберт — действительно! Это ведь супруга начальника местной полиции! И как только Сенера могла её не узнать?
— Я — некромант, — гордо сообщил Хортон, на всякий случай отступая на шаг в сторону от излишне назойливой Бренды. — Должно быть, вы обратились в наше похоронное бюро в первую очередь ради моих услуг? Я знавал вашего супруга…
— Да? — тут же оживилась госпожа Фламберт. — Как это мило! Но я вас не знаю, молодой человек.
— Меня зовут Джеймс Хортон, — он подступил к женщине ближе, взял её за руку и прикоснулся губами к кружевной ткани весьма пошлой и неуместной перчатки где-то возле пухлого женского
