Именно в этот момент дверь снова распахнулась, и в комнату вошел Редьярд, хотя Гера скорее назвала бы его Разором. На руках у него лежала начальница в отключке и, едва переступив порог, он огляделся и рявкнул:
— Где дядя?
Гера невольно прижала поближе к себе хвостатую девчонку и постаралась слиться со стеной.
— Я за него, — вздохнул Асгрим. — Клади сюда.
Редьярд сразу сменил сменил тон на жалобно-просящий:
— Но мне нужен директор Магнус. Агния… Она больше не дышит.
— Разве она должна? — спросил Асгрим.
Если бы не ноша, Редьярд наверняка схватил бы мага за грудки, и Гера даже приготовилась их разнимать. Но следом в кабинет вошли братья инкубы, а между ними, слабый и скованный, держался Свейн. Младший брат с интересом окинул взглядом обнаженную Регину.
— Развлекаетесь без нас?
— Не смейте на неё даже смотреть, — сказал Асгрим и отвернулся от злющего Редьярда.
Гера не поверила бы, если бы не увидела своими глазами, но Асгрим стащил с себя вычурный пиджак и накинул его на плечи Регины.
Напряжение спало, и Редьярд устроил Агнию на кушетке.
— Её не так просто уничтожить. — сказал Асгрим. — Но, признаться, я не знаю, как лечить того, кто уже мертв.
— Мой… мой похититель сказал, что госпожа Агния по какой-то причине ожила, — подал голос Свейн. — Я сам видел. Она и правда как будто была живой. От зелья её лихорадило, она бредила, но сердце у неё билось, а потом…
— Потом, блядь, оно у неё остановилось, — едва не зарычал Редьярд и добавил с отчаянием: — И она не открывает глаза.
Асгрим прижал ладонь ко лбу, будто его мучила мигрень, а потом подошел к диванчику и велел:
— Двигайся.
Редьярд чуть сместился, но так, чтобы оставаться рядом.
Гера прикидывала, как бы ей незаметно взять яйцо и свалить, пока Редьярд не обратил на неё внимание. Она не забыла, какую роль сыграла во всем этом, и ждала, что ей вот-вот прикажут выметаться из Бюро. Заслуженно, но в душе у Геры зародилась надежда, и она не хотела с ней расставаться.
В это время Асгрим коснулся лба Агнии, спустился ниже и прижал пальцы к шее, потом к груди. Редьярд зорко следил за каждым его движением, но молчал. Асгрима явно заинтриговало то, что он почувствовал, но прежде чем погрузиться в исследования, от ткнул пальцем в сторону братьев.
— Свейна в лазарет, а Регину устройте на ночь. И оденьте её. Ты, — он перевел взгляд на Редьярда, — останешься и расскажешь, во что вы вляпались Ты, — он указал на Геру, — тоже иди переоденься, и вот это с собой забери.
— Я не «это», а Лада, — возмутилась девочка.
— Как угодно, — сказал Асгрим и отвернулся.
— Я с ними никуда не пойду! — воскликнула Регина.
Щеки у неё покраснели, видно, младший брат успел ей что-то нашептать. Ренард только возвел глаза к потолку, но Асгрим вновь склонился над Агнией, не замечая никого вокруг.
— Лада, значит, — сказала Гера и подхватила чашу с яйцом, пока ей не дали другой приказ. — Пойдем, отведу тебя в свою комнату. Пусть директор Магнус потом решает, что с тобой делать.
— Не надо со мной ничего делать, — угрюмо сказала Лада, но пошла за ней.
Ренард кивнул брату, покрепче взял под локоть Свейна и вышел. Регина посопротивлялась еще немного, но тоже сдалась. Поплотнее запахнув пиджак, который едва прикрывал её задницу, она поплелась за Адрианом.
Почти все комнаты сотрудников размещались на одном этаже, поэтому они вчетвером шли друг за другом.
— Заходи, это наша с братом спальня, — раздался за спиной Геры голос Адриана.
— Почему в комнате только одна кровать? Фу! Не отвечай! — воскликнула Регина.
— Открывай, — устало сказала Гера и указал на дверь соседней. — Переночуешь тут. Ванная там, — она ткнула пальцем направо. — И не лезь в мою кровать грязной. Зайду за тобой утром.
Лада стояла в дверном проеме и не решалась войти, но Гере не хотелось разбираться с ее девчачьими проблемами. Она устала, как самая настоящая собака, и мечтала устроить этого паршивца Энтара в безопасном месте, а потом найти незанятую кровать, или занятую, плевать — главное, чтобы к ней не приставали с предложением потрахаться. И так уже затрахалась сегодня.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
***
Никто не понимал, насколько все плохо. Не понимали они!
Еще утром Редьярд целовал Агнию и планировал, как они проведут следующую ночь, да сколько угодно дней и ночей рядом, потому что она его тоже любит и у них теперь вечность одна на двоих.
А потом своими руками, и не только, превратил Агнию в человека, хрупкого и смертного. И это полбеды, Редьярд придумал бы, как подарить той долгую-долгую, намного дольше человеческой, жизнь. Он император мира демонов, пусть и в отставке, и умеет кое-что. Но на сцене появился этот паскуда Орм, и Редьярд, как полнейший идиот, оставил уязвимую Агнию в одиночестве, позволил этой гадине подползти к ней и вонзить ядовитые клыки.
И теперь Агния совсем мертвая, не так, как раньше. Она не отбросила руки Асгрима, не отчитала всех за шум и безответственность. Агния лежала без движения, а маг запустил ладони под её водолазку и принялся водить по голой коже. Редьярд сдерживал рычание, потому что он тупица и вредитель так что ревность пусть заткнется, потому что Асгрим может помочь и ему самому остается только умолять, чтобы спас, чтобы заставил открыть уже глаза. И пусть Агния ругается сколько хочет, Редьярд её брань будет слушать как музыку, а каждый удар станет для него слаще самой откровенной ласки.
Асгрим закончил свои манипуляции и повернулся к Редьярду.
— Чепуха какая-то. В этом теле действительно шли процессы, близкие к тем, которые идут у живых людей.
— Шли? — шепотом переспросил Редьярд.
— Я запечатал их, чтобы не началась деградация. Это все.
Редьярд запустил пальцы в волосы и уставился на Асгрима, ожидая, что тот махнет рукой и скажет, что пошутил.
— Тут нужен директор Магнус, потому что я понятия не имею, кто такая Агния на самом деле и как её лечить.
Что значит — кто такая? Асгрим, увидев замешательство Редьярда, достал узкий нож.
— Не трогай!
Не успел он дернуться, как тот надрезал кожу на запястье Агнии.
— Сам посмотри.
На месте пореза появилась полупрозрачная жидкость. Совсем не кровь. Редьярд видел ее, когда Агния выдирала вросшие в плоть скобы на шее. И пахло не отвратительно, как обычно пахнет кровью, нет. Воздух наполнял густой запах цветущего сада — сладкий и чуть терпкий.
— Я могу сделать только хуже, — сказал Асгрим.
Редьярд понимал. Это как лечить фею вампирскими методами, хорошо если остроухую просто стошнит кровью. Он собрался спросить, как быть дальше, когда все здание затряслось, а с потолка посыпалась штукатурка.
Присутствующие даже испугаться не успели — толчки прекратились так же быстро, как начались.
— Магнус вернулся, — сказал Асгрим, выпрямляясь.
Дверь распахнулась, но вместо директора в кабинет вошел глава клана вампиров.
— Какое неуважение! — воскликнул вампир.
Он обернулся, посмотрев на тех, кто стоял в коридоре, будто убеждаясь, что его поддерживают.
— Нас оторвали от важных дел, собрали тут и до сих пор не показали ни одного доказательства предательства людей из Комитета. Людей, которые помогали нам выживать в этом мире! А теперь мы, уважаемые главы кланов, прождали без толку целый час, а Магнус даже не изволил явиться на собрание.
События неслись с такой скоростью, что никто из оставшихся в Бюро даже не вспомнил про чертово собрание. Редьярд едва не застонал. Они так долго шли к разоблачению Комитета! Асгрим скрестил руки на груди и приготовился включить режим высокомерного ублюдка, но в коридоре послышался сначала ропот, а потом вскрики, и в комнату вошел Магнус.
Вампиреныш во все глаза уставился на директора: тот будто стал выше, и тело под одеждой выглядело странно, словно суставов у директора больше, чем у обычного человека.
— Никаких слушаний не будет. Комитет виновен, — сказал Магнус, и от его гулкого голоса у Редьярда волосы встали дыбом.
