Когда сам он умрет — эта неозвученная часть словно повисла в воздухе. Гера не стала спорить и молча шла следом.
Их путь закончился в большой светлой комнате; лампы холодно освещали широкий стол из полированного металла, вокруг теснились стеллажи с разнокалиберными емкостями. Содержимое разглядывать не хотелось, но одна полка притягивала будто магнитом. Гера сделала несколько шагов — у неё затряслись руки от потребности схватить большой длинный контейнер, стоящий прямо перед ней.
Внутри, словно в хрустальном гробу, лежало ее сокровище.
— Шесть! Только шесть, — простонала Гера, сжимая пальцы на холодном стекле.
От её хватки контейнер пошел трещинами и разлетелся на части, а хвосты, упавшие в ладони, засветились бледно-голубым светом. Она нашла их! В хвостах осталась сила, много силы, но их было шесть, а не девять. Этого не хватит, чтобы вернуть все лисьи способности.
Гера с нетерпением выпустила когти и пропорола ткань брюк, чтобы хвосты заняли, наконец, свое законное место. Казалось, что после бесконечного холода она зашла в теплый дом, и разогретая кровь побежала по венам — больно, но в то же время хорошо.
Как только хвосты вернулись, запахов в воздухе стало еще больше, и Гера не удержалась — повела носом.
— Там!
Она указала на дверь, которая скрывалась между стеллажами. Дверь была с замком и небольшим оконцем, как и те, в коридоре. Энтар подошел и с легкостью открыл ее, но замер в дверном проеме, ни слова не сказав.
Гера подошла, осторожно заглядывая ему через плечо.
Внутри был ребенок. Совершенно лысый, так что и не поймешь, девочка это или мальчик. На худом теле висела больничная сорочка, а за спиной виднелись лисьи хвосты. Три хвоста!
— Это мое!
Гера шагнула в комнату, но чужие руки дернули её обратно. Ребенок от крика вздрогнул и попятился, а хвосты обняли его тощее тело, словно он хотел за ними спрятаться.
— Погоди.
Энтар задвинул Геру себе за спину и подошел ближе.
— Это ведь человеческий детёныш, — сказал дракон, щуря золотистые глаза.
— Их надо забрать, — лихорадочно пробормотала Гера и взъерошила волосы. — Поторопись.
— Мы не можем взять и отрезать их, — покачал головой Энтар, а ребенок задрожал еще сильнее.
— Как это не можем? — спросила Гера и показала клыки. — Ты обещал вернуть мои хвосты!
— Ну, вперед, — Энтар скрестил руки на груди, давая понять, что он и пальцем не пошевелит. — Режь, чего ждешь.
— Чёрт! — В Гере боролись отчаяние и жалость. — Ладно, пусть директор Магнус с этим разбирается. Пошли! — бросила она и протянула руку ребенку.
Тот не горел желанием идти с тем, кто задумал отрезать от него кусочек, так что без лишних слов маленький вор шмыгнул под кровать.
Энтар посмотрел на лисицу как на неизлечимо тупую.
— Мы отведем тебя к родителям, — попыталась зайти с козырей Гера, становясь на колени перед кроватью.
— У меня их нету, — раздался детский голосок. — Я сама по себе.
Энтар вздохнул и сказал мягко:
— Не слушай эту дурочку, никто не сделает тебе больно.
— Ага, есть ведь наркоз!
— Заткнись, — рыкнул на неё Энтар и присел на корточки. — Пойдем с нами.
Он протянул раскрытую ладонь, но ответа не получил и пришлось в четыре руки вытаскивать упертую девчонку из-под кровати. Гера тут же перекинула ребенка через плечо, не слушая ее визгов и проклятий.
— Нас засекли, — спокойно сказал Энтар, стоило им выйти из комнаты. — Пойдем другим путем.
После петляния по коридорам они выскочили в огромный и почти пустой зал — только внушающий трепет саркофаг стоял у дальней стены. Металл его обшивки потрескивал, в воздухе пахло нагретым железом. От саркофага шли провода, а наполненные голубой жидкостью трубки, по всей видимости, охлаждали его.
— Эй! — крикнула Гера и затормозил, когда увидела, что дракон свернул к саркофагу.
Энтар во все глаза смотрел на устройство, а потом вытянул руку. Самыми кончиками пальцев он коснулся поверхности саркофага и тут же отдернул их.
— Надо идти, ты сам сказал, — Гера приблизилась и схватила Энтара за руку, но тот её будто не слышал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Дракон положил обе ладони на саркофаг. Металл засиял золотом, вокруг заискрило, а потом оглушительно завыла сирена. Энтар хмурился и кусал губы, но саркофаг плевать хотел на его усилия, даже трещинки не появилось на литой поверхности.
Прижимая уши, которые страдали от пронзительных звуков тревоги, Гера закричала:
— Да пойдем же!
— Потратил слишком много, — пробормотал Энтар. — Слишком много!
Его пальцы вытянулись, превратившись в драконью лапу, и он беспомощно поскреб когтями по металлу.
— Приходи в себя. Мне нужна твоя помощь, надо уходить, — трясла его Гера за плечо, но все без толку. — Энтар!
Девочка, напуганная шумом и криками, даже брыкаться перестала.
— Там Фламма, там феникс, ты не понимаешь, — сказал дракон, обернувшись. Глаза у него горели, и сам он выглядел так, будто вот-вот сойдет с ума. Энтар рассмеялся. — Но я все потратил.
Гера боялась сказать хоть слово. Она только поняла, что произошло что-то страшное.
— Расскажи все Магнусу. Он так долго искал свою жену.
— А ты? Погоди.
Но Энтар печально улыбнулся и поднял ладонь — та покрылась сияющими трещинами, а потом эти трещины побежали выше, по скрытому императорскими одеждами телу и всего через мгновение засветились уже на лице дракона.
Гера обхватила его руку, но ничего не успела сделать — всего один вдох, и Энтар рассыпался сияющим прахом.
— Нет!
Пустые одежды упали на пол, а Гера едва не завыла от отчаяния. Проклятый дракон! Даже умереть не смог по-нормальному и бросил их в логове людей.
Вопила сирена, а девчонка, наоборот, испуганно молчала и не выталась вырваться из её хватки.
— Идиот, ну какой идиот, — повторяла Гера, лихорадочно оглядываясь.
Она не знала, где выход. Даже если найдет его, как им убраться из этого места? Гера ведь не чертов дракон и не умеет летать. В тот момент, когда она почти решилась бросить ребенка тут — пусть отвлекает охранников — и прорываться на волю в одиночку, чутье уловило что-то знакомое. Словно подсказка появилась в воздухе, и Гера отпустила девчонку, чтобы лучше осмотреться, но внутренняя табличка «Выход там» сразу же погасла. Гера выругалась, и тут мелкая дернула её за рукав и показала на кучку императорской одежды, которая осталась после исчезновения Энтара.
Присев на корточки рядом с грудой черно-золотого шелка, Гера пошевелила ее и вскрикнула, словно обожглась.
—Какого хре… это еще что за?..
Гера нагнулась, подхватила драконью мантию, и из нее выкатилось золотое яйцо. Размером с человеческую голову, здоровенное, яйцо пульсировало жаром, и даже воздух вокруг него нагрелся. Гера попыталась дотронуться до сияющей скорлупы, но тут же отдернула руку и зашипела от боли. Стащив с себя блузку, она обмотала ею руку и схватила яйцо, второй заворачивая его в драконью мантию. Хотелось на все плюнуть и дать деру, но вместо этого Гера прижала яйцо к груди, присела на корточки и скомандовала:
— Залезай на спину.
Девочка без лишних слов обхватила её руками и ногами, а Гера поднялась и зашипела сквозь зубы — яйцо жгло даже через ткань! В этот самый момент чутье вернулось, словно у неё в голове дернулась стрелка компаса. И показывала та на один из коридоров.
Гера рванула туда, молясь, чтобы они не попались охранникам. Казалось, она бежала целый час, и когда коридор совершил очередной поворот, её словно ударило. Тропа! Прямо в этом месте начинался короткий путь через пространство. Раньше она с легкостью могла учуять такие тропы, но для этого нужны были все девять хвостов! Она повернула голову — девочка, паршивка, которой пришили его хвосты, испуганно смотрела на неё.
— Мы потерялись?
— О, нет, — сказала Гера с нездоровой радостью. — Мы нашлись.
По коридору загрохотали тяжелые ботинки охранников, послышались короткие приказы, но Гера больше не боялась преследователей.
