день.
Ариша только пошла в первый класс, счастлива была нереально. Как птичка порхала, собираясь на уроки каждый раз.
Я уже тогда был увлечён своими интересами, но с упоением наблюдал за сестрой. Она была моей отдушиной, моим светлым ангелом, моей маленькой звёздочкой.
Никто не заметил, когда начались перемены в поведении Ариши. Она стала спать с включенным светом, шарахаться от прохожих, плакать по углам.
Но меня волновали только развлечения, а мать… Она познакомилась с очередным мужиком – отличным инвестором для её бизнеса.
У Чернышевской Маргариты частная клиника, одна из лучших в городе. Моя мать – настоящая бизнесвумен, отличный менеджер и управленец. Вот только врачом она так и не стала, именно поэтому хочет, чтобы её мечту я исполнил.
Отчего-то матери кажется, что если в кресле главы клиники с ней рядом будет сидеть профессионал, дела пойдут ещё лучше.
И во всей этой круговерти бизнеса ей было не до дочери.
Когда у сестры случился нервный срыв, в её телефоне обнаружили переписку. Угрозы, запугивания, шантаж… Не такой страшный для взрослого человека, но разрушительный для ребёнка.
Несколько месяцев работы с психологами прошли без толку. И виноватым мать считает меня. Вся грязь о моих развлечениях в школе вышла наружу.
– Моя сестра с тех пор находится на домашнем обучении, сторонится посторонних. Замкнулась в себе, – подытоживаю свой печальный рассказ.
Опускаю шокирующие подробности, стараясь донести до Надюши суть.
Молча смотрю на дорогу. Редкие машины проезжают по нашей улице, но в основном здесь пусто. Не каждый может позволить себе дом в элитном микрорайоне.
Для чего я привёз Надю сюда? Не знаю. Возможно, хотел познакомить её с сестрой. Чтобы больше не задавала вопросов. Но не уверен, что она захочет.
– Ты ничего не скажешь? – поворачиваюсь к девушке.
Вижу, как по бледным щекам текут тонкие ручейки слёз. Капают на ткань куртки и впитываются, оставляя мокрые следы.
– Я… не знаю, это так… – она качает головой, глотая очередной поток слёз.
Моя девочка. Я хотел защитить её в первую очередь от себя, а в итоге только расстроил, напугал.
– Знаешь, что в каждой истории есть светлая сторона? Даже в самой грустной, – мне нелегко это говорить. Потому что хорошего и светлого всё-таки ничтожно мало.
– И что же хорошего в том, что пострадала твоя сестра?
– Я вынес урок. Это жестоко, да, что меня воспитала ни мать, ни отец, а маленькая девочка. Через свою боль и страдания она сделала меня мягче и добрее. Именно поэтому я так отчаянно стремился защитить тебя, когда ты пришла в школу. Боялся, что Ди и Майкл причинят тебе вред. А я не мог допустить этого, потому что поклялся сестре и самому себе защищать слабых. Это моя плата за грехи. Маленькая, но необходимая.
Надюша смотрит долго, внимательно. Слёзы уже высохли, оставив после себя едва заметные дорожки.
Думал, она сбежит от меня, как только узнает обо всём, но нет. Моя маленькая Надежда сильнее, чем я мог предположить. Такой крепости духа любой парень позавидует.
– А почему ты их так странно называешь? Ди, Майкл, – задаёт совершенно неожиданный вопрос. Будто догадывается, что в этом тоже есть свой скрытый смысл.
– Это часть моего плана, – потираю пальцами переносицу.
Разговор непростой, и я так устал от него, словно три часа без перерыва бегал по залу с баскетбольным мячом.
– Помнишь, в самом начале ты всё твердила, что они – мои друзья?
Кивает. Всё помнит, по лицу пробегает тень неприятных воспоминаний.
Надя была уверена, что я с ними заодно. Даже после того случая в библиотеке она пыталась меня обвинить.
Я до последнего надеялся на благоразумие Штерн, думал, она не станет реализовывать свой бредовый план. Но девушка оказалась ещё глупее, чем я даже мог предположить.
В тот вечер, когда она заперла Надю в библиотеке, у нашего класса была консультация по русскому языку. И Диана без зазрения совести хвалилась своим «подвигом».
И тем, как обманула наивную новенькую, и как стащила её телефон, чтобы девушка не могла позвать кого-нибудь на помощь.
Забрать у Штерн телефон Скворцовой для меня не составило труда. Диана всегда растекалась передо мной лужицей. Найти ключи от библиотеки тоже не было проблемой.
И когда-нибудь я всё это расскажу Наде, если она, конечно, ещё захочет меня слушать.
– Я старался общаться с ними и даже дружить только ради одного – чтобы контролировать. И у меня это даже получалось…
– Видела я, как получалось! – возмущённо. – Они Веру тюкали как, забыл?
Огонь праведного гнева горит в красивых выразительных глазах моей малышки. Мне иногда кажется, что Надюша даже не представляет, насколько прекрасна. Несмотря на то, что злится.
– Я не пресекал безобидные шалости.
– Безобидные? – подпрыгивает на месте. – Безобидные?
Открывает дверь, выскакивает наружу.
Выхожу следом, огибаю тачку, догоняю психанувшую беглянку.
– Надюш, – пытаюсь поймать девушку за руку.
Маленькая, а шустрая.
Хватаю за плечи, разворачиваю лицом к себе.
Глаза опять на мокром месте.
– Ты чудовище! – выплёвывает ядовитые слова мне в лицо.
Молчу. Не спорю, потому что она права. Отчасти. Я же изменился, осознал всё и теперь стараюсь искупить свою вину.
Надеюсь, моя девушка поймёт всё правильно.
– Ты права, моя хорошая, да, но я больше…
– Вот! – вытягивает руку вперёд и тычет мне в лицо экраном своего мобильника.
Перевожу недоумённый взгляд на скромный гаджет. Смотрю вопросительно на Надю.
– Читай, – всхлипывает, – читай!
Всматриваюсь в чёрные маленькие буквы на белом экране.
Что за бред?
В глазах рябит, пульс учащается до запредельных отметок. Рядом Надя плачет, а я читаю проклятые угрозы и ничего не понимаю.
– Это что такое? – пытаюсь забрать телефон из рук девушки, но она не даёт.
Делает шаг назад, увеличивая между нами и без того приличное расстояние. Боится меня. Моя Надежда сторонится меня теперь.
И
