– С чего вдруг?.. – Влад теряется. Разве не об этом хотел поговорить? Покаяться.
– Значит, не угадала, – бурчу себе под нос.
Поворачиваю лицо в сторону улицы, но машинально возвращаю взгляд к Владу. Хмурится. Молчит и хмурится.
Как понять, что в голове у человека, если он закрыт от тебя?
Знаки внимания и прочая романтическая ерунда – это, конечно, здорово. Мне приятно, как девушке, ощущать себя привлекательной и значимой.
Но я не бездушная кукла, которой достаточно, чтобы с ней просто играли раз в день. Я хочу понимать Влада, узнать его поближе. А он, как сейф металлический. Холодный и всё время на замке.
Машина тормозит возле моего дома. Уже? Ну, класс, чё.
А свидания что не будет?
Внутренняя девочка во мне готова разразиться истерикой, но напоминаю себе и ей, что я ещё и сильная личность. Сильная и самодостаточная.
А потому спрашивать, с чего вдруг сегодня со мной не хотят общаться, я не собираюсь. И извиняться за грубость тоже.
– До встречи, – бросаю холодно.
Пусть почувствует, каково это, когда от чужого равнодушия тебя обдаёт арктическим холодом.
– До встречи, Надь… – чуть мягче.
Длинные пальцы захватывают мою ладонь в плен, горячие губы обжигают кожу. И я близка к обмороку из-за передозировки эндорфинов. Но держусь, я же сильная, хоть и маленькая.
Руку выдёргиваю, награждаю Чернышевского хмурым взглядом. На автомате, неосознанно. И тут же жалею.
Ну, нельзя себя так вести с парнем, видно же, что он раскаивается.
И теперь я злюсь. На него, за то, что посмел указать на моё место. На себя – за глупое поведение.
Сильнее положенного хлопаю дверью. Держать эмоции в себе, когда дело касается чувств, непросто.
Дома только братья. Это хорошо, я совершенно забыла о безопасности. И Влад тоже хорош – прямо возле калитки притормозил, а если бы папа увидел?
Галдёж младших игнорирую, закрываюсь в своей комнате. Мне бы найти рычаг и отключить в себе бесперебойно работающий генератор эмоций. Но как?
В рюкзаке опять пиликает телефон.
Позабыв про угрозы, первым делом думаю, что это Влад. Просит прощения и слёзно умоляет пойти с ним на свидание. А я такая гордая, сделаю вид, что не прочитала. Выдержу паузу и вечером отвечу, расскажу, как сильно была занята.
Но с его характером такое возможно только в теории.
Хватаю жужжащий рюкзак, желая остановить раздражающую какофонию. А раньше любила эту мелодию.
Высыпаю содержимое на кровать и замираю, забыв про телефон.
Среди учебников и тетрадей вниз лицом лежит тряпичная кукла. Мягкая игрушка выглядит так, словно только что из магазина. Яркое не застиранное платьице, идеально гладкие волосы. Но если присмотреться, то становится ясно, что она повреждена. Ручки и ножки распороты в районе швов и держатся на честном слове.
Переворачиваю куклу и замираю. Вместо лица куклы – фотография моего лица. С красными щеками и бантиками на голове. Фото было сделано на вечере встречи выпускников.
И если мне не изменяет память, фотографировал нашу сценку только Влад…
Глава 29
– Считаю, что угрозы и кукла – дело рук одного и того же человека, – с умным видом произносит мой личный Шерлок.
Мышкина внимательно изучает находку.
– Это ясно, понять бы ещё, кто такой смелый.
Дверь в туалет открывается, и я машинально прячу куклу за спину. Дожидаюсь, когда десятиклассницы разбредутся по кабинкам, убираю игрушку в рюкзак.
– Вчера хотела к Диане подойти. Но теперь и не знаю…
Мы медленно вышагиваем по коридору.
Вера предлагала сообщить в полицию об угрозах, но я не считаю это хорошей идеей. Блюстители порядка спишут всё на подростковые шалости, и отчасти будут правы.
Я и сама думаю, что это чей-то розыгрыш. Глупый и дезориентирующий.
Скорее всего, злоумышленник именно такую цель и преследует – вывести меня из равновесия. Но я не собираюсь сдаваться.
В конце коридора замечаю Влада. Надо бы поговорить с ним, мы вчера не поняли друг друга, как мне кажется.
Подмигиваю Мышкиной, и та сворачивает в сторону кабинета. Мне буквально метров десять пройти, и я буду рядом с парнем.
Вижу, что с противоположной стороны здания двигается компашка мажоров.
Ускоряю шаг. Совершенно бредовая мысль не даёт мне покоя и требует реализации немедленно.
Я должна первой оказаться радом с Чернышевским.
– Привет, – широко улыбаюсь, встаю на носочки и тянусь к Владу.
Беру его за руку, легонько дёргая вниз. От неожиданности парень не понимает, чего я хочу.
Легонько касаюсь слегка небритой щеки губами. Головокружительный аромат тут же проникает в лёгкие. Хочется задержаться в чудесном моменте, но не в этот раз.
Поворачиваюсь. С победным выражением лица смотрю на приблизившихся к нам одноклассников.
У Рягузова глаза на лоб лезут, Штерн скрипит зубами от злости, и только Никита безразличен к происходящему. Так кажется на первый взгляд, но я вижу выражение его лица, подмечаю лёгкий прищур и понимаю, что брату Влада происходящее тоже не по душе.
– Привет, – выдыхает мне в макушку.
– Какие сегодня планы? – разворачиваюсь лицом к Владу, делая вид, что мажоры для меня пустое место.
Пусть никто из них не думает, что сможет помещать нашим отношениям с Владом. Я не позволю.
Бальзам для моей души – видеть, как эти нахалы с хмурыми лицами проходят мимо. Пусть идут себе дальше, нас не трогают.
После уроков у Влада тренировка по баскетболу. Разумеется, я остаюсь посмотреть, как мой парень будет играть.
Мышкина тоже пристраивается рядом со мной, ставит на скамейку сумку.
– Ну, вот… – выдыхает громко.
– Что такое? – обеспокоенно смотрю на подругу.
– Этот, как его, Степан… Степан Александрович тут, – тычет в сторону стоящего к нам спиной учителя.
Александр Степанович в силу возраста одевался очень скромно. На нём неизменно были спортивные брюки и
