В час дня, «по причине выбытия целевой аудитории» и, что уж тут говорить, бегства существенной части ведущего персонала, прекратили свою работу некоторые радиостанции и телеканалы. Другие же изменили сетку вещания и чередовали выпуски новостей с фильмами о Великой Отечественной войне. Показали, как боевым частям Российской Армии снова вручают извлеченные из архивов боевые знамена советского образца. Продемонстрировали Минское шоссе, в отличие от других направлений забитое не элитными иномарками, а армейскими грузовиками и фурами МЧС.
Невидимый диктор сообщил, что эти машины везут все необходимое для сражающейся страны: боеприпасы, продовольствие, медикаменты. Некоторые радиостанции даже стали регулярно ретранслировать сводки Совинформбюро из мира 1941 года, что сразу же существенно увеличило количество их радиослушателей.
Затаив дыхание, страна слушала выступление мужчины в форме командира РККА, объявившего о формировании партии «Единый Союз» Ударного Корпуса Народного Ополчения для помощи частям РККА в борьбе с фашистскими захватчиками. Выступивший после него генерал-лейтенант Ноговицын туманно сообщил, что генштаб ВС РФ, совместно со своими советскими коллегами, разрабатывает «планы по быстрому и окончательному разгрому немецко-фашистских агрессоров». Шли хроники с мест боев, некоторые чуть ли не в режиме онлайн. По крайней мере, встающие неподалеку от оператора кусты разрывов не были похожи на имитацию. Били явно крупным калибром. Да и горящий на холме танк тоже привлекал к себе внимание телезрителей.
Через неделю все это завершилось показом по центральным телеканалам в вечерних выпусках новостей, «поступавших из СССР кадров» встречи лидеров СССР, России, Белоруссии, Казахстана и сообщением о подписании большого количества «важных межправительственных соглашений».
Вся остальная планета, совершенно обалдев, смотрела на происходящие в очередной раз на одной шестой части суши судьбоносные для всей планеты события. Кто-то в недоумении, кто-то — со злобой, а кто-то равнодушно. Но основная масса — с надеждой; они знали, что мир, основанный на жажде наживы любой ценой — создан не для людей. Во всяком случае — не для нормальных людей!
Многим недоброжелателям СССР, а потом и России, глядя на все это, очень хотелось нажать на легендарную красную кнопку. Они прекрасно понимали, что это только начало. Стрелки переведены, локомотив истории, пусть со скрипом и дребезгом, пошел по другому пути. И старый путь не изменить. Можно пустить состав под откос, но повернуть — НЕЛЬЗЯ!!! А попытаться пустить под откос — боязно! Ибо они знали, они очень хорошо помнили, что было, что это уже было в истории планеты: 1945 ГОД! МАЙ! 9-е число!
Естественно, всего этого я пока не знал и в благодушном настроении, в темпе переодевшись и забрав Алю, ехал к родителям, ведя легкую беседу с девушкой, одновременно слегка недоумевая из-за неожиданного вызова к Сталину. Там явно что-то случилось интересное.
Впрочем, причина для приподнятого настроения была не одна. Как я уже говорил, пусть и пока еще не на всей территории Москвы, но сотовая сеть работала. Во всяком случае, с уровнем сигнала в моей квартире проблем не было. А тут еще мне наконец-то привезли компьютер. Ну на замену тому, что у меня в свое время приватизировали работники теперь уже моего ведомства. Правда, одновременно с этим пришлось подписать несколько бумажек, где мне вменялось в обязанность оберегать сию технику, так сказать, от посягательств враждебных элементов. Ну подобных тем, что были у владельцев огнестрельного оружия в моем мире. Как мне кажется, на данном этапе вполне разумные предосторожности.
Компьютер, правда, оказался в целом несколько слабее, чем мой старый агрегат. Впрочем, медлительнее была только видеокарта, так как сборщики ограничились интегрированной в материнскую плату, а сам процессор оказался даже быстрее и память в 2 раза больше. Я подумал, что неплохо будет при очередном походе в мой старый мир прикупить отдельную видюху.
К слову сказать, приятности на этом не закончились. Когда мне вручали служебный сотовый телефон, то я, ни на что особо не надеясь, спросил, а не появился ли в связи с этим Интернет. К моему глубочайшему удивлению, оказалось, что такое событие имело место быть. А вот для получения разрешения на подключение пришлось почти целый день затратить. Разных подписок дал — мама не горюй!!! Связь, как я и ожидал, осуществляется через обычный 3G-модем. Зато теперь, приходя домой, чувствую себя почти как в родном XXI веке! Правда, это удовольствие оказалось далеко не бесплатным: буду платить по 75 местных рублей в месяц. Очень даже приличная цена по сравнению со здешней средней зарплатой. Впрочем, моя-то зарплата далеко не средняя. Да и Интернет тут, как у нас сказали бы, безлимитный. Впрочем, других тарифов просто нет пока. Кстати, занимается здесь сотовой связью и Интернетом белорусский Белтелеком.
Интересные дела… Буквально через полчаса после начала опробования качества работы Инета я наткнулся на интересную новость: какой-то престарелый американский политик, судя по тому, что его звали Збигнев Бжезинский — этнический поляк, выбросился из окна какого-то здания с диким криком «Русские идут!». И этаж-то всего лишь третий был, но его голова почему-то не выдержала столкновения с асфальтом! Что-то мне это напоминает… Но вот что — не могу вспомнить. Ну и леший с ним. Помер и помер. Он мне даже не родственник. Наследства ждать не придется.
Наконец-то приехали… Подруливаем к искомому подъезду и останавливаемся. Я, как мужчина, подхватываю сумки с подарками, и мы входим в дверь…
Подмосковье.
Дача Верховного Главнокомандующего товарища Сталина. 1941 год.
24 июля. 19 часов 08 минут.
— Товарищ Сталин, товарищ Лукашенко и… гражданин Путин пересекли границу портала, — доложил вошедший в гостиную дачи нарком Берия.
Те, кто знал Сталина, по одному поведению могли определить его настроение. Одним из таких людей был и нарком, в данном случае он знал, почему хозяин в бешенстве расхаживает по комнате. Так как и сам находился не в лучшем настроении.
— Нет, ну каков, а? Ставить МНЕ условия! — прорвалось наконец у Сталина.
— Товарищ Сталин, товарищ Лукашенко просил передать, что он полностью на нашей стороне.
— Знаю только, что эсэмэс прислал… Но наглец, пугать меня вздумал!
Бешенство Иосифа Виссарионовича имело под собой основу. Хоть премьер-министр и был предупредителен и вежлив. Но, выражаясь политкорректно, встал в позу. Тут он имел все основания. В документе, что он привез, стояли подписи многих глав государств, с мнением которых стоило считаться. Там стояло уведомление, что господин Путин представитель не только Российской Федерации, но и Альянса государств, которые вступили в него в противовес Альянсу СССР и Белоруссии. То, что премьер оставил напоследок, вроде всесторонней помощи в войне, было фактически не замечено под напором Альянса, в совет которого входил и гость. Требовали они свободного доступа к порталу. И не только доступа, но и передачу его под контроль Альянса.
Сами переговоры прошли неплохо, однако Сталин не стал ничего подписывать, свалив все на дипломатов, с представителем от СССР товарищем Громыко.
— Да, товарищ Сталин. Однако с его стороны это шанс удержаться на плаву, раз он пошел на сделку с Обамой и иже с ним. Он понимает, что если портал закроется, то он останется один на один со всем миром, ополчившимся на него. Договоренностей, как с товарищем Лукашенко, у него нет, да и не сможем мы перевезти всю Россию к нам. Это не Белоруссия. Я напомню вам, товарищ Сталин, аналитический прогноз товарища Судоплатова, он отметил подобное действие как один из возможных вариантов развития и разработал противодействие. Согласен, слегка жестко, но действенно, как раз в нашем стиле.
— Я, это, товарищ Берия все прекрасно понимаю, но если бы он первым пришел к нам… ситуация бы развивалась по-другому. Поставьте задачу нашим разведчикам узнать, чем на него надавили.
— Мы уже знаем, товарищ Сталин. Вернее, предполагаем. У него дочь в США.
— Хм, думаете, они пошли на шантаж?
— Уверен, товарищ Сталин.
— Оставим этот вопрос до выяснения, товарищ Берия. Я согласен с товарищем Судоплатовым. Начинайте операцию «Тайфун».
— Есть, товарищ Сталин.
Хозяин кабинета прошелся по комнате, заметно успокаиваясь.
— Когда у нас награждение?
— Через сорок минут, товарищ Сталин. Скоро они подъедут.
— Хорошо. И передайте товарищу Судоплатову, чтобы работал по «Тайфуну» лично. Пусть будет все под его контролем.
— Есть.
— Саша, ты уже уходишь? — перехватила меня на крыльце мама.
— Да, вызвали.
— По работе?
— Конечно.
— Заедешь еще?
