Броневик, раздвигая туповатой мордой низко висящие ветви и отбрасывая упавшие на заброшенную дорогу тонкие деревца, двигался по лесной дороге. Уже час как вставшее над горизонтом солнце изредка через листву бросало блики прямо на лобовое стекло машины, следующей на расстоянии пятидесяти метров от броневика. Замыкал процессию бронетранспортер с бойцами.
Я сидел на переднем пассажирском сиденье «Галентвагена», как я называл трофейный вездеход. Гоголев и Успенский сидели сзади. Вещи, собранные по приказу мы сложили в багажник.
— Может, объясните, куда мы едем? — поинтересовался Гоголев.
— Вы же хотели выяснить, кто я и откуда? — поинтересовался я. — Вот и узнаете. Потерпите немного.
Сперва на дороге нам еще попадались бойцы или машины стоявших тут тыловых частей, но чем дальше, тем заброшенней была дорога; проехав последнее хозяйство, мы через полтора километра выехали на небольшую поляну.
— Приехали. Машины под деревья, — велел я водителю.
Бойцы шустро оцепили поляну, сторожа. Подошедшему лейтенанту Старцеву я приказал:
— Оставляешь тут отделение на одной машине, пусть ждут нас.
— Надолго, товарищ полковник?
— Неделю-две. Пока не вернемся. Иванов в курсе, что мы надолго, сейчас он исполняющий обязанности командира, нужные документы я подписал. Я ухожу за помощью — это чтобы ты знал. От Большой земли ждать помощи трудно, а это реальная. В общем, лейтенант, если успею, то мы немцев как блин раскатаем. Ждите. Успенский и майор Гоголев уходят со мной.
— Ясно, товарищ полковник. Я сам тут вас ждать буду.
— Хорошо, — кивнул я, после чего, повернувшись к Гоголеву и особисту, поинтересовался: — Чего стоим? Кого ждем? Вещи в багажнике.
Сидор за спину, автомат на плечо, шинель через руку и колонной по одному мы втроем углубились в лес.
В принципе почему я пошел на это? Да, я обнаружил, летая над лесом и окрестностями, портал. Не сразу, но разглядел, проверить, конечно, было нельзя, просто времени не было, и шли мы на свой страх и риск. Как уже было выявлено профессором Траупергом, миров множество, но по его словам они как веер, то есть пятьдесят на пятьдесят, что я вернусь обратно в свой мир, а не попаду в соседний-параллельный. Идти сейчас вынудило меня множество причин. Первое — это, конечно, будущее группировки, что ни говори, а бойцы мне теперь как родные, и бросать их в беде я не собирался. Помощи от Большой земли, как я и говорил лейтенанту, ожидать было нельзя, да и чем они могут нам помочь?
Так что единственный шанс или уйти в портал, или привести оттуда помощь. И все равно уйти в портал. Я ожидал, что сбудется вторая версия и будет помощь. Заодно отвечу на вопрос Гоголева — кто я. Вроде как и отвечу и обещание Сталину выполню, не рассказав о себе.
От поляны портал находился в полукилометре, и это расстояние мы прошли минут за двадцать.
— Стой! — достав из кармана повязки, отдал их сержанту и Сереге. — Повязывайте, дальше только так.
— Это обязательно? — посмотрев на просвет материи, подозрительно поинтересовался Гоголев. В отличие от него, сержант сразу надел и повязал сзади.
— Ну ты же хотел знать, кто я? Вот и узнаешь. Не волнуйся, в данном случае безопасность гарантирую. Вон Успенский достаточно хорошо изучил меня и знает, что ничего просто так я не делаю. Вяжи.
— Ну… хорошо, — с сомнением ответил Гоголев.
Проверив, как повязаны платки, взял сержанта за руку, а тот соответственно Гоголева и направился к порталу. Активировав его, я шагнул вперед, следом за мной прошел и мой караван. С порталом повезло. Уровни земли с обеих сторон были одинаковые.
Тут тоже было утро, но пасмурное, однако это меня только обрадовало, время совпадало. Близилась зима, сейчас явно была осень. Отойдя от портала метров на пятьдесят, отпустил сержанта и скомандовал:
— Все можете снимать, — после чего, подув на руки, добавил: — Надо было еще шапки-ушанки взять и перчатки. Ладно, надеваем шинели.
Однако мои спутники моему приказу следовать не спешили, а дикими глазами оглядывались вокруг. Я бы тоже удивился, если бы из лета попал в позднюю осень с желтыми листьями на деревьях и настоящей российской, вернее советской грязью, вокруг.
— Мы где?! — крутясь, спросил-выкрикнул Гоголев.
— Где-где, в загробном мире. В СССР, конечно, где же еще?
Это я сразу определил по пролетевшему самолету. Я, конечно, не эксперт в авиатехнике, но это явно был МиГ-21, с его тупым носом. Я уже успел одеться, застегнув шинель, накинул на плечи лямки сидора и, повесив автомат на плечо, осмотрелся. Раньше мне было как-то не до этого.
Оказались мы у придорожной посадки, рядом шла гравийка, и посадка была от наносов снега.
— О, «ишачок». Значит все правильно, — пробормотал я, вглядываясь в пролетевший самолет. Видимо, рядом был аэродром, раз тут часто летают.
Больше нигде, кроме как в моем мире, подобной техники не встретишь, так что я спокойно, посмотрев на одевающегося Гоголева, сержант уже стоял рядом одетый строго по форме, произнес:
— Ну что, пошли?
Удалиться от посадки мы успели метров на четыреста, когда наконец Гоголев прорвался. Взведя затвор автомата, он холодно произнес:
— Требую ответа сейчас!
— Вот неймется все тебе, Серега, сколько тебя знаю, ты всегда последователен и спокоен. Трудно вывести из себя. Сейчас-то что на тебя нашло?
— А ты оглянись, погода не показалось странной? — несколько язвительно поинтересовался он.
— Извини, Серег. Не могу сказать. Слово дал.
— Все-таки я требуя ответа сейчас, — напряженно сказал Гоголев. Успенский занял позицию посередине нейтралитета.
Я его взял-то только из-за того, что предвидел реакцию Сереги, да и умения Успенского спокойным тоном и определенной мимикой гасить любые конфликты, тоже могли пригодиться.
— Да тьфу на тебя. Кстати, к нам машина приближается. Оружие убери, я говорить буду. Если все нормально пройдет, через пару часов мы в Кремле будем. Чай пить с товарищем Сталиным.
Гоголев после короткого колебания повесил автомат на плечо, но все равно был настороже.
— Что-то мне эта машина не нравится, — пробормотал я.
— Немецкая?
— Да нет, незнакомая, наверное, за бугром закупили, сейчас по местным дорогам какие только колымаги не ездят.
Около нас остановился явно военный и явно командирский вездеход, навроде нашего «уазика», только побольше. Звезда на боку немного успокоила меня.
— Майор госбезопасности Демин! Проводите нас к вашему командиру, — приказал я, как только сидевшие в ней военные покинули машину.
— Лусський?
— Киргизы, что ли? — удивился я, только сейчас поняв, что они не в нашей форме и с непонятными знаками различия.
На нас наставили явные «калаши» и что-то залопотали по-своему.
— Китайцы! — ахнул я и тут же под мат Гоголева крикнул: — Не стрелять, опустить оружие!
Тут же началась свалка. Пятеро китайцев врубились в нас, размахивая автоматами, слышался мат Успенского и Гоголева. Моя попытка разнять их, крича, чтобы не стреляли, сразу же погасла после удара прикладом «калаша» по голове. Последней мыслью было: «Зря автоматы немецкие взяли!» — после чего отрубился.
Примечания
1
Стихи Игоря Растеряева.
