Карикатура на известных американских лекторов семидесятых годов. (Твэн в костюме шута).
Огромные субсидии от правительства, денежные и земельные, привели к особенно быстрому росту сети железных дорог. Железные дороги получили от правительства США много десятков миллионов акров земли. К концу восьмидесятых годов протяженность железных дорог в Соединенных Штатах составила 250 тысяч километров, или почти столько же, сколько во всем остальном мире. И здесь концентрация капиталов становилась все более явной. Уже к этому времени семьдесят пять компаний (из общего числа в 1600) объединяли более двух третей всего протяжения железных дорог. Всё новые железные дороги попадали в руки Моргана, Гарримана и Хилла. Борьба конкурирующих групп становилась ожесточенней. Руководители корпораций «разводняли» акции, продавая их мелким вкладчикам на много дороже истинной стоимости, присваивали миллионы за «организационную работу» и крупно «зарабатывали» на спекулятивных сделках на бирже, порою направленных против своей же компании. Очередная «паника» — разоряются тысячи мелких предпринимателей и акционеров, сотни тысяч рабочих голодают, фермы продаются с молотка, а короли железных дорог, стали, мяса, нефти, меди становятся еще сильнее и богаче.
Золотой дождь не миновал, конечно, и людей у кормила правления. Обвинениями в подкупе, темных махинациях были запятнаны президенты, министры, губернаторы, члены Конгресса. Недаром газетный юморист в связи с поездкой членов законодательной палаты одного из штатов писал, что, когда на поезд напали бандиты, законодатели, «очистив бандитов от их часов и драгоценностей, продолжали поездку с возросшим энтузиазмом».
В 1827 году американский министр финансов предсказывал, что потребуется пятьсот лет, чтобы заселить общественные земли страны. Но уже в течение одной четверти столетия после издания закона о наделах почти вся лучшая земля за Миссисипи перешла в частные руки. В 1889 году территория индейцев, последнее огромное «белое пятно», была открыта для заселения. В назначенный час толпа белых ринулась на эти земли. Через год там уже существовали города с банками и церквами, газетами и грабителями.
При этом большая часть американской земли оказалась в руках крупных владельцев. Даже иностранцы, главным образом английские аристократы, в 1884 году владели в Америке двадцатью миллионами акров земли. В тихоокеанских и горных штатах половина земли находилась в руках крупных землевладельцев, сдававших участки в аренду или применявших труд мексиканских и других батраков..
Рабочий уже не мог рассчитывать на то, что в случае недовольства условиями работы он без особых затруднений станет независимым фермером. Количество рабочих увеличивалось. Во время кризисов оказывалось, что рабочих непомерно много, что для них нет работы, им некуда податься и никто не обязан заботиться об их существовании.
Предприниматели воспользовались безработицей, чтобы снизить заработную плату, ухудшить условия труда: В годы кризиса некоторые профсоюзы были начисто сметены с лица земли, другие потеряли большую часть своих членов. Уничтожено было и созданное шахтерами общество «Молли Мэгуайрс». Но в борьбе против жесточайшей эксплоатации, против голода создавались новые организации рабочих, поднималось стачечное движение.
Знаменитая забастовка железнодорожников в 1877 году, вызванная очередным снижением заработной платы и попыткой окончательно уничтожить профсоюзы, началась, когда в стране было три миллиона безработных. Забастовку подавили при помощи воинских частей в одном месте, но она перебросилась на другие железные дороги. Много рабочих было убито, мастерские в Филадельфии пылали. Почти полностью приостановилось движение на большинстве железнодорожных линий к западу от Миссисипи.
Вместо того, чтобы пойти по какому-то особому, исключительному пути, о котором мечтали мелкобуржуазные утописты, проповедники разрешения всех противоречий при помощи раздачи земельных участков, Америка оказалась страной острейшей классовой борьбы между рабочими и капиталистами. При этом правительство открыто поддерживало капиталистов. Крупная буржуазия была перепугана. Хотя забастовку разгромили, она оставила глубокий след в умах американских рабочих. Подготовлена была почва для подъема профсоюзного движения, роста социалистических идей среди пролетариата Америки.
Характеризуя положение в Америке, Энгельс писал в середине восьмидесятых годов (в письме к Ф. Келли-Вишневецкой): «…Америка была, в конце концов, идеалом всех буржуа: богатая, обширная, развивающаяся страна с чисто буржуазными учреждениями без феодальной закваски или монархических традиций и не имеющая постоянного наследственного пролетариата. Здесь каждый мог сделаться если не капиталистом, то во всяком случае независимым человеком, который занимается производством или торговлей на свои собственные средства, за собственный риск и страх. И так как здесь пока еще не было классов с противоречивыми интересами, то наши (и ваши) буржуа вообразили, что Америка стоит выше антагонизма и борьбы классов. Эта иллюзия теперь рассеялась, последний буржуазный рай на земле быстро превращается в чистилище, и от превращения в ад, подобный Европе, его сможет удержать лишь бурный темп развития едва оперившегося американского пролетариата»[4]
Расстрел забастовщиков в Балтиморе в 1877 г. Современный рисунок.
Секретная профсоюзная и кооперативная организация «Рыцарей труда» была создана в 1869 году, но только двенадцать лет спустя о существовании ее стали говорить открыто. «Рыцари труда» организовали ряд забастовок, и число членов союза выросло во много раз. Создавались и другие чисто профсоюзные объединения, В 1885 году поднялась новая забастовочная волна.
Грубость, вульгарность и жестокость плутократии, наступление монополий на привычные порядки вызвали возгласы возмущения и среди так называемых средних классов. Даже один из реакционнейших руководителей республиканской партии, Лодж, выразил неудовольствие опрощением нравов — в обществе теперь свободно говорили о деньгах, а ведь это считалось вульгарным, когда Лодж был молодым.
В бостонских литературных кругах тоже почувствовалось движение воды. Лоуэлл, который несколько лет тому назад только возмущался коррупцией, в 1884 году заявил, что социализм является претворением христианства на практике. Американская демократия оказалась недостаточной. Хоуэлс уже прямо называл себя социалистом и пристально следил за развертыванием борьбы между трудом и капиталом. Над радостным американским горизонтом, как выразился Хоуэлс, уже собирались тучи. Вопросы социальной справедливости назрели, уйти от них было невозможно. Беллами уже обдумывал свою книгу о социальной утопии.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
