Эми так часто прикладывала ухо к стенке, что, казалось, оно стало совсем плоским. Зато она узнала, что Уоррен берет уроки у Тайши. Во время этих тренировок он, видимо, получал столько синяков и ссадин, что нередко стонал во сне, неловко повернувшись. Впрочем, она была уверена, что ему нравятся эти бои, несмотря на ушибы, которые он получает.
Сегодня Эми удалось помыться и прогуляться по палубе. Но увы! Это не принесло ей желанного облегчения. Во время прогулки она видела признаки надвигающегося шторма, и в душе ее бушевала буря, которую нелегко было успокоить. Последнее время Эми вела себя безупречно, Тайши не мог на нее пожаловаться. Но не в ее характере было терпеть и безропотно сносить заключение. На сей раз она ничего не могла предпринять, ее карта была бита, и в ней поднималась злость на Тайши за то, что китаец не принимает ее всерьез; девушка сердилась на Уоррена за упрямство и затянувшееся ! молчание, на Чана, который заманил ее в эту западню. Ведь он мог спокойно ее оставить, заполучив Уоррена.
Терпение Эми истощилось. Она больше не могла безропотно выносить молчание Уоррена и власть Чана. Первым в этом убедился Тайши, принеся ей ужин. Как только он открыл дверь, Эми вырвала у него миску, схватила горсть риса и поднесла ко рту.
— Я не голодаю, глупец ты эдакий, — ответила она на немой вопрос Тайши, — просто я придумала, как с тобой бороться.
— Мисс еду бросать в Тайши?
Ей очень хотелось так и сделать, но она сдержалась. У Тайши было прелюбопытное чувство юмора: обычно трудно было понять, шутит он или говорит серьезно. Эми подозревала, что он не без умысла выводит ее из себя и таким образом помогает избавиться от гнетущей тоски.
— Тебе это определенно пошло бы на пользу, но на этот раз я удержусь, ведь это будет моей последней едой. Тайши нахмурился:
— Тайши не сможет морить голодом мисс.
— Будешь, никуда не денешься, если Чан прикажет, а он может приказать, когда услышит, что я могу сделать с помощью горсти риса.
— Тайши не понимать.
— Скоро поймешь. Передай хозяину, что, если мне немедленно не позволят увидеть капитана Андерсона, я задушу себя: вдохну в себя рис и умру. Вряд ли ему тогда удастся заставить Уоррена отдать вазу.
Тайши в ужасе поднял руку:
— Мисс подождать. Тайши узнать, скоро вернуться. Эми с удивлением воззрилась на захлопнувшуюся дверь. Неужели сработало? Она не рассчитывала на такой быстрый успех. А если и Чан примет это всерьез? Она даже не причесывалась, и, черт побери, она голодна!
Эми проглотила несколько горстей риса и бросилась к расческе. И правильно сделала, потому что Тайши не посмел пойти за разрешением к Чану, который ужинал в это время, а стало быть, правителя нельзя было беспокоить ни под каким видом. Войдя в соседнюю каюту, он спросил Уоррена, который уже заканчивал свой ужин:
— Капитан, можно умереть, еду вдохнуть?
— Намеренно?
— Да.
— Полагаю, можно, если сделать вдох и одновременно глоток, но я не собираюсь, если ты из-за этого вернулся.
Не ответив, Тайши закрыл за собой дверь и побежал обратно. Ему приказали делать все возможное, чтобы пленники находились в хорошем расположении духа во время путешествия. Перевести женщину из одной каюты в другую не составляло труда. Тайши подумал, что капитан сначала запротестует, но лучше его гнев, чем смерть женщины. Потом, позже, он посоветуется с Ли Ляном, но не сейчас.
Дверь снова распахнулась, Тайши втолкнул Эми в каюту, а сам выскочил.
Боже, наяву перенести это было еще труднее, чем он предполагал. Увидев Эми в черном облегающем одеянии с босыми ногами и блестящими черными волосами, рассыпанными по плечам, Уоррен сразу понял, что никогда в жизни не видел зрелища более восхитительного. Как она была красива и как желанна! Но он не может себе этого позволить. Ему хотелось одновременно заплакать и кого-нибудь убить. За такое искушение убить надо этого дурака Тайши!
Эми не выглядела ни испуганной, ни усталой. А впрочем, она никогда не отличалась пугливостью. Девушка молча пожирала его глазами, и тут он сообразил, что практически раздет. На нем были чьи-то старые штаны, которые ему пришлось к тому же обрезать выше колен, они были ему коротки и явно тесноваты. Однако раньше он не чувствовал в них себя голым.
Никто из них не решался нарушить молчание. Уоррен боялся заговорить, чтобы не пустить петуха. Наконец, собрав волю в кулак, он прокаркал:
— Чем ты его так запугала? А, знаю, у тебя одно оружие, и я его вижу. Долго гадать не приходится.
— Ты верен себе, желая меня оскорбить, — отозвалась Эми со своей обычной невозмутимостью. — Неплохо, но не обязательно. Ты, должно быть, забыл, как трудно меня оскорбить, раз уж я знаю причины твоего поведения. На самом деле я добилась своего, угрожая тем, что задохнусь.
Вскочив с тюфяка, на котором сидел, Уоррен воскликнул:
— Что такое ты городишь?
— Я пригрозила Тайши покончить с собой, если он не приведет меня к тебе. Сама удивляюсь, как быстро мне это удалось.
Вот проклятый китаец! Если бы он объяснил сразу все как следует, можно было бы ему растолковать, что риск заключается в сильном приступе кашля.
— Уходи, Эми.
— Не могу, — ответила она с воодушевлением. — Тайши запер дверь. Ты не пригласишь меня присесть?
Куда? Единственным местом была его собственная постель. Эми явно загнала его в угол, делая это намеренно и, по всей видимости, без особых угрызений совести. Боже, сколько времени еще он сможет продержаться, пока она не отправится в свою каюту? Пять секунд или чуть больше?
— Нам необходимо поговорить, — заявила Эми, не обращая внимания на его ошеломленный вид. — А иначе зачем бы я пришла?
Ну вот, начинается. Опять намеки, отбирающие у него последние силы сопротивляться. Она стоит так близко, выглядит так соблазнительно. Столько раз она ему себя предлагала! Его тело уже давно томилось от желания. Из чего, в конце концов, она думает, он сделан?
Эми как раз наблюдала то, из чего он сделан. Его огромное мускулистое тело занимало, казалось, всю каюту. Как ей хотелось прикоснуться к нему, ощутить гладкость его кожи, обнять и никогда не отпускать! Но она не двигалась, видя его разъяренное лицо. Шестым чувством она понимала, что именно сейчас ей не следует торопиться.
— Ты должен со мной поговорить, Уоррен, — нотки отчаяния послышались вдруг в голосе девушки. — Если бы ты не был таким упрямцем и не оставил без ответа мои мольбы, ноги бы моей не было у тебя в каюте.
— О чем ты?
Еще в начале недели она попыталась поговорить с ним через стенку, упрашивая со слезами ответить ей. Эми не могла знать, что в тот самый день Уоррена не оказалось в каюте. Чан изволил тогда взглянуть на его занятия. Тайши был первоклассным мастером приемов защиты, но его нападение оставляло желать лучшего. Чан поэтому предоставил Уоррену возможность сражаться со своими телохранителями, а те постарались так, что Уоррену до сих пор не хотелось об этом вспоминать. Как ни странно, сейчас он не чувствовал ни одного ушиба.
