можно было вернуться позже.
– Есть ли еще что-то, что вас задело?
– Гм… – Дот покраснела, явно смутившись. – У них были довольно странные взаимоотношения внутри этой группы.
– И что конкретно показалось вам странным?
– Ну, например, был там один парень, Бенджамин. Никто с ним не разговаривал. Примерно как в школе, когда на одного из детей демонстративно не обращают внимания. Понимаете, о чем я?
– Да. Итак, это показалось вам демонстративным?
– Да, они даже не смотрели на него. И еще там была эта молодая женщина, Дженнифер, и они постоянно задавали ей сугубо личные вопросы, что меня возмутило.
– Какого рода вопросы?
– Например, были ли у нее месячные, обсуждали, как она выглядит… чисто с физиологической точки зрения. Постоянно цеплялись к ней – это было очень жестоко.
– Они спрашивали ее о месячных?
– Да, они были буквально зациклены на этой, гм… теме. Только об этом и говорили.
Это уже было что-то новенькое. Новая одержимость Моисея? Эбби вполне могла себе это представить – как развитие его одержимости микробами. Она отложила эту информацию на потом.
– Давайте поговорим о вчерашнем дне. Они предупредили вас о своем отъезде?
– Да, естественно; дали мне знать в выходные, что уедут в среду вечером, то есть вчера.
Так что все было спланировало заранее, за несколько дней, как в Дугласе.
– Вчера, перед тем как они уехали, не произошло ли что-нибудь необычное?
– Ну… они собирали вещи, естественно. И мне показалось, что отец Уильямс о чем-то поспорил с Анной Кларк.
– Почему вы так решили?
– Ну… из кабинета слышались крики.
– Кричал отец Уильямс?
– Нет. Только Анна. – Глаза у Дот забегали по сторонам.
– И что она кричала?
– Я специально не подслушивала. Просто слышала ее голос.
– Но звучало это рассерженно?
– Не совсем… В голосе у нее… – Дот глубоко вздохнула. – В голосе у нее была боль. По-моему, она была чем-то всерьез расстроена.
Или, может, ей и вправду было больно…
– Когда это произошло?
– Около полудня.
Сразу после того, как здесь появилась Эбби. Моисей был недоволен ее визитом и, судя по всему, выместил это на Анне.
– Вы видели ее после этого?
– Совсем коротко. Она руководила сборами. Обычно это она в таких делах главная.
– Больше вы ни на что не обратили внимания?
– Нет… вообще-то нет.
– О чем говорили в группе?
– Я слышала, как некоторые гадают, куда же они направятся дальше. И был разговор о каком-то списке имен.
– Списке имен?
– Да. Я не знаю, о чем шла речь, но вроде это их очень занимало. Всем хотелось знать, кто же в этом списке. Думаю, это было как-то связано с какими-то дополнительными обязанностями или чем-то в этом роде.
– А вы знаете, кто был в том списке?
– Нет. У меня сложилось впечатление, что там совсем немного имен.
– Сколько было времени, когда они уехали?
– По-моему, около десяти.
– А на чем? На машинах?
– Ну, у них есть фургон и еще пара-тройка легковушек.
– Помните номера этих автомобилей? Их марки?
Дот покачала головой.
– Могу назвать только цвет.
– Хорошо, это мы запишем чуть позже. Я хочу вернуться в тот день, когда они появились здесь…
Эбби продолжала расспрашивать Дот, а Зои лишь слушала, храня молчание. И все это время Маллен не переставала думать о втором крещении Моисея. Сколько же людей уже было «крещено» подобным образом?
И скольким это еще предстоит?
Глава 31
Четверг, 17 ноября 2005 года
– Понимаю, что вы напуганы. Мне самой страшно. Но это не только неудача. Это новая возможность!
Анна стояла за трибуной, и ее голос эхом отдавался в большом зале. Заседание городского совета проходило в спортзале местной школы. Это было единственное место в округе, способное вместить собравшихся при столь беспрецедентной явке.
Всего за неделю до этого события закрылся местный стекольный завод. Больше трехсот местных жителей потеряли работу.
– В подобные времена нам нужно сплотиться, – продолжала Анна. – Чтобы помогать друг другу.
Моисей с растущим раздражением наблюдал за ней со своего места в углу. Она все делала не так.
Как и большинство местных жителей, он тоже был в ужасе. Моисей только что купил большой фермерский дом на окраине города, в котором намеревался устроить загон для своей паствы. Но закрытие завода стало предвестником смерти всего городка. Вскоре молодые его обитатели разъедутся кто куда. Люди перестанут делать пожертвования его группе. Ни у кого не будет лишних денег на их семинары или на то, чтобы нанять его людей.
Им придется уйти и начать все с нуля. Но прежде Моисей был полон решимости выжать из этого городишки всё до последней капли. Он уже говорил Анне – напряженностью в городе надо воспользоваться в своих интересах. Но вместо этого Анна пыталась успокоить людей.
– Мы можем отправить письма губернатору. Можем подать в суд на возмещение ущерба, – объявила она. – Братство Лилии было бы только радо все это организовать.
Некоторые люди уже уходили. Другие переговаривались между собой. Моисей сжал кулаки.
– Мы можем оптом закупать продукты для семей, которые потеряли свой доход…
Моисей встал и прошествовал к трибуне, интуитивно понимая, что все взгляды сейчас нацелились на него.
– Дальше я сам, – шепнул он на ухо Анне.
Она была явно шокирована, но отступила в сторону.
Моисей повернулся лицом к толпе. И тут вдруг сообразил, что на нем нет ни его обычной бейсбольной кепки, ни солнцезащитных очков. Он стоял здесь, прямо в центре внимания, сотни людей смотрели на него. В любую минуту кто-то мог крикнуть: «Погодите-ка, а я ведь знаю этого мужика – это Моисей Уилкокс!» Вызовут полицию; его арестуют. И зачем он только это сделал? Это был глупый порыв. Вот же кретин…
Но никто ничего не сказал. Все молча наблюдали за ним. Моисей не приметил узнавания ни на одном из лиц. Только любопытство. Как такое возможно?
Это было божественное вмешательство… Ну конечно же! Бог затуманил умы этих людей. Бог не хотел, чтобы они узнали его.
Волна облегчения и радости захлестнула его. Он снова был Божьим посланником, делающим свое святое дело.
– Многие из вас не очень хорошо меня знают, – начал он. – Зовут меня Моисей Уильямс, и я руковожу Братством Лилии, о котором только что говорила Анна.
Он наблюдал за лицами. Ему требовалось их доверие, и как можно быстрей. Моисей годами жадно собирал информацию о местных жителях. Большинство людей, которых он сейчас видел перед собой, были ему знакомы.
– Но я знаю вас, – продолжал он. – Я долгое время наблюдал за этим чудесным процветающим городом. Я видел, на какие невероятные
