Корабль качнуло на волне, и это вернуло ее к действительности. Вряд ли ей удастся убежать в другую колонию, если она сейчас заперта в этой каюте на борту судна, идущего в Бостон.
Эванджелина стиснула зубы и пробормотала себе под нос несколько нелестных слов об Остине Блэкуэлле.
В кормовые иллюминаторы струился солнечный свет, солнце ярко сверкало на море. При виде этой красоты девушка немного остыла. Возможно, где-то был спрятан запасной ключ… Впрочем, это ей не очень поможет, поскольку она все еще на корабле, которым командует Остин. Но она не намеревалась сидеть без дела!
Эванджелина подошла к письменному столу, села в кресло и начала вытаскивать ящики. Ключа не оказалось ни в одном из них. Зато она обнаружила миниатюру молодой женщины с черными кудрями. У женщины были розовые щеки, черные глаза, вздернутый нос и круглый подбородок. Даты на миниатюре не было.
Эванджелина держала картину в ладони. Должно быть, это его жена, женщина, с которой он расстался. Женщина, от которой он сбежал в море. И все-таки он до сих пор хранил ее портрет.
Она положила миниатюру обратно в ящик и задвинула его. Потом поставила локти на стол и тяжко вздохнула. Ах, этот человек сведет ее с ума!
Солнце клонилось к западу, тени становились длиннее, а корабль медленно входил в Бостонский залив. Тщательный обыск каюты не дал ничего, ключей она так и не нашла. Эванджелина смирилась с тем, что ей придется оставаться узницей, пока Остин не придет за ней.
Она немного вздремнула на его койке, пытаясь не вспоминать об их страстных объятиях прошлой ночью. Потом встала и снова подошла к иллюминаторам по правому борту' — только отсюда можно было видеть открытое море.
В заливе же она увидела множество кораблей — тут были и большие шхуны с грузами, и узкие пакетботы, державшие курс в дальние страны. И тут над судами реяли самые разные флаги — флаги Англии, Франции, Нидерландов, Италии, Испании и еще каких-то неизвестных ей стран. Все страны отправляли свои корабли через океан, чтобы торговать с новой американской нацией, готовой вести дела со всем миром.
Эванджелина снова уселась в капитанское кресло; она наблюдала в иллюминатор за судами, восхищаясь тем, как искусно они скользили по воде, не сталкиваясь друг с другом. А матросы, как пауки, взбирались по такелажу, привычно балансируя на вантах и исполняя приказы капитанов. Она слышала, как наверху отдавали приказы мистер Сьюард и мистер Осборн — так что «Аврора» тоже присоединяется к этому танцу кораблей.
Прошло довольно много времени, прежде чем судно развернулось и Эванджелина наконец увидела то, что приняла за Бостон. Длинный низкий берег протянулся у самой воды, и дома виднелись и на зеленых склонах, и среди деревьев. В лучах заходящего солнца это зрелище казалось прямо-таки идиллическим. Облака же высоко в небе были окрашены в розовый, золотой и оранжевый цвета.
Такой простор! Америка — огромная страна, и никто еще не исследовал все ее просторы. А Ливерпуль ютится в крошечном уголке Англии, и ее родную деревушку в Глостершире окружают такие же деревушки. Тут же все бесконечное, огромное, необъятное…
Эванджелина почувствовала тревогу, но вместе с тем к ней пришло и чувство восхищения, а также любопытство. Ей страстно захотелось увидеть эти странные новые места, растянувшиеся под бескрайним небом, захотелось узнать, что же за люди здесь живут.
Она смотрела в иллюминатор, пока небо не потемнело, а судно не сделало еще один поворот. Судовые огни, казалось, помигивали ей в темноте. Когда же корабль подошел к берегу, впереди, между темными пятнами, засияли огни порта, а небо над головой, словно распустившиеся цветы, усеяли яркие звезды.
Но Остин все еще не шел за ней. Наверху слышалась какая-то возня, однако по трапу никто не спустился.
Вскоре чистый морской бриз сменился зловонием порта, и Эванджелина вернулась на койку. Она репетировала, что скажет Остину, — конечно, если он когда-нибудь придет и не оставит ее гнить здесь. Она даст ему понять, что ей лучше всего отправиться к своей кузине — или назад в Англию с лордом Рудольфом. И пусть думает о ней что хочет.
Когда склянки пробили первую ночную вахту, покачивание корабля прекратилось, и он плавно вошел в бухту. Эванджелина вскочила с койки, она не могла больше сидеть и ждать. Она вернулась к иллюминатору, разглядывая корабли, многие из них проходили на расстоянии вытянутой руки от нее.
Склянки пробили во второй раз, и теперь судно замедлило ход, почти ползло. Медленно, очень медленно «Аврора» прошла вдоль длинного причала и, наконец, после долгих недель плавания остановилась.
Шум наверху усилился; на палубе раздавались какие-то глухие удары, а также крики и звон колокола.
Девушка по-прежнему сидела у иллюминатора; она и сама не знала, как долго там просидела. Было уже очень поздно, когда за дверью наконец послышались шаги.
Эванджелина встала, подбежала к двери и заглянула в замочную скважину. В темноте она не могла рассмотреть, кто пришел, но кто бы там ни был, шел этот человек крадучись.
— Остин? — шепнула девушка.
— Это я, мисс, — тихо ответил Сьюард.
И Эванджелина шепотом ответила:
— Мистер Сьюард, он меня тут запер.
— У меня есть ключ, мисс.
Эванджелина отошла от двери. Ключ тотчас звякнул в замке — слишком громко, как ей показалось, — и провернулся. Затем дверь распахнулась.
— Мистер Сьюард, как я рада вас видеть. А где капитан?
— Встречается с начальником порта…
— Отлично. Вы должны мне помочь, мистер Сьюард. Вы…
— Нас ждет экипаж, мисс. Соберите свои вещи.
— Да-да, конечно.
Эванджелина подхватила свой саквояж и плащ, затем сунула под мышку молитвенник. Мистер Сьюард подал ей знак следовать за ним, и девушка, с облегчением вздохнув, шагнула к двери — наконец-то она покидала свою каюту-тюрьму.
Сьюард вывел ее наверх и повел по палубе к спущенным сходням. Внизу царило шумное оживление — отсеки с грузом уже открыли, и мужчины сновали туда и обратно с ящиками и тюками на спинах. Среди них стоял мистер Осборн, наблюдавший и дававший указания. Но капитана Блэкуэлла нигде не было видно.
И вдруг она почувствовала укол в сердце. Она никогда больше его не увидит! Последнее воспоминание о нем — внимательный взгляд его темных глаз перед тем, как он захлопнул за собой дверь. Взгляд, который означал, что он только сейчас понял, какой ошибкой может стать для него еще один брак.
Что ж, хорошо, что он это понял.
Эванджелина крепче ухватилась за свой саквояж и проглотила ком в горле. Со временем он забудет ее. А она забудет его. И каждый из них пойдет по жизни своим путем. Так и должно быть.
