Алексея. Нам сообщили…
– Ах да. – Виктор кивнул.
– Что с Лёшей?
– Его нашли на улице. Ушиб ребер. Подозревали разрыв легкого, но не подтвердилось. Множественные гематомы, переохлаждение. Одним словом, могло быть и хуже, радуйтесь, что его вовремя нашли и доставили в больницу. Пока побудет в реанимации, завтра к вечеру, если все будет в порядке, переведем в травматологию. Тогда и навестить сможете. А сейчас оформляйте все необходимые документы и поезжайте домой. Вы тут ничем не поможете.
– Не поеду, – тихо сказала Тася. – Я там не смогу!
– Тогда спуститесь на первый этаж, там есть зона отдыха. Только бессмысленно это, до завтра все равно брата не увидите. Ему ничем не поможет то, что вы здесь сидите.
На этом доктор счел разговор исчерпанным и вернулся к работе, а Тася беспомощно посмотрела на Демьяна.
– Он прав: здесь мы ничего не изменим, – проговорил Дёма. – Ты подожди в зоне отдыха, а я решу оставшиеся вопросы и приду за тобой. Хорошо?
– Хорошо.
Тася по-прежнему не собиралась никуда ехать из больницы. Она вместе с Дёмой спустилась по лестнице, он усадил ее на диванчик у небольшой зеленой пальмы и пошел прочь, а Тася замерла, превратилась в статую вместо живого человека. Ей хотелось кричать! Рвать на себе волосы, заливаться слезами, но она только сидела и ждала, когда вернется Демьян.
Он появился через четверть часа.
– Идем, – сказал ей просто, будто ничего не случилось.
– Не хочу, – беспомощно проговорила Тася. – Не хочу! Я останусь.
– Зачем? – прямо спросил Дёма. – Леший в реанимации, тебя туда не пустят. Он даже не знает, что ты здесь. Поехали, Тась, а завтра приедем обратно.
Она позволила поднять себя на ноги и увлечь прочь. Дёма действовал решительно: усадил ее в очередное такси, привез домой, накормил Бетховена, а Тасю разместил на кухне и вручил ей чашку чая вместо привычного кофе. Вскоре пришел с улицы, принеся с собой запах мороза.
– Погода окончательно испортилась, – сказал Дёма. – Как бы к утру не замело.
– Я все равно поеду в больницу! – упрямо заявила Тася.
– Конечно. И я поеду, только рано утром – у меня в девять экзамен. Правда, не представляю, как его сдавать после такого…
Лишь на миг Тася разглядела в Демьяне слабость. Это ради нее он старался казаться сильным, суетился. Ради нее и Лешего. А на самом деле Дёма тоже был напуган, беспокоился, возможно, даже боялся. Однако он умело держал себя в руках, делал вид, что справляется с ситуацией, а значит, все будет хорошо.
– Садись, – вздохнула Тася. – Давай вместе пить чай. Ты прав, никому не станет легче от моих слез и переживаний. Надо держаться – ради Лёшки.
Дёма не противился. Минуту спустя он уже сидел напротив Таси с дымящейся чашкой. Но выглядел усталым. Да уж, экзамен у него будет тот еще.
– Что сдаете хоть? – спросила Тася.
– Практику, – ответил Дёма. – Будем рисовать натюрморт.
– Это хорошо, натюрморт хотя бы не может ожить.
Демьян усмехнулся – тяжело и вымученно. Мало ему своих проблем, еще теперь и болезнь Лёшки, боль от которой Дёма разделил с Тасей. И она была безумно благодарна за эту молчаливую поддержку. Чай таял в чашке, Тася постепенно успокаивалась. Врач сказал, Лёше ничего не угрожает, они просто понаблюдают за ним. Понаблюдают! Не отправят в патанатомию на вскрытие. Значит, рано паниковать. И вообще нельзя! Не то сейчас время. Суперлуние со дня на день начнется, а они с Дёмой так ничего и не придумали. Тупик. Куда ни взгляни – один только тупик! И все же нельзя опускать руки. И сдаваться тоже нельзя, это Тася понимала предельно ясно и говорила себе раз за разом. Надо быть сильной! Не ради себя – ради брата и друга. А они будут сильными ради нее самой.
– Тебе надо отдохнуть перед экзаменом, – проговорила Тася, глядя на бледное лицо Демьяна.
– Да как-то не до отдыха…
– Все равно надо, Дём! Не хватало еще, чтобы ты потерял…
– Контроль над силой?
– Стипендию.
Они произнесли это слово хором и блекло улыбнулись друг другу. Сила силой, а необходимость получить не ниже заветного «хорошо» никто не отменял. Деньги не сыпались Демьяну на голову, и стипендия являлась залогом нормальной жизни в чужом городе.
– Я так и не позвонил по поводу аукциона, – вспомнил вдруг Демьян.
– Какого аукциона? – спросила Тася потерянно.
– Помнишь Ферзеву на выставке? Я говорил, мне предлагали продать картины. Средства нам сейчас не помешают. Главное, чтобы визитка нашлась.
Он умчался куда-то, а Тася почти сразу потеряла смысл его слов. Картины, аукцион… Она поднялась и поплелась в свою комнату, включила компьютер – это всегда успокаивало, а затем погрузилась в мир Интернета: сайтов, кодов, логинов и паролей. Ей это давало силы жить. Правда, ничего нового она так и не нашла. Зато полчаса спустя в комнату заглянул Демьян.
– Я послезавтра поеду на встречу, – сказал он. – Попробую договориться о продаже «Весны». Конечно, мне не предложат какие-то баснословные деньги, но лучше синица в руках, как говорится.
– Повременил бы ты пока со встречами, – задумчиво произнесла Тася.
– Надо хвататься за возможность, пока она есть. На лечение нужны деньги, значит, если я по-быстрому продам картину, это поможет Лёше.
– Спасибо.
Тася отвела взгляд. Она не привыкла к чужой помощи. У нее всегда были только брат и сестра. Потом остался брат, и как реагировать на желание Демьяна помочь, она просто не знала. Наверное, в какой-то момент Дёма стал частью их маленькой семьи. Сложно было представить, как они могли жить без него.
– А если это ловушка? – вдруг встрепенулась Тася. – Эта женщина с ее аукционом…
– Нет, точно нет. – Демьян покачал головой. – Павел Владимирович знает госпожу Ферзеву, Вихрев тоже. Кстати, я рассказал Павлу Владимировичу об аукционе, он поддержал идею. И от «Весны», если честно, хочется избавиться. Слишком свежи мои воспоминания о том, как она ожила.
– Дело твое, но мне бы хотелось, чтобы мы поехали вместе. В котором часу вы встречаетесь с Ферзевой?
– В полдень, – ответил Дёма.
– Плохо, у меня вряд ли закончится экзамен, – нахмурилась Тася. – Ладно, во всяком случае, я буду знать, где тебя искать. Только все равно будь осторожен!
– Буду, обещаю, – заверил ее Демьян. – Ты завтра с утра поедешь в больницу?
– Да.
– Тогда я приеду туда сразу после экзамена.
– Договорились.
Демьян еще немного посидел с Тасей, а потом вернулся к себе. Сразу же стало пусто и одиноко. Хотелось услышать шаги Лёшки, его игру на гитаре, пусть даже пустую ругань по поводу незакрытой банки кофе. Что угодно! Лишь бы не эта всепоглощающая тишина. Но брат
