Пролежав на посту шесть часов, оба дозорных испытывали ряд неудобств, влияющих на их боеспособность и внимательность. Голод отвлекал их мысли, а усталость снижала бдительность. Постоянное использование дыхательной маски заставляло мечтать о свежем воздухе. И хотя все эти неудобства – мелочи для специалистов с Амальтеи, но, складываясь воедино, они превратились в причину одной-единственной ошибки, поставившей под угрозу исход всей кампании.
– Мне кажется, что проклятая гора приближается. Такое ощущение, что она движется к нам, – пробормотал один из них.
– Гора, говоришь, движется? Мне кажется, у тебя крыша едет, а не гора, ха-ха! – последовал смешок. Оба рассмеялись. – Ну да, тут можно с ума сойти…
– Да! Я ее уже терпеть не могу, эту гору, как и эту шахту, и всю эту чертову планету. И станция мне не понравилась, все эти уровни, секторы… Как там люди живут?
– По мне, так что-то в этом есть – гигантские небоскребы и огни… Помню, когда брали Шпиль, на меня произвел впечатление вид на станцию. Особенно с последнего этажа….
– Какой смысл строить такие высокие здания? Лично мне было не по себе. Голова болела, видимо, от подскочившего давления. Как там сидела Беатрис, я вообще понять не могу.
– Ну не все же такие слабаки, как ты! Ты и во время перелета ныл, и на нижних уровнях! Как тебя вообще взяли в спецназ?!
– Во-первых, я не ною, я просто люблю говорить о том, что мне не нравится, во-вторых, я не десантник, чтобы переносить все эти многочасовые перелеты, и в-третьих, если ты не забыл, я получил на пять баллов больше тебя в общем зачете во время испытаний на Амальтее!
– Смеешься? Пять баллов ни черта не значат! Это такой маленький отрыв, что мне даже жаль тебя, если ты решил, что это что-то значит. Да кто вообще эти баллы помнит? Чего стоит боец, можно узнать лишь в деле, в реальной боевой ситуации!
– Что ты сказал?!
Так как в целях безопасности общий канал использовался лишь в случаях связи с командованием роты, обоих бойцов, использовавших приватную линию, никто не мог слышать. Их разговор не услышал даже снайпер, лежащий в соседней комнате. Герметичная форма и закрытый шлем полностью глушили исходящие изнутри звуки. Со стороны это выглядело как легкое покачивание голов. Спор разросся так сильно, что мог бы с легкостью стать основным развлечением до самого конца дежурства, если бы один из них внезапно не замолчал на полуслове, с изумлением уставившись на лежавший рядом радар.
– …Если бы я не убил тогда этого подрывника, что бы ты вообще без меня делал? Тебя бы уже по частям собирали, как чертов конструктор…
– Заткнись…
– Не затыкай меня!
– Заткни рот и смотри на радар!
Полевой датчик движения, он же радар, показывал три белые точки, две из которых находились где-то совсем рядом, а третья в двадцати метрах южнее.
– Какого черта? Давно это?!
– Не знаю, только что увидел!
– Это невозможно, как они могли загореться так близко? У радара радиус действия двести метров, мы должны были заметить гораздо раньше! Может, он сломался?
Маленькие белые точки, до этого остававшиеся в неподвижном состоянии, внезапно начали интенсивное движение. Оба бойца разом поняли, что вероятнее всего совершили грубейшую ошибку, наказание за которую – трибунал, но ситуация станет еще хуже, если ничего так и не будет предпринято.
– Нет… он не сломался… срочно вызывай майора!
Роберт следил за временем. Начальная стадия операции оказалась слишком затянутой. Аккуратные действия посланной им группы могли сыграть с ней плохую шутку. С другой стороны, чрезмерная спешка была альтернативой, которую можно с легкостью поставить под вопрос. Но что-то подсказывало ему, что к активным действиям нужно переходить немедленно. Была ли то интуиция или же проявилось нетерпение, он не знал, с надеждой предполагая первое.
– Пауль, пусть начинают штурм зданий, мне нужен полный отчет через две минуты.
Хотя у помощника имелись сомнения, сказать о них он не посмел. За все то время, что Пауль провел в рядах Сопротивления, он не раз слышал рассказы о Роберте Айронсе – человеке, которому удалось сделать Плутон независимым. Тогда Пауль так и не узнал, было ли рассказанное истиной или же вымыслом ради поднятия боевого духа. В неординарных качествах Роберта он убедился позже, став его помощником. И теперь испытывал неколебимое доверие ко всему, что говорил генерал, поэтому с легким сердцем отбросил сомнения и бодро ответил:
– Да, господин генерал!
– Сколько времени нужно основным силам, чтобы прибыть к шахте?
– Не больше трех минут, – доложил один из офицеров.
– Начинайте переброску. Через пять минут они уже должны войти в подземную часть шахты.
Механизм был запущен, операторы начали связываться с подконтрольными им подразделениями. Двое из них, непосредственно следивших за действиями членов посланной группы зачистки, нажали кнопку связи с командирами боевых групп.
– Вам приказано начать штурм зданий, основные силы уже выдвигаются. На все у вас три минуты.
Командир одной из групп, находящейся на момент получения приказа возле административного здания, взглянул на дисплей мини-консоли, прикрепленной к руке. Времени было в обрез.
– У нас три минуты на то, чтобы осмотреть здание на наличие неприятеля. Двигаться быстро, при первом же контакте открывать огонь. И помните, на них такие же камуфляжи, как и на нас, так что будьте внимательны, они могут сливаться с фоном. Пятый – восточная часть первого этажа, шестой – западная часть, я займусь вторым этажом. Как только закончите, поднимайтесь ко мне. Действуйте!
Операторы, как и весь штаб, внимательно следили за действиями каждого из бойцов. Основные силы, загрузившись в транспортные самолеты, уже летели к шахте, поэтому сейчас каждая секунда играла свою роль. Смотря в экраны дисплеев, Роберт с удовлетворением отметил профессионализм отобранных им бойцов. Бывшие оперативники Службы безопасности Персефоны имели огромный опыт в подобного рода операциях. Не раз они действовали так же на нижних уровнях, зачищая притоны всевозможных банд. Однако теперь им предстоял бой с элитными подразделениями республики.
Осмотр второго этажа представлял определенную сложность для четвертого – командира группы. Часть фасада здания когда-то давно обрушилась вместе с куском крыши и завалила почти все южные помещения. Пробираться через них, издавая минимум шума, было очень трудно. Дисплей показывал, как Четвертый осматривал каждое из них, водя винтовкой из стороны в сторону. Вот он прошел по одному из них – никого, зашел в следующие, нацелил винтовку на несколько опрокинутых столов, затем поднял ствол к частям арматуры возле дыры, образовавшейся на месте окна, и, убедившись, что в помещении никого нет, продолжил движение. Путь к следующему помещению преграждал очередной кусок крыши, пройти здесь не представлялось возможным, поэтому специалист, выругавшись, присел на корточки и начал продвигаться сквозь низкое отверстие, служившее входом в следующую комнату.
– Внимание! Вижу движение на втором этаже административного здания! Четвертое помещение справа! – доложил Седьмой – снайпер, лежащий на склоне в полукилометре от шахты.
– Четвертый, прекратить движение! – крикнул оператор.
Находясь в неудобном положении, целясь винтовкой в угол комнаты, Четвертый не смог отскочить назад. Он даже не увидел, кто по нему стреляет. Послышался выстрел, после чего дисплей Четвертого мгновенно отключился, а полоска пульса стала ровной, обозначив летальный исход. Выстрел был прямо в голову, иначе камера продолжала бы трансляцию.
За первым выстрелом тут же последовал второй, а затем через некоторое время третий.
– Две цели уничтожены! – доложил Седьмой.
Но операторы уже успели отдать соответствующие приказы:
– Четвертый убит! Повторяю, Четвертый убит! Всем, кто находится в административном здании, блокировать второй этаж! По крайней мере – две цели!
Приказ был отдан оставшимся Пятому и Шестому, которые быстро начали подниматься наверх, заходя с двух сторон, не давая возможности врагу на отступление. Убившие их командира двое дозорных уже были к тому времени нейтрализованы снайпером.
Не прошло и доли секунд, как Седьмой, снайпер, и сам был атакован со стороны здания. Первый же выстрел по счастливой случайности не достал снайпера. Седьмой видел, откуда он исходил, – заметил мелкую вспышку. Очевидно, подобной вспышкой он раскрыл и свою позицию.
– Я атакован снайпером, второй этаж, соседняя комната! – С этими словами он быстро перекатился в расположенную рядом впадину. Он понимал, что на прицеливание уйдет время, которого у него нет, ведь вражеский снайпер второй раз уже не ошибется. Самое верное решение в такой ситуации – уйти из-под огня. Избранная им позиция подходила для этого как нельзя лучше.
Оказавшись в укрытии, Седьмой тут же подполз к самому краю впадины и стал ожидать дальнейших событий. Сейчас посланные на второй этаж двое бойцов обезвредят врага, отведя от Седьмого смертельную угрозу.
