— Вы же знаете…
— Да, да Исма, конечно, вы были правы тогда. Вы были бы так же несчастны, как я в то время. Я вернулся в Австралию. Но мои планы разыскать марсиан на северном полюсе — могли быть осуществлены только в Европе. Я купил себе здесь землю… Остальное вы знаете сами.
Она через стол протянула ему руку.
— Ловлю вас на слове, — ласково сказала она, — ничто не должно измениться в наших отношениях. Да, только теперь я начинаю понимать, что отпугивало меня тогда от вас. Смела ли я думать, что во мне вы найдете то, чего вы так тщетно искали в людях?
— Никогда еще я не любил вас так, как в те дни, когда вы считали меня непостоянным.
— Полно. Теперь мы уже не должны говорить об этом. Что вы намерены дальше делать?
Телеграмма должна быть, конечно, опубликована. Я захвачу ее с собою. Но разъяснения, которые я вам по этому поводу сделал, пока должны остаться между нами. Печать не замедлит высказать свои сомнения, предположения и мудрые замечания. Тогда лишь я упомяну о марсианах, только в виде гипотезы, очень осторожно, чтобы подготовить.
— Но разве вы вполне уверены в том, что на полюсе находятся именно ваши соотечественники?
— Я в этом не сомневаюсь. Я могу сообщить вам еще нечто такое, что сам я узнал всего несколько дней тому назад. Наверно это тоже станет общем достоянием, как только будет получено известие об экспедиции. Нужно вам сказать — это объяснял мне еще отец, — что марсиане могут высадиться на Землю только на одном из ее полюсов. При приближении к границам атмосферы, марсианские корабли стараются спуститься прямо по направлению земной оси. Но пребывание в земной, атмосфере является для них чрезвычайно опасным. Поэтому, по предложению моего отца, был разработан план согласно которому, вне атмосферы, на продолжении земной оси должна была быть сооружена станция для остановки кораблей, откуда марсиане могли бы уже другим способом спускаться на Землю. Подробнее я расскажу вам об этом в другой раз; да к тому же я и не знаю, был ли план осуществлен именно так, кие это предполагалось тогда, сорок земных лет тому назад. Очевидно, однако, что марсиане, так или иначе, привели в исполнение свое намерение, и внеатмосферная станция была построена. Ее-то я и разыскивал с помощью телескопа, но только однажды мне удалось заметить светящуюся точку, которую можно было бы принять за внеатмосферную станцию, так как эта точка, в противоположность другим звездам, не вращалась вокруг земной оси. С тех пор мне не пришлось больше ее видеть, хотя я и очень точно определил ее положение. Впрочем в этом нет ничего удивительного, потому что марсиане, конечно, позаботились о том, чтобы станция излучала как можно меньше света и, вероятно, только в редкие минуты, при очень благоприятных условиях, ее можно видеть на таком большом расстоянии, — я исчисляю его в девять тысяч километров. Так вот, могу вам сообщить: несколько дней тому назад из Кильской обсерватории, следящей за кометами, была получена телеграмма, извещающая, что Гельсингфорсская обсерватория обнаружила новую звезду, которая не может быть звездой потому, что не принимает участия в суточном движении звезд и вместе с тем не совпадает с полюсом мира, а расположена на самом меридиане на высоте тридцати шести градусов. Из этого можно заключить, что на земной оси как раз над полюсом, на высоте равной радиусу Земли находится светящееся тело. Правда, из-за тумана, а может быть из-за того, что свет этого тела потускнел, вторично его увидеть уже не удалось, но, во всяком случае, эти данные вполне совпадают с моими прежними наблюдениями. Тело, неподвижно стоящее над самым полюсом, не что иное, как давно уже проектированная марсианами внеатмосферная станция. Иначе объяснить это немыслимо. Это открытие, как только оно станет известным, послужит подтверждением моей гипотезе. Осторожность, с которой было сделано это сообщение из Гельсингфорса, обусловливается тем, что этому явлению еще не найдено объяснения, и опасаются какой-нибудь ошибки. Поэтому мы должны быть готовы к тому, что, когда вернется экспедиция…
— Когда, когда же, по вашему, она может вернуться?
— Каждый день, каждый час можно ожидать известий, что они достигли населенных местностей, и даже…
Элль внезапно умолк и задумался.
— Вы хотели еще что-то сказать, Элль? Вы хотели сказать, что мы имели бы уже известия, если бы все обстояло благополучно. Неправда ли?
— Во всяком случае мы могли бы уже получить сведения, но их запоздание отнюдь не должно нас тревожить. Подумайте сами, — сегодня у нас 5-е сентября, следовательно с тех пор, как экспедиция покинула полюс, прошло семнадцать дней. Ведь они могли высадиться в такой местности, откуда нужно неделями добираться до ближайшей телеграфной станции.
Исма произнесла в глубокой задумчивости:
— Как это странно! Я так жаждала известий, все мысли мои были заняты экспедицией, а теперь, когда вы рассказали мне все то чудовищное, что нам предстоит пережить, каким жалким кажется мне все, что могут сделать люди. Ах, Элль, в конце концов неправильно было…
— Мог ли я дольше молчать?
— Нет, мои друг, я вам очень благодарна, но все-таки… Вы должны мне еще рассказать о Марсе… Вы должны учить меня…
— Я готов, Исма.
— Но не сегодня. Сейчас уже поздно.
— Действительно, уже десятый час. Я должен покинуть вас. Но до свидания, не правда ли? Завтра, на обычном месте?
— Да, если только… Нет, нам надо еще о многом переговорить, приходите лучше сюда…
— Сейчас я отправлюсь в редакцию и на почту. Телеграмма появится завтра во всех газетах. Завтра целый день вас будут осаждать посетители.
— Ну, тогда я лучше сбегу из дому. Я лучше выйду к вам вскоре после обеда… Я хочу научиться марсианскому языку, — с полушутливым вздохом добавила она. — Ах, Элль, что-то принесет нам ближайшее будущее?
— Великие события для человечества, — серьезно ответил Элль.
Они расстались.
XXI БЫСТРЫЙ ПОЛЕТ
После опубликования телеграммы Торма для Исмы наступили трудные дни. Поздравления, запросы, визиты, из сочувствия и просто из любопытства, осаждали ее. Газеты присылали своих репортеров, чтобы возможно подробнее осведомить своих читателей о мнении фрау Торм по поводу положения на северном полюсе. Так как Исма не могла уклониться от всех этих посещений, она отделывалась ответом, что вполне разделяет предположения, высказанные Фридрихом Эллем в «Vossische Zeitung» на следующий день после опубликования телеграммы.
Возможность колонизации северного полюса марсианами вызвала во всех газетах горячие споры. Большинство публики было чрезвычайно заинтересовано перспективой общения с марсианами. Другие охотнее всего назвали бы эту телеграмму попросту жульничеством, но это было неудобно, а поэтому они утверждали, что Торм, во всяком случае, ошибся. Возможно, что Марс обитаем, но жители его добраться до Земли никак не могут. А если допустить, что это для них возможно, то почему же они не явились в Берлин или в Париж, а занялись на северном полюсе сооружением гигантской карты земного шара? Знаменитый физик заявил, что совершенно немыслимо, чтобы человекоподобные существа когда-либо могли перемещаться по мировому пространству с одной планеты на другую. Вслед за этил геолог предложил остроумнейшую гипотезу, согласно которой на северном полюсе неминуемо должен был образоваться вулкан, время от времени извергающий земные недра. Наслоения лавы, по случайному сходству, были приняты Тормом за географическую карту. Наконец, редактор «Географических Известий» высказался за то, что строить какие бы то ни было предположения пока нет смысла и, вообще, нужно дождаться следующих известий. Он был прав, но его заявление никакого сочувствия не встретило.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
