Теперь еще один синяк будет.
Юра зашевелился под своим стулом, немножко развернулся, и я увидела его горящие праведным гневом глаза.
– Виктор! А меня освободить не хочешь?! – выкрикнул он.
– Вы тут разбирайтесь, а я пока… – Я подумала и закончила: – Умоюсь и поставлю чайник.
С этими словами я удрала из комнаты. Пусть мужчины сами разбираются с поверженным противником.
Самое смешное то, что когда я вышла из ванной, то чайник уже кипел. Виктор поистине оказался незаменимым человеком в моем доме.
Юра-участковый развил бурную деятельность. Он тщательно связал равнодушного к происходящему Мастера и теперь бегал по квартире только по одному маршруту: от дальней комнаты к входной двери. В комнате он проверял, на месте ли Мастер, словно тот мог еще куда-то деться, а у двери он вслушивался в звуки с лестницы, ожидая подкрепления. Как он мне сказал, ни на секунду не останавливая своего движения, он уже позвонил и своему начальству, и в прокуратуру, и еще куда-то звякнул. Теперь он, наверное, ждал, когда приедет министр внутренних дел и сделает его капитаном, а еще лучше – майором!
Мы с Виктором пили на кухне кофе и молчали. Не знаю, о чем думал Виктор, а я тихо злилась на то, что после всех моих испытаний самое сладкое достанется не моей газете, а нашим любимым внутренним органам. Самым сладким я считала один не выясненный до конца момент этого дела.
Ну и, конечно, вместе с тем я также тихо радовалась, что почти все неприятное в этой истории для меня закончилось.
Приходилось только надеяться, что это «почти» не окажется по тяжести равным тому, что было. Например, я наверняка знала, что одних только бумажек мне придется подписать полкило, не меньше.
– Ольга Юрьевна! – позвал меня Юра, застрявший рядом с входной дверью.
Я молча посмотрела на него.
– Совсем забыл спросить: а они ничего не украли, эти жлобы?
– Что?! – вскричала я и едва не захлебнулась очередным глотком кофе. Сразу же в моей голове возникла мысль: Юра же все время провалялся без сознания и не слышал ни разговора Мастера с диспетчером, ни последующих объяснений Мастера мне!
Жизнь для меня тут же обрела утраченный смысл.
– А что? – недоуменно спросил Юра, озадаченный моей реакцией.
– Я не смотрела, но вроде все на месте, – быстро ответила я и потянулась за сигаретой.
Юра продолжил свои прогулки, а я дотронулась до руки Виктора.
– Виктор, – позвала я его.
Виктор поднял на меня глаза.
– Юра же не слышал ничего, – сказала я. – Он думает, что все эти люди – простые бандиты.
Виктор кивнул.
– И ты тоже не слышал, верно ведь?
Виктор внимательно посмотрел на меня.
– Закончим дело сами, – негромким голосом пояснила я. – Я считаю, что мои синяки и хроническое недосыпание дают мне на это право, а?
Виктор пожал плечами, и я интерпретировала его ответ как согласие.
Встав со стула, я направилась в дальнюю комнату.
– Куда вы? – подлетел ко мне навстречу Юра. – Туда нельзя, там арестованный!
– Как ты думаешь, – полюбопытствовала я, не останавливаясь, – если бы Виктор тебя не развязал, ты бы все еще продолжал лежать на том же месте или нет?
Юра быстро открыл рот для ответа и медленно его захлопнул, потому что отвечать ему не захотелось.
– Да я просто так спросил, – произнес он очень недовольным тоном и вернулся к входной двери.
Я зашла в комнату. Мастер лежал на полу со связанными за спиной руками и смотрел в потолок. Услышав мои шаги, он только покосился на меня, но ничего не сказал.
Я присела рядом с ним на корточки.
– Мастер, – позвала я его, – можно задать один вопрос?
– А нужно? – слабым голосом отозвался он, продолжая смотреть в потолок.
– Хочется, – призналась я. – Вы заказчика знаете?
– Не-а, – ответил Мастер и покосился на меня. – Его знал Михалыч, а мне это не надо. К тому же это одно из наших правил – чтобы исполнитель не знал заказчика.
– Понятно, – сказала я. – Спасибо.
– Не за что, – ответил Мастер. – И имейте в виду, пожалуйста, что я ответил вам просто так, по знакомству. Больше ни о чем не спрашивайте, у меня начинается амнезия.
– У меня тоже, на несколько дней, – призналась я и вышла.
Юра встретил меня перед кухней подозрительным взглядом, но ни о чем не спросил. Виктор молча налил кофе в мою чашку.
В это время через закрытую входную дверь послышались голоса и дружный топот ног. Начали подъезжать долгожданные Юрины коллеги.
– Вот сейчас для нас начнется развлекалочка, – предсказала я Виктору и, разумеется, не ошиблась.
* * *
Утро следующего дня я встретила у Маринки дома, а началось оно для меня приблизительно в полдень. Давно уже я не просыпалась такой отдохнувшей. Хоть и потерзали меня разные дяденьки в погонах и без них, позанудничали, но наконец-то я смогла спокойно лечь и спокойно заснуть.
Лежа на кровати, я пыталась понять, хочу я вставать или не хочу я вставать…
Хлопнула дверь, и показалась Маринка.
– О, привет! – сказала она. – Есть будешь?
– А не рано? – засомневалась я и посмотрела на настенные часы. – Половина двенадцатого, ни свет ни заря, еще и птички не проснулись, и вообще…
– Хватит дрыхнуть, как ты не устала только! – рассмеялась Маринка. – Тут твой Фима уже весь телефон оборвал, с восьми часов названивает, через каждые полчаса.
– Ладно уж, – смирилась я с неизбежным и стала сползать с кровати, – нет счастья на этой планете Ольге Юрьевне, – разворчалась я, – а ты давай рассказывай, что там в мире происходит.
– Значит, так, – быстро затараторила Маринка, – мы вместе с Сергеем Ивановичем ездили в театр и пытались узнать, кто брал билеты в эту ложу. Там такая вредная старуха сидит!..
По пути в ванную я выслушала рассказ о том, как трудно было Маринке получать информацию у несимпатичных ей людей. На обратном пути я выслушала рассказ о том, как ее настойчивость и терпение наконец-то принесли результаты.
– Давай поконкретнее, – предложила я, возвращаясь в комнату и садясь за стол. – Так кто же брал билеты, кроме Маргариты Львовны?
– Никто! – громко отчеканила Маринка. – Никто, кроме твоей Львовны, не брал, вот!
Я удивленно воззрилась на нее:
– Как же так? Ведь оставалось же еще несколько свободных мест…
– Ну да, – согласилась со мной Маринка. – Сергей Иванович то же самое говорил, так ему нашли документы, подтверждающие эти слова. Знаешь, есть у кассирш такие карты зрительного зала, и они, зачеркивая, обозначают, какие места заняты, какие нет. А в ложах не зачеркивают, а просто пишут цифрами. Вот и здесь была написана цифра «восемь».
– Да? – переспросила я и для верности стала пересчитывать по пальцам: – Карманов, Нина, Ирина, Илья, Боксер, это обычные пять билетов. Но еще должны были пойти Юлия со Светкой. Получается семь, а не восемь. Вот как!
– Верно! – Маринка присела напротив меня. – А я и не подумала! Я почему-то считала, что должен быть кто-то посторонний, а получается, что это Маргарита!
Маринка не смогла усидеть, вскочила и забегала в волнении по комнате.
– А зачем секретарше убивать своего шефа? Тоже, что ли, любовь? А я думаю, что это все-таки Нинка, и не защищай ее! Все ясно! Как она тебя разыграла на этой конспиративной квартире, наивная ты душа! – Маринка покачала головой и посмотрела на меня с жалостью, как на дурочку.
Мне стало неприятно от мысли, что она, возможно, была права.
В коридоре опять зазвонил телефон.
– Опять твой настырный Фима наяривает, – с досадой произнесла Маринка, направляясь к двери. – Как я ему позвонила и сказала, что ты велела передать, так он в покое меня не оставляет.
– Наверное, в гости приглашает?
– Ну да, к Кармановым домой. Сам Карманов срочно вернулся из Германии, его Нинка вызвала, вот они и ждут тебя…
– Скажи, что, если ждут, тогда я еду, – вздохнув, произнесла я и продолжила завтрак.
Через полчаса подъехала машина, посланная Кармановым, и мы с Маринкой и Виктором выехали по направлению к Кумысной поляне. Виктор успел подойти буквально за минуту до нашего отъезда. Его как мужчину в милиции допрашивали дольше, чем меня, наверное, думали, что смогут большего добиться. Ну-ну.
– Маринка, – обратилась я к своей подруге, когда впереди показался дом Кармановых, – вспомни точно, что ты сказала Фиме?
– Что ты продиктовала, то и сказала. – Маринка нахмурила лоб и повторила: – «Ольга просила передать, что она точно знает причину взрыва машины. Владимир Иванович был заказан киллеру, но теперь эта опасность миновала». Ты знаешь, – она тихо засмеялась, – он вцепился в меня как клещ и с каждым новым звонком все усиливал свои домогания. Такой настойчивый мужчина. Мне кажется, он не поверил, что я сама ничего не знаю…
Мы въехали в раскрытые ворота и остановились напротив входа в дом.
Нина Петровна появилась в дверях почти сразу же, как только машина затормозила, и, поздоровавшись с нами, молча ждала, когда мы войдем.
