Около 3 часов на дороге показалось несколько конных. К нашему снежному убежищу подъехал полковой адъютант. Его забросали вопросами, упреками и остротами.
– Слава Богу, что наконец вспомнили о нас. Правда ли, что штаб полка, потерявши в боях свой полк, решил его начать искать? и т. п.
– Ваше сиятельство, полку приказано двигаться в Верхний Сарыкамыш на ночевку, – доложил адъютант полковнику Херхеулидзе.
Через минут десять мы вытягивались по дороге. Сурово расставался с нами Бардусский перевал. Ветер дул нам в спины, яростно посвистывая между штыками. Снопы снежной пыли, прорываясь сквозь ряды людей, уносились к Гуссен-Ага-Юрту. Дорога шла вдоль линии окопов, заваленная трупами неприятельских солдат. Сейчас они наполовину были засыпаны снегом, как погребальным саваном, а резкие выпуклые контуры их тел напоминали об ужасе недавних дней. Мы все шли молча. Обстановка, несомненно, действовала на каждого. Мне казалось, что эта длинная вереница мертвецов провожала нас, виновников их смерти, холодным взором. Пройдя около трех верст, мы вошли в лес. Дорога круто спускалась к Верхнему Сарыкамышу. Здесь буря не так уж бесновалась, и только высокие сосны, шумя, покачивали своими верхушками. Опять стали попадаться на каждом шагу трупы. В стороне от дороги у соснового молодняка стояло несколько горных орудий, оставленных противником. У пушек лежали трупы переколотой прислуги. Это была работа 5-й роты во главе с подпоручиком Прорешным. Батарея встретила роту в упор картечью, а затем отбивалась до последнего револьверного патрона. Командир батареи не хотел сдаваться и на глазах у всех застрелился. Внизу засветились огни Верхнего Сарыкамыша.
Хотя бы поспать одну ночь по-человечески.
Сарыкамыш был спасен: прозорливостью вождя генерала Юденича, мудрым водительством войск генерала Пржевальского, доблестью командного состава, начиная с полковника Букретова, полковника Барковского, и беспримерным героически самоотверженным поведением войск. Отлично знакомый с театром военных действий, с войсками и с противником генерал Юденич оказался одним-единственным, предугадавшим истинные намерения врага. Не будь генерала Юденича, Кавказской армии, безусловно, пришлось бы испить горькую чашу жестокого поражения, а высшее командование было бы поставлено перед новыми задачами весьма сложного характера. Брошенные в Сарыкамыше по исключительному почину самого генерала Юденича первые полки оказались краеугольным камнем всей обороны, перешедшей затем в столь блестящую победу. Генерал Пржевальский прибыл в Сарыкамыш, когда последний фактически был отрезан от всего с войсками, поставленными в почти безвыходное положение. Быстрой группировкой войск и умелым маневрированием генерал в продолжение нескольких дней удачно парировал удары противника, используя каждый раз его ошибки. Как чуткий вождь, генерал своевременно учел намерения противника уйти из-под Сарыкамыша и энергичным маневром и боем на 19 декабря отрезал ему путь к отступлению, результатом чего была полнейшая капитуляция 9-го корпуса.
Войдя в соприкосновение с частями Карского гарнизона, генерал Баратов перешел в решительное наступление против левого фланга противника, причем часть карсского гарнизона (3-я кавказская стрелковая дивизия) наступала на Мерденек, а 2-я пластунская бригада с казачьей дивизией на село Девик. Части 10-го турецкого корпуса на этих двух направлениях были окончательно разгромлены, потеряв при этом почти всю материальную часть. В бою под Девиком одна дивизия противника была полностью уничтожена.
Генералу Баратову не удалось, однако, ввиду слишком длинного и утомительного марша его отряда, отрезать путь отступления 10-му корпусу противника. Вследствие этой неудачи генерал ограничил дальнейшие действия лишь параллельным преследованием.
Общий итог потерь противника у Сарыкамыша следовало считать: уничтожение полков четырех дивизий и гибель всей материальной части двух корпусов. Кроме того, вернувшиеся на свою территорию две дивизии 10-го корпуса насчитывали в рядах меньше половины личного состава.
Окружив нашу армию, противник не смог нанести нам сокрушительного удара, несмотря на то, что располагал на то многими данными. Его начальники для овладения Сарыкамышем не проявили ни должного умения, ни должной энергии. Они, выражаясь обыденным языком, продолжали топтаться на месте, теряя тем временем безвозвратно драгоценные минуты. Сам Энвер-паша, справедливо упрекнув своих помощников в отсутствии достаточной решительности, делает ряд крупных ошибок. В бою 16 декабря в наступающих корпусах и дивизиях противника отсутствовал принцип единства действий. Так части 10-го корпуса, атакуя Сарыкамыш с восточной стороны, не были поддержаны частями 9-го корпуса. И наоборот, атаки 9-го корпуса велись самостоятельно, без какого-либо участия соседей. Ночной прорыв на 17 декабря выразился лишь в действиях нескольких батальонов при почти полной пассивности прочих частей корпуса.
Все вышесказанное свидетельствует или об отсутствии должного умения руководить войсками, или же о слабом понимании начальниками поставленных им задач. Противник действовал разновременно и с большими передышками, чем, конечно, мы воспользовались. В противоположность генералу Пржевальскому, у Энвер-паши не хватило ни опыта, ни чутья учесть момент поворота колеса военного счастья в обратную сторону.
Он не сумел своевременно организовать отвод частей и, как следствие этого, большая часть их вынуждена была положить оружие, потеряв пути отступления. Говоря в частности, противник, отлично знакомый с нашей обстановкой, все-таки не совсем правильно учитывал у Сарыкамыша значение местности. Важный для себя участок, как Чемурлы-Даг, он занимал незначительными силами, которые неоднократно отбрасывались нами на север. Чтобы окончательно разобщить Сарыкамыш с фронтом, противник должен был выдвинуться своим правым флангом включительно до Хандеринского перевала или же, в крайнем случае, ему надо было держаться на восьмой версте (у кислых источников) так же крепко, как и у Верхнего Сарыкамыша.
Приступив к решению своего плана, Энвер-паша не учел элемента случайности, который не замедлил себя выявить в первых боях. Командующий турецкой армий если не пренебрег, то обратил мало внимания на вопросы сообщения, снабжения и питания армии. У него, несомненно, была вера в предстоявший успех, но самоуверенности оказалось еще больше.
Оборона и наше наступление в Сарыкамышских боях стоили нам больших потерь. В смысле условий боевой жизни мы находились не в лучших, чем противник. Единственным преимуществом нашим было питание, а также большая выносливость зимней стужи нашим солдатом. Средняя норма наших потерь была 50 % выбывшими из строя. Особенную убыль понесли кабардинцы и батальон туркестанцев, выдержавших оборону Сарыкамыша с первых дней.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
