Конрад! Как же в этот момент нужен был Конрад — чтобы умереть вновь, но уже ради успокоения Валуа, как и было задумано! Увы — умереть бесполезно, хотя…
«Хоть бы оказалось, что этот щенок налетел на ДеЛара», — билось пульсом в висках Ходенберга, пока они шли по анфиладам к гостевым комнатам. — «Или свидетельства можно будет вывернуть, будто ДеЛара это сделал!»
Хотя в последнее он не верил — благородные имеют мерзкую черту верить друг другу наслово. Увы, слово Золотого пояса ничего не стоит без контракта в двух экземплярах…
Стучали ботинки по паркету — Рассела, Ходенберга и поспевающих за ним двух «виртуозов» охранения.
— Где они? — Остановился Георг вслед за проводником в одном из гостевых холлов в центре перекрестка коридоров с комнатами для отдыха.
— Сию секунду, сеньор! — Низко поклонился Рассел и устремился в полутемную ветвь по правую руку.
В этой части дворца чувствовалось запустение, тишина. Впрочем, этот Рассел наверняка погнал всех слуг прочь, чтобы не перемолвились со свидетелем лишним словом. Это он умно поступил, толковый малый…
Георг Ходенберг выбрал одно из кресел возле столика, стоящего у стены холла, и бухнулся в него — в эту мягкость, которая должна бы расслабить, но сейчас раздражала, и принялся барабанить пальцами по подлокотнику.
Моментально вскочить из кресла не получилось. Мягкость сыграла злую шутку, сразу не позволив подняться — благо уже вспыхнули щиты охраны, и заключили в двуслойное ало-синее кружево Ходенберга свиту и растяпу-Рассела, успевшего оказаться рядом.
— Зачем вы их пустили во дворец?! — Прошипел произнес Георг, чувствуя холодный пот на спине. — Вы что, дурак?!
— Их невозможно не пустить, сеньор. — Мертвым голосом произнес Рассел. — А у нас нет «виртуозов». Я звонил вчера весь день. Мне сказали ждать вас. Вы пришли… — бормотал он, становясь все тише и тише.
И тоже — завороженно смотрел на пятерых мужчин в длинных серых плащах, с капюшонами, закрывающими лицо. И тоже — чувствовал невероятную тяжесть Силы, давящую даже сквозь два купола высшей защиты.
Он ощущал себя, словно человек, внезапно оказавшийся перед клеткой с тиграми. Немало сил стоило напомнить расшалившимся эмоциям, что плавные движения абсолютных хищников, приглядывающихся к тебе исподлобья, ограничены двумя слоями решетки — и сеньор Любека взял себя в руки.
— Господа, — располагающим баритоном и улыбкой встретил подходящую пятерку Георг Ходенберг. — Мне сообщили, что вам известны обстоятельства гибели нашего друга, Жана де Вильена, бастарда славного рода Валуа, — взгляд его остановился на первом из пяти, остановившемся прямо перед первым из барьеров — огненным.
— Верно, — произнес тот тусклым голосом, лишенным эмоций.
— Уверяю вас, благодарность рода Валуа не оставит вам равнодушными! — Держался золотой пояс уверенно, щедро обещая награды, которые платить не ему. — Так что же с ним случилось?
— Я его убил, — снял с головы капюшон стоящий первым, отразив сероватое лицо с неаккуратно подстриженной челкой надо лбом — будто ровнял ее ножницами сам.
Тяжелая, растерянная пауза повисла в холле, которую прервал этот же господин, положив руку на защиту — и огненный контур немедленно обратил пальцы паром…
Вздрогнул Рассел, отшагнул Ходенберг, вцепившись в золотой пояс и нащупывая в нем ключ-артефакты.
Пар, между тем, соткался в кончики пальцев уже внутри щита, а Георг только сейчас осознал, что не слышит дикого крика, что свита этого безумца не срывается в атаку, а стоит спокойно и смотрит. И запахи — только горелой ткани, но не плоти.
«…но насколько надежны эти решетки?» — вспомнилась прежняя мысль, и спину словно изморозью пробрало.
— Господа! — Резко поднял Георг руку, останавливая собственную охрану, готовую сорваться в атаку. — Позвольте представиться, я — его светлость Георг Ходенберг, сеньор Любека, золотой пояс Ганзы и член совета правления!
— Мы знаем, — пальцы неизвестного «виртуоза» потянулись ко второму контуру.
И синий барьер будто бы попытался испуганно отпрыгнуть от руки в сторону — даже не пытаясь отпилить кисть, даже не пытаясь противостоять!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
К слову, огненная защита немедленно распалась и возникла вновь, но уже ближе к охраняемому лицу — усложняясь, становясь надежней, чтобы дать секунды в бою, который уже казался неизбежным.
— Так чего же вы хотите? — Старался Ходенберг выглядеть спокойно.
Он понимал то, чего не хотели понимать нервничающие виртуозы охраны, что-то там готовящие из атакующих и защитных плетений. Пять против двух — это не тот расклад, когда следует оценивать шансы, а ситуация, когда стоит задаться вопросом: почему они все еще живы.
— Говорят, — поиграв с защитой, неизвестный Георгу «виртуоз» принялся медленно разминать руку движениями кисти. — Ганза нанимает виртуозов.
— Верно. — Медленно кивнул Ходенберг. — И платит очень хорошо.
— Там, в подвале, труп огневика. — Смотрели на Георга совершенно чуждые всему глаза. — Его рекомендаций достаточно или добавить еще две? — Равнодушно посмотрел говоривший по сторонам от Ходенберга.
— Абсолютно достаточно! — Уверенно заявил золотой пояс, и свита еле слышно выдохнула. — Рассмотрим вопрос оплаты?
— Мы хотим забрать то, чем владеют побежденные.
Жадность Георга болезненно кольнула, но не сумела пробиться через глыбу льда, в которую превратилось нутро.
Победитель дуэли получал все — и если благородные говорили обычно о жизни врага, золотые пояса видели за смертью ДеЛара минимум крепость Биен, которой ДеЛара ранее владел. Да, вопрос спорный, ведь ныне крепость принадлежит Юсуповым — но с помощью Ганзы, Юсуповых скоро не будет… И это — только ДеЛара! Но был еще князь Давыдов, этот молодой выскочка Самойлов и все остальные, кого они смогут собрать… Теперь Ходенберг лихорадочно вспоминал, насколько они богаты.
Впрочем, ерунда! Эти пятеро не хотят ничего, кроме чужого Ганзе, не просят авансов и оплату возьмут после победы! Все, как организация и хотела! Совет правления будет доволен, или идет он ко всем демонам бездны, откуда эти пятеро, видимо, и явились!!!
— Еще нас интересуют ответы на вопросы. — Бесцветно продолжал собеседник.
Георг никак не мог угадать его возраст — внутреннее чутье путалось, давая то двадцать, то двести. И более всего пугало, что он просто не знал этих пятерых. Да, мир кажется необъятным, невозможно знать все даже прожив половину тысячелетия… Но некоторые открытия оказывались на редкость неприятными.
— Вы их получите. — Тут же кивнул Ходенберг.
— Разумеется, получим. Заранее, до боя. — Обозначил тот условия.
— Надеюсь, вопросов не слишком много? — Проявил золотой пояс видимую обеспокоенность. — Крайний срок битвы исходит уже совсем скоро!
— Один вопрос и уточнения к нему. — Кажется, говоривший попытался улыбнуться, но то ли забыл как это делать, то ли и никогда не умел.
— Рассел, ответьте господам на все их вопросы, — расправил Георг плечи. — Базы знаний Ганзы едины, — улыбнулся он наемникам.
Пожалуй, личного порученца он этим тварям на съедение не отдаст. А Рассел, раз допустил такое во дворец, пусть и пытается разгрести.
Разумеется, из личных баз сеньор Любека ничего сообщать не собирался, а слуге Конрада прямо намекнул не делать это и с базами бывшего господина. Копии вопросов Георг получит так или иначе.
— Вы не представились, господа. Я бы хотел знать имена, кого я хочу нанять.
— Вы этого не хотите. — Поставили его перед фактом.
— Их потребуется вписать в контракт. — Поклонился Ходенберг.
— Контракт? — Уже отворачиваясь, заинтересованно шевельнулся господин по ту сторону щита.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Георг никогда не ощущал настолько оценивающего взгляда, липкой волной прошедшей от головы до пят. Неприятные ассоциации с животным на мясном рынке пришлось буквально выдавливать из сознания, чтобы удержать уверенное выражение.
Всякое бывало за долгую жизнь — и ненависть, и любовь, и месть, и насмешливое пренебрежение в глазах сильных мира сего. Воспоминания о мертвецах его забавляли. Этот же взгляд пугал не на шутку.
