наслаждается ситуацией, смакуя каждый момент. Ему явно нравилось, что она в нём нуждается. – Но ты должна рассказать мне всё как есть. Что ты на самом деле задумала?
Больше всего на свете Соль хотелось послать его куда подальше в эту же самую секунду. Но, подавив вспыхнувшие эмоции, неспящая признала, что лучше отложить все возможные препирательства на потом.
– Ну хорошо. Я хочу сама всё рассказать в столице. О своей болезни. Пусть посмотрят на меня и поймут, что с эгерумом можно жить.
– А чем тебя писульки не устраивают, которые вы тут писали три дня подряд?
– А как Абео докажет, что он не выдумал всё? Разве могут учёные верить всем на слово?
– Ну допустим, – задумался Тори. – И чем же великий и ужасный маэстро Виатор Рэсис может тебе помочь?
– Мама никогда мне не позволит уйти. – Холода и отстранённости в голосе Соль слегка поубавилось. – Она считает, что снаружи все против нас. Что никто меня не будет слушать. А я думаю, что будут. Правда всегда побеждает.
Тори смерил её взглядом. Очертания тощей лохматой фигурки едва вырисовывались в темноте. Слова Соль задели его за живое – не каждый день услышишь столь смелое заявление от деревенской девчонки. Неужели она и правда готова бросить всё и сбежать куда глаза глядят со случайным незнакомцем ради правды?
– А ещё я хочу сделать это для эйра Тэо, – добавила Соль немного погодя. – Я его не знала, но он точно не заслужил… такого.
– Не заслужил, – мрачно хмыкнул Тори. Воспоминание об отце что-то всколыхнуло в сердце. Оно взвилось, обжигая внутренности волной ледяных игл, чтобы тут же утихнуть, оставив после себя лишь оглушительный звон в ушах. И пустоту. – Ну а Абео что? Почему ты ему не скажешь?
– Я говорила. Но он считает, что это «слишком опасно». – Соль передразнила скупую на эмоции речь борейца, и это явно рассмешило Тори. – Как будто мне пять лет, мрак его разбери. Я ведь и сама могу решить, хочу рисковать или нет!
– Это на него похоже, – согласился Тори. – Считает себя самым умным!
– Вообще-то я тебя слышу, – донёсся до них сонный голос, и они с Соль вздрогнули, словно преступники, замеченные на месте злодеяния. – И я так не считаю.
– Давно ты проснулся? – осторожно поинтересовался Тори.
– Достаточно, чтобы понять, что вы задумали совершеннейшую глупость. – Абео поднялся, заправляя за уши растрепавшиеся волосы. – Соль, мы ведь говорили об этом. Ты не можешь обманывать эйри Хил! И в столице тебе появляться опасно.
– Да почему?! – взвилась она. – Там что, головы неспящих на частокол насаживают?
Абео поёжился, удивляясь, где восемнадцатилетняя девочка могла набраться таких кровожадных образов.
– Н-не насаживают, – слегка заикаясь, ответил он. – Но, если тебя кто-то увидит, тебя сразу же отправят в госпиталь.
– Вот и отлично! Ты ведь и сам говорил, что старший врач точно заинтересуется моей историей.
– Историей. Не тобой. Тебя саму они просто отошлют на остров, когда убедятся, что микстура подействовала. Так же как и других.
Соль негодовала. Она искренне верила, что может помочь, так почему никто не позволяет ей сделать это? Сколько ещё драгоценных лет своей жизни она должна провести в этой богами забытой дыре?
– Слушай, вообще-то если она столько всего знает, то какой им резон её на остров отправлять? – неожиданно вмешался Тори. Соль едва не потеряла дар речи. Он что, только что её поддержал?
– Ты не ведаешь, о чём говоришь. – Абео старался сохранять твёрдость голоса. В его словах звучала позиция строгого родителя, но встревоженность выдавала в нём испуганного ребёнка. Бореец, может, и хотел согласиться на эту авантюру, но его атаковал безжалостный рой рациональных доводов, с которыми он как взрослый ответственный человек обязан был считаться.
– Просто дай ей сделать, что она хочет. Она ведь не маленькая уже. Вдруг это правда поможет? Если не попробуешь, будешь потом жалеть.
Тори жевал попавшуюся под руку соломинку, глядя в клубящуюся темноту под потолком. Ему так легко давались все эти размышления, что Абео невольно разозлился. Как в его мире всё может быть настолько просто?! А как же бесконечные «А что, если…»?
Что, если ничего не выйдет?
Что, если Соль поплатится за свою смелость?
Что, если обо всём этом узнает Хил?
Что, если…
Нерешительность Абео захлестнула бы его неудержимым штормовым валом, пока он не захлебнулся бы в ней. Но волна его сомнений разбилась о волнорез, именуемый непробиваемой упёртостью Виатора Рэсиса. Абео не мог с ним спорить: логические аргументы на Тори не действовали, а соревноваться с ним в напористости было гиблым делом. Поэтому бореец сдался, хоть и понимал, что пожалеет об этом.
До рассвета оставалось несколько часов, и у троицы было достаточно времени, чтобы собрать свои немногочисленные пожитки и выскользнуть из деревни на лесную тропу. Среди деревьев было темно, и Абео то и дело причитал, каким небезопасным будет этот путь. Но Соль категорически была против того, чтобы зажигать фонари, пока они не отойдут достаточно далеко от поселения. Если Хил или кто-то из неспящих увидит свет вдалеке, поднимется паника и их быстро поймают. К счастью, Соль отлично знала все местные тропы и вскоре вывела своих спутников на каменистую дорожку, огибающую гору. Миновав её, они снова углубились в лес и через некоторое время вышли к уже знакомой заброшенной канатной дороге.
– Ну вот, – подытожила Соль. – Теперь ваша очередь. Дальше я не бывала.
– Прямо никогда? – удивился Тори.
– Прямо никогда, – издевательски передразнила его Соль.
Двигаться дальше, тем не менее, было куда проще: Тори и Абео имели при себе два аурных фонаря и карту. Ориентироваться по ней ночью было задачей не из простых, но остановиться на ночлег они не могли. Абео время от времени встревоженно оглядывался: шорохи вокруг заставляли его сердце биться чаще. Бореец не знал, кого боится больше: диких львов, фавийских разбойников или Хил, пустившуюся в погоню за дочерью и жаждущую открутить головы смутьянам, подбившим её на это. Вряд ли она поверит, что Соль сама всё это затеяла. Тори тоже был настороже, но бодрился и демонстративно размахивал найденным в дороге куском коряги, насвистывая бойкую народную песенку. Соль дышала полной грудью. Вокруг мелькали силуэты деревьев, совершенно идентичные тем, что она видела дома, и всё же с каждой секундой мир вокруг неё будто бы чуточку менялся. Она чувствовала себя свободной, и это было незабываемое ощущение. Неспящая годами мечтала хоть на денёк оказаться во внешнем мире, строила планы, фантазировала об этом перед сном… А в итоге всё изменилось за одну ночь. Черноглазая
