— Ты чем всю ночь занималась вместо того, чтобы спать?
— Как обычно, с варварами путалась, кровь всем подряд раздавала. Утомилась.
— А я уж думал, обо мне вспоминала.
— И такое было. Знаешь, сколько новых обзывательств придумала? А какие измывательства запланировала… Твоя десятка будет в восторге.
— Мне уже страшно. Пощади, любимая, — и как-то слишком серьёзно он произнёс последнюю фразу. А я задумалась над тем, что сказали девочки. Какие у меня условия? Только чтобы он был мой. И чтобы верил. И чтобы любил. Не пропишешь же такое в магическом договоре.
— Проси пощады в письменном виде в трёх экземплярах. Приёмные дни каждый третий вторник месяца с десяти до десяти тридцати.
— Хорошо. А что такое вторник?
— Ничего-то ты не знаешь, амбидекстр, а ещё императором называешься, — фыркнула я.
— А если серьёзно, то что ты хочешь, чтобы стать моей женой?
— Мне кажется, что ты не можешь мне дать то, что я хочу, — грустно ответила я.
Ринар нежно обхватил моё лицо ладонями и заставил посмотреть ему в глаза.
— Не решай за меня.
Секунду мне казалось, что он меня сейчас поцелует, но вместо этого он отпустил и за руку повёл туда, где уже готовили обед. Усадил рядом с собой и дал мне в руки хлеб и здоровенную айву. Мякоть у неё оказалась красная и на вкус была больше похожа на грушу, но на вид вылитая айва, которую я не особенно-то жаловала. Ели мы молча, а остальные кидали на нас внимательные взгляды. Ринар пристально посмотрел на каждого, поэтому сказать никто ничего не решился.
Когда поехали дальше, он вынул из кармана несколько жемчужин и вложил мне в руку.
— Забыл вчера отдать. Давай из них сделаем для тебя что-нибудь красивое? Может, серёжки?
— Серёжки мне подарила богиня и они не снимаются.
— У тебя есть серёжки? — искренне удивился он и отодвинул волосы, чтобы посмотреть, — Камни, конечно, красивые, но для императрицы слишком скромные.
— А я пока и не императрица.
Он тут же сжал меня в объятиях и рассмеялся.
— Пока нет. Но я очень надеюсь, что через три дня ты ей станешь.
До меня дошло, что я сморозила, и захотелось съязвить, но, как назло, в голову ничего толкового не приходило. Пока я думала над достойным ответом, момент уже был упущен.
— Не обольщайся, амбидекстр, это всего лишь оговорка.
— Как скажешь, любимая. Я, кстати, хотел тебя предупредить, что хочу тебя похитить на этот вечер. Есть одно особенное место, куда я давно хотел тебя отвезти, но откладывал из-за твоей занятости в клинике, а потом не до того стало.
— И что это за место? И как мы туда попадём?
— Порталом. А место — я уверен, что тебе понравится. Если ты согласишься, конечно. Уйдём после ужина, а к ночи вернёмся обратно. И если ты всё-таки согласишься, то обещаю не напрашиваться ночевать с тобой до самой свадьбы.
— То есть никогда?
— То есть три дня. Потерплю как-нибудь.
— Мне больше нравится формулировка «до самой свадьбы».
— Значит ты согласна?
— Я подумаю. А форма одежды?
— Походная подойдёт.
— То есть это не свидание?
— Нет. Свидание будет завтра.
— Да? И с кем?
— С тобой, любимая, только с тобой, — промурлыкал он мне в ухо.
— Ринар? — позвала я его через какое-то время.
— Да, ягодка.
— Как ты относишься к клятве верности?
— Планирую тебе её принести, если ты об этом. В общем-то, с этой целью и хочу тебя отвести к алтарю.
— А я тоже должна буду её принести?
— Да. Для императрицы это обязательно, а для императора нет. Но я хочу изменить правилам, чтобы моя ревнивая императрица с собственническими замашками была спокойна.
— Я не ревнивая, ты сам виноват.
— Знаю. Поэтому и хочу принести клятву.
— И не побоишься?
— Нет. Я для себя уже всё решил. Осталось только тебя уговорить.
— Ну тогда уговаривай.
Я скрестила руки на груди, а Ринар лишь наклонился и поцеловал меня в шею. От этой простой ласки по телу пронеслась волна жара и свернулась тугим узлом внизу живота.
— Ты что делаешь? — я собрала в кулак всю волю, чтобы возмутиться.
— Уговариваю, — нахально ответил он и продолжил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ринар, прекрати… — возможно, моя просьба была бы более убедительна, если бы я сказала это погромче и не стала бы наклонять голову вбок, предоставляя ему полный доступ к шее. Надеюсь, я хотя бы не солёная. Вроде обтираюсь мокрым полотенцем дважды в день, но речки давно не встречалось, а в море вода леденющая, я пробовала.
Видимо, Ринара такие мелочи, как немытая шея, не особо смущали, потому что он увлёкся по-настоящему. И руки уже шарили по всему телу, а поцелуи спустились к ключицам.
— Пожалуйста, перестань. Я не готова к этому!
Он остановился, хотя мне в поясницу недвусмысленно упиралось доказательство его желания продолжать.
— Как скажешь, любимая.
Он взял меня за руку и переплёл наши пальцы. До самого ужина мы ехали в молчании, а после прямо на Мирте ушли порталом в таинственное место, о котором говорил Ринар. И оказались в питомнике талиров.
— Думаю, что тебе давно пора обзавестись своим зверем.
У меня сердце забилось чаще. Вокруг нас было несколько загонов с талятами разных возрастов. Ринар приобнял Мирта и что-то зашептал ему на ухо. Тот довольно фыркнул, перепрыгнул через забор и начал обнюхивать малышей.
— Что ты ему сказал?
— Что нам нужна пара для тебя.
— А почему ему?
— Потому что это будет пара для него тоже. Он очень молодой зверь. И им с твоей самочкой придётся немало времени проводить вместе.
— И что же, разве ему выбирать? — обиделась я.
— Он выберет самую лучшую.
— Я не хочу самую лучшую, я хочу свою. Хашшаль говорил, что она тоже должна меня выбрать. Как это понять?
— Ты посмотришь ей в глаза, а потом почувствуешь её в своих мыслях. Я Мирта ощущаю как вдох горячего воздуха. Как жар от песка.
Я снова стала присматриваться к котятам вокруг нас.
— И можно брать любую?
— Да. Сегодня мы тут одни, чтобы ты могла выбирать спокойно.
— И через забор к ним перелезть можно?
— Не советую. Они хоть и маленькие, но ноги подерут. Лучше взять ту, что заинтересуется и подойдёт сама.
Таких не было. Мы бродили вдоль загонов, все котята были ужасно милыми со смешными круглыми ушами, любопытными глазками и большими толстыми лапками. Но моей девочки тут не было.
— А если не получится?
— То подождём новый помёт. Котёнка я уже выкупил, скоро гон и к началу зимы снова будет большой выбор.
— Сейчас остались те, кого не разобрали?
— Да. Не потому, что они плохие. Просто так вышло. Кстати, связь может возникнуть и с более взрослой талирой, такие уже на свободном выгуле.
— А этим сколько?
— От двух до четырёх месяцев. Беременность у талиры может длиться от полугода до почти девяти месяцев в зависимости от питания и среды. Если самка не чувствует себя в безопасности, то процесс замедляется.
— А самцы участвуют в воспитании?
— Чаще нет, чем да. Но в устоявшихся парах участвуют. Такие самки не уходят рожать в питомник, а остаются дома. Талят потом можно самим раздать или продать. Вообще самочек гораздо меньше, поэтому они намного выше ценятся.
— И дороже?
— И это тоже.
— Во сколько раз?
— В пять.
— Ты поэтому хочешь дать выбрать Мирту? Чтобы потом можно было продать потомство?
Ринар рассмеялся.
— Нет, моя практичная ягодка. Я верю, что он выберет самую сильную и выносливую. Если бы в горах ты была с талирой, то был бы шанс и от Араньяса скрыться. Они не только ездовые звери, но ещё и прекрасные защитники.
— Да. Я знаю.
Мы уже почти закончили осмотр загонов, когда к нам притрусил Мирт. В зубах он держал котёнка, который смешно подобрал толстенькие лапки и покорно свисал из огромной чёрной пасти. Положив маленькую талиру мне к ногам, Мирт улёгся рядом и стал наблюдать. Котёнок был небольшой, окрас отличался от других. Если большинство были либо палевыми, либо с большим количеством крупных чёрных пятен на песочном или сером фоне, то эта малышка была рыжая, а пятна совсем маленькие.
