Мы посидели ещё немного, доедая мидий, а затем он встал и протянул руку. Брать не стала, но обратно пошла рядом с ним, молча. Его слова делали и больно, и сладко одновременно. Да, я хотела это слышать, мечтала о том, что он скажет что-то подобное. Но не после того, что было. Самое обидное, что я уже начала таять.
Возвращались мы медленно. Лагерь уже затих, а я растерялась.
— Я не знаю, где моя палатка.
Ринар задорно улыбнулся и притянул к себе.
— Скажу, если ты разрешишь ночевать с тобой.
— Вот ещё!
— Ммм, тогда поцелуешь?
— Держи карман шире!
— Это на вашем языке нет или да?
— Это нет.
— Тогда может обнимешь?
— И не подумаю.
— Хорошо, — он наклонился к самому уху, дразня горячим дыханием. — Тогда ответишь честно на вопрос?
— Зависит от вопроса.
— Тебе понравилось за мной сегодня подглядывать? — он смотрел серьёзно, но кончики губ подрагивали, а в глазах плясали смешинки.
— Сначала покажи палатку.
Он провёл меня через несколько куполов, из некоторых доносился храп, а где-то ещё шуршали внутри. Остановившись у одной, он быстро заглянул внутрь и кивнул мне.
— Ну так что?
— Понравилось. Только было непривычно.
— Что непривычно? — промурлыкал он, приблизившись к моему лицу.
— Непривычно видеть тебя одного, без трёх любовниц, — ядовито ответила я и ретировалась в палатку, пока он не ответил. Меня почему-то потряхивало и разбирал то ли смех, то ли плач. Неужели он думает, что я так быстро сдамся? Вот уж нет!
Глава 15
Засыпала я тяжело, поэтому просыпалась тоже с трудом. Сначала злорадствовала, а после жалела о своём резком ответе. Потом злилась, убеждала себя в своей правоте, а затем укоряла себя за глупость. Если вкратце, то пришла к тому, что, как ни обидно было бы это признавать, Ринара можно было понять. Добровольно данная кровь была? Была. Пусть не моя, а Карины, но разве он мог это знать, если нашёл только следы ритуала?
Объяснение ситуации с его стороны выглядело логичным. Он злился и обижался, но не верил мне просто потому, что мы слишком мало были знакомы. И тем не менее Молот Правды ко мне не применял, хоть и сердился. Рисковать моей жизнью не хотел. Решение не выносил, откладывал. Значит принять его было нелегко, чувства боролись с логикой.
И если уж так разобраться, то во времена его ночёвок в клинике мы говорили обо всём на свете, но не о наших отношениях. Не о том, какими они будут, не о будущем. Для этого никогда не было идеального момента, мы оба слишком уставали и предпочитали говорить о разном. Лично я боялась услышать что-то, с чем не смогла бы смириться. Например, то, что у него будут фаворитки, а через несколько лет я буду устранена за ненадобностью, как все остальные императрицы. Мать отдаёт магию за одну-две, максимум три беременности. А дальше лотерея: унаследует ребёнок магию отца или нет? Вот только с наследниками престола в эту самую лотерею никто играть не станет, там нужны гарантии.
С другой стороны, мы были истинной парой и для нас всё могло быть иначе. И хотя я сама разорвала эту связь, вчера Ринар сказал, что снова меня чувствует. Я сосредоточилась и увидела тонкий дымок, ведущий в сторону. Связь на месте. А значит что? Значит, что мы любим друг друга. Ведь богиня чётко сказала, что я могу разорвать эту связь, а новая возникнет с тем, кого полюблю я и кто ответит мне взаимностью.
Наверное, принять свои чувства оказалось даже сложнее, чем его. Опять же, он говорил о том, что меня любит, и не один раз. И если мне удалось хоть немного разобраться в его характере, то он не из тех, кто стал бы лгать.
А если я сама считаю, что он не из тех, кто стал бы обманывать, то почему я не верю в его версию истории про трёх любовниц?
Я прислушалась к себе и поняла, что я в общем-то верю. Вспоминая детально их позы, то, как они сидели, я впервые подумала, где были его руки. Одна держала бокал и была чуть отведена в сторону, а другая держала девушку за плечо. Причём в жесте, который вполне мог быть и отталкивающим. Ну то есть не целовал, не притягивал к себе и касался не груди или чего пониже, а плеча.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Додумать мысль я не успела, за пологом раздался голос.
— Алина, ты уже проснулась?
— Солнечного утра. Да, — я выбралась из палатки и увидела Лиссу, Вельму и Карину.
— Тогда идём завтракать!
Ели мы вчетвером, вдалеке ото всех. Я как можно точнее ввела Карину в курс дела и рассказала то, о чём умолчала вчера у общего костра. А также поделилась утренними размышлениями.
— О, ты уже на этом этапе, — протянула Карина.
— В смысле?
— У Алины есть пять этапов ссоры с кем-либо, и они работают в обоих случаях вне зависимости от того, права она или нет. Первый: она дерзит обидчику. Второй: она сомневается в том, насколько пропорционален её ответ. Третий: она ищет оправдания его поведению. Четвёртый: она его прощает. Пятый: идёт извиняться сама. Дерзость, сомнения, оправдания, прощение, извинения. И мы сейчас на третьем этапе.
Ошеломлённая сказанным, я уставилась на кузину.
— Ой, не смотри на меня так! Всем известно, что когда с тобой поругаешься, то достаточно просто подождать, пока ты не придёшь извиняться сама.
От её слов стало обидно и неуютно.
— Да не смотри же на меня так, говорю! Это работает только с близкими. С чужими всё заканчивается вторым этапом, — Карина приобняла меня за плечи. — Ты такая, какая есть. Отходчивая и не любишь затяжных конфликтов, разве это плохо? Давай лучше подумаем, что делать с этим твоим Ринаром, пока ты сама к нему не побежала извиняться, что прервала его развлечения.
— Но-но-но! Вот ещё! Даже не думай! — взвилась Лисса.
— Думаю, что Алине нужно его простить, но так, чтобы он думал, что вымолил это прощение. А ещё чтобы не было соблазна так поступить в будущем, — проговорила Вельма.
— Нужно брать с него клятву верности. До конца его дней.
— Лисса, это нереально. До конца её дней он бы может и поклялся, сама знаешь, как они с императрицами поступают: чуть надоела и в костёр.
— Живую? — шокировано спросила Карина.
— Нет, конечно. Отравят до этого или там с балкона скинут. Мало ли способов. Главное, чтобы тело осталось, без тела её мертвой не признают.
— Это вы сейчас обо мне так мило рассуждаете? — вклинилась я.
— Это мы сейчас думаем, как тебе помочь, — фыркнула Лисса.
— У вас свадьба через три дня. Ты думаешь за него выходить? Или откажешь?
— Вельма, я даже не знаю. У тебя не было видений на наш счёт?
— Ничего стоящего твоего внимания. Я бы тебе советовала повременить. Понимаешь, будь ты его истинной — это одно дело, а так, без связи…
— Связь вернулась. Я утром проверяла. Тоненькая, но есть.
— Это, конечно, всё меняет. Но я бы на твоём месте помучила его до начала осени. Мужчины не ценят то, что им досталось легко, — внимательно посмотрела на меня Вельма.
— И что мне теперь, на десять тысяч золотых с ним спорить? Так проспорю… — грустно вздохнула я.
— Ну да, других-то у тебя не было… — пробормотала Лисса. Я хотела сказать, что не из-за этого, но не стала.
— Тогда подумай, на каких условиях ты бы согласилась на брак с ним. И если он их примет, то почему нет. И можно магический договор заключить, чтобы наверняка.
— Или как вариант послать его ко всем чертям и пусть женится на ком-то ещё… — протянула Карина, заглядывая мне в глаза.
— Нет, это тоже не вариант, — вынуждена была признать я. От мысли о том, что Ринар женится на ком-то ещё, становилось больно.
— Тогда думай. Время у тебя есть. И всё-таки не соглашайся на свадьбу через три дня, это как-то слишком скоро.
Покивав, мы разошлись. Лагерь уже собрали, и все выжидательно смотрели на меня. А я что?
— Нам, кажется, туда.
Неопределённо махнула рукой вдоль берега. Интуиция молчала, а это могло означать только одно — я не ошибаюсь. Ведь обычно чуть что не так — сразу воет сиреной. Залезть на Мирта мне помог Ринар, а дальше привычно обхватил рукой и прижал к себе. Я закрыла глаза и, кажется, задремала. Очнулась, когда все уже остановились на обед, а Ринар снимал меня с талира, стараясь не разбудить.
