(13) Вернулся тогда и Герофонт от Эвмена, а о чем они говорили, осталось тайной. Но дело шло о пленных – это и сами македоняне разгласили, и Эвмен сообщил консулу во избежание подозрений.
28. (1) Когда Герофонт вернулся от Эвмена, Персей, отчаявшись, отправил к Тенедосу сорок легких судов под началом Антенора и Каллиппа, и еще пять «рыбок» впридачу76, (2) чтобы оттуда они охраняли суда, вразброд идущие через Кикладские острова в Македонию с хлебом. (3) Выйдя из Кассандрии, суда Антенора дошли сперва до гавани, что под горою Афон77, оттуда спокойным морем – до Тенедоса, где отпустили с миром стоящие в тамошней гавани открытые суда родосцев и начальника их Эвдама. (4) Затем, узнав, что с другой стороны острова Эвменовы таранные корабли под началом Дамия, став в устье гавани, (5) удерживают там пятьдесят грузовых судов, Антенор поспешно обогнул остров и, угрожая неприятелю, заставил его убрать корабли, а грузовые суда отправил в Македонию в сопровождении десяти легких, так, чтобы они, обеспечив грузам безопасный путь, вернулись к Тенедосу. (6) Те воротились на девятый день, когда флот уже стоял у Сигея78. Отсюда двинулись к Суботе – это остров между Элеей и Хиосом. (7) Так вышло, что на другой день после прибытия флота к Суботе тридцать пять судов, так называемых «коневозов», с галльской конницей на борту, отправились из Элеи к Фанам, хиосскому мысу, откуда могли добраться до Македонии. (8) Они были посланы к Атталу Эвменом. Когда с дозорной башни Антенору подали знак79, что суда эти в море, он отчалил от берега и встретил их между Эритрским мысом и Хиосом, в самом узком месте. (9) Эвменовы флотоводцы не ждали встретить в этом море флот македонян: они думали, что это римляне, либо Аттал, либо какие-то люди Аттала, отпущенные им из римского лагеря в Пергам. (10) Когда же суда сблизились и ясно видны стали и очертанья кораблей, и мельканье весел, и загнутые носы, то стало ясно, что это враг; тут началось смятение. (11) Сопротивляться не надеялись – «коневозы» были неповоротливы, и галлы плохо переносили даже спокойное море; (12) поэтому те, кто был ближе к побережью материка, пустились вплавь к Эритрам, а другие – на всех парусах к Хиосу, а там, бросив лошадей, в беспорядке кинулись к городу80. (13) Но македоняне, высадившись ближе к нему и в более удобном месте, вышли наперерез бегущим галлам и перебили одних на дороге, а других – перед городскими воротами, ибо хиосцы, не разобрав, кто кого преследует, ворота заперли. (14) Примерно восемьсот галлов было убито, двести взято в плен; лошади частью погибли с затонувшими кораблями, а уцелевшим македоняне на берегу перерезали поджилки. (15) Двадцать же лошадей отменной стати Антенор велел отправить вместе с пленниками в Фессалонику на тех же десяти суденышках, что посылал и раньше; он приказал им, как только смогут, вернуться к флоту; а он подождет их у Фан81. У города он простоял три дня, (16) потом двинулся к Фанам и по возвращении десяти легких судов, воротившихся быстрей ожидаемого, переправился Эгейским морем на Делос.
29. (1) Тем временем римские послы82 Гай Попилий, Гай Децимий и Гай Гостилий, отправившись от Халкиды на трех квинкверемах, прибыли на Делос, где обнаружили сорок македонских легких судов и пять Эвменовых квинкверем. (2) Все были здесь в безопасности – порукою в том была святость острова и его храма, где вперемешку отсиживались и римляне, и македоняне, и Эвменовы моряки – священная сень понуждала к перемирию. (3) Но когда появлялись в море груженые суда, то с дозорных башен подавали знак Антенору, Персееву флотоводцу, (4) и тогда он гнался за ними с частью своих судов (остальные стояли между Кикладскими островами) и всех топил или грабил, не трогая только те корабли, что шли в Македонию. Попилий помогал кому мог со своими или Эвменовыми судами, (5) но македоняне, выходившие ночью обычно на двух или трех кораблях, ускользали. (6) В это время послы македонян и иллирийцев прибыли на Родос. Внушительность их посольству придавало не только появление кораблей, бороздящих Эгейское море между Кикладами, но и само содружество царей Персея и Гентия, а также слухи о приближении немалого галльского войска, конных и пеших. (7) Тут Динон с Полиаратом, стоявшие здесь за Персея, одушевились, и послы получили не просто любезный ответ, но прямое обещание родосцев: всем своим влиянием они положат войне конец, (8) а потому и сами цари пусть в спокойствии ожидают мира83.
30. (1) Настала весна84, и новые полководцы явились в провинции: консул Эмилий – в Македонию, Октавий – в Орей85, где стоял флот, Аниций – в Иллирию воевать с Гентием. (2) У этого Гентия, сына царя иллирийцев Плеврата и Эвридики, было два брата, один кровный и единоутробный, по имени Платор, а второй, Каравантий, был рожден Эвридикой от другого отца. (3) Этого Гентий опасался меньше как безродного, а Платора и двух его друзей, Эттрита и Эпикада, мужей весьма деятельных, предпочел убить, чтобы спокойнее было царствовать. (4) Ходили слухи, что он позавидовал брату, когда тот обручился с Этутою, дочерью дарданского вождя Монуна, и как бы получил себе вместе с женою все дарданское племя. Это было похоже на правду, ведь Гентий, убив брата, и впрямь женился на этой девице. (5) А избавившись от страха перед братом, Гентий стал невыносим для соплеменников, ибо природную свою необузданность усугублял пьянством. (6) Он-то, поддавшись, как уже было сказано, подстрекательствам, вступил в войну с Римом и собрал свои силы в Лиссе86, всего пятнадцать тысяч воинов. (7) Отсюда Гентий отправил брата Каравантия с тысячью пеших и пятью десятками конных на племя кавиев87, чтобы подчинить их силой или угрозами, а сам пошел к Бассании, городу в пяти милях от Лисса. (8) Жители Бассании были союзниками римлян. Гентий выслал людей попытать их, не передадутся ли, но те предпочли терпеть осаду. (9) Каравантия у кавиев встречали по-разному – в Дурнии приняли приветливо, в Каравандис не пустили, а когда он стал опустошать земли этого городка, люди с полей, сбежавшись, убили несколько воинов.
(10) К тому времени Аппий Клавдий, пополнив свое войско силами буллидцев88, аполлонийцев и диррахийцев, покинул место зимовки и стоял лагерем у реки Генуса89; (11) узнав о договоре Персея с Гентием и возмутившись насилием иллирийского царя над римскими послами, он решительно вознамерился воевать. (12) Претор Аниций в Аполлонии, получив тем временем сведения об иллирийских делах, отправил к Аппию письмо с распоряжением ждать его у Генуса, а через три дня и сам явился в лагерь, (13) пополнив свое войско вспомогательными силами парфинов – двумя тысячами пеших и двумя сотнями конных (над пехотою начальствовал Эпикад, над конницей – Алгальс). Он готовился идти на Иллирию с главной целью освободить бассанийцев от осады. Наступление его было задержано слухами о разбое на побережье: (14) там было восемьдесят легких судов, посланных Гентием по наущенью Пантавха для разорения полей Диррахия и Аполлонии. Тогда флот у <...>90 и сдались ему.
31. (1) Их примеру последовали и другие города этой области, чему немало способствовала неизменная мягкость и справедливость римского претора, сумевшего расположить к себе жителей. (2) Отсюда путь римлян лежал к Скодре91. Это было самое сердце войны – самый крепкий и неприступный город, волею Гентия ставший оплотом всего царства. (3) Скодру ограждают две реки – с востока Клавзала, с запада Барбанна, текущая из Лабеатского озера. (4) Обе, сливаясь, впадают в Ориунд92, который, рождаясь в недрах горы Скорда, несет свои воды в Адриатику, по пути принимая множество других потоков. (5) Гора Скорд господствует над всей этой местностью: к востоку от нее простерта Дардания, к югу – Македония, а Иллирия – к западу.
(6) Но хоть положение Скодры и было неприступно, хоть и защищало ее все иллирийское племя и сам царь, римский претор решил, что успех первых его шагов будет залогом счастья всего предприятия и что внезапным натиском он сумеет добиться желаемого, а потому он выстроил войско и подступил к стенам города. (7) Если бы защитники Скодры, заперши ворота, разумно разместили силы и обороняли стены и башни над воротами, затея римлян не удалась бы – их бы отбросили. (8) Вместо этого они вышли за ворота в открытое поле и мужественно вступили в сражение, но выдержать его не смогли: (9) были отбиты, бежали толпою, более двух сотен потеряли в самих воротах и такой страх навели на своих, что Гентий тотчас отправил к претору Тевтика и Белла, старейшин племени, с просьбой о перемирии: надобно-де ему спокойно поразмыслить о положении своих дел. (10) На это Гентию дали три дня. Так как римляне стояли всего шагах в пятистах от города, Гентий сел на корабль и отправился вверх по Барбанне к Лабеатскому озеру как бы в поисках тайного места для своих дум, (11) но влекла его, как оказалось, тщетная надежда на приход брата Каравантия с многотысячным войском, (12) набранным в той земле, куда его посылали. Однако все оказалось пустым слухом, и на третий день он спустился к Скодре на том же судне, а вперед послал гонцов, прося у претора дозволения говорить с ним. Получив таковое, Гентий явился в римский лагерь. (13) Сначала он каялся в малоумии своем, потом умолял и рыдал, и наконец, припадая к коленям претора, целиком препоручил себя его воле! (14) Ему велено было мужаться, и он даже позван был на обед – с тем и вернулся к своим в город. В тот же день, отобедав с почетом у претора, (15) Гентий отдан был под стражу войсковому трибуну Гаю Кассию: царь от царя, получил он десять талантов – меньше, чем иной гладиатор93, – и вот какая участь его постигла.
