все четыре ноги. – Где ты видишь баловство? Мы ведём табун в Ому. Тут, снаружи, чем дальше, тем больше злыдней.
Зверь согласно качнул головой, и его хвост, длинный, свитый из множества нитей, как розоватый мех Ифи, хлестнул по бокам. Подъехал другой Джакс – за его спиной, кое-как привязанная к ездовому существу, темнела волчья туша.
- Мы убили волка, - сказала Айла. – Они почуяли, что некому охранять табуны, скоро их будет много. А что нового у вас?
- Поймали двух гиен, - Бренги широким жестом указал на поклажу Двухвостки. - Езжай, предупреди Каддана. Нужна будет свежая кровь.
Джакса изумлённо присвистнула и пришпорила зверя, объезжая Двухвостку по кругу.
- Алгана! Как есть, Алгана, - она щёлкнула языком. – Каддан всё узнает. Хэ, хэ, шевелись!
Стая развернулась и унеслась в степь, и Кесса едва успела взглянуть на хвосты странных зверей – они у всех были такие же, как у вожака, длинные и нитчатые.
- Узнала? – Бренги посмотрел на Кессу с прищуром. – Кони Илирика. Знорки ехали на них, когда Илирик пришёл сюда. С тех пор эти кони тут. Они ещё пасутся вдоль Великой Реки?
Кесса покачала головой.
- Я никогда не видела таких зверей, - сказала она. – И в легендах о них не рассказывают. Вы ездите на них, как воины Илирика?
- Х-хех, - усмехнулся Бренги. – Юнцы балуются. А так нам эти звери не по росту. Да и хрупкие они – кожа тонкая, чуть что – слезает до мяса. Мы ездим на существах, которых пальцем не проткнёшь. Хаэй! Куда?! Левее, мимо камней!
Тёмные каменные столбы торчали из травы там и тут, слишком редкие для ограды, а тем более – для стены, без резьбы и рисунков. Кесса поднялась во весь рост и увидела, что они складываются в слегка нарушенный узор – огромную спираль. Два столба на дальнем краю повалились, и Кесса видела, как трава рядом с ними странно шевелится, и из неё проступают то длинные шипы, то пёстрые перья на шапках. Двухвостка, упираясь в камень боком, медленно поднимала его, Джаксы направляли свободный конец столба в вырытую ямку.
- Ловушки для Волны, - прошептала Кесса, погладив Нингорса по безволосой лапе. – Она не пройдёт тут, и тревожиться не о чем…
Тут везде была высокая трава, и Двухвостка громко шуршала, пробираясь по высохшим кочкам, и Кесса не заметила, когда невидимая тропа упёрлась в окованные железом ворота. Путников ждали – рог затрубил, и решётка приподнялась, пропуская панцирного ящера и его седоков.
Таких широких улиц Кесса не видела давно – две Двухвостки прошли бы, не зацепившись шипами, по прямой, как стрела, мостовой, между двумя невысокими каменными ограждениями. А между ограждениями и стенами приземистых домов ещё оставалось место для трёх-четырёх пеших путников. И эта улица была пустынна – так пустынна, что Кесса видела, как она пролетает сквозь всю Ому и упирается во вторые ворота. Языки пламени, выкованные из меди и ярко начищенные, отмечали их, а над воротами, за каменной стеной, возвышались то ли башни, то ли одетые в броню холмы.
Суровый отряд стражи вывернул из переулка, предводитель кивнул Бренги, и тот кивнул в ответ. Кесса чувствовала пристальные взгляды – из каждого приоткрытого окошка, из каждого проулка, с каждого крыльца, выходящего на главную улицу, на неё и её спутников глазели, но никто не вышел, и никто ни о чём не спросил. Узкие крутые улочки сбегали по склонам двух холмов, нависших над дорогой, чем дальше от неё, тем круче был уклон, тем, кто жил на окраине, только и оставалось, что прыгать со ступеньки на ступеньку. Где-то вдалеке стучал о наковальню молот, что-то скрежетало, шипело и лязгало, в невидимых стойлах за оградами всхрапывали кони Илирика, похрюкивали хурги, и пёстрая кошка на крыше провожала приезжих ленивым взглядом. Ещё одна – уже крылатая, красновато-бурая йиннэн – лежала на крыльце.
- Как тихо, - прошептала Кесса. – Будто город вымер…
- Да уж, тихо, - вздохнул Бренги. – Как в пустом погребе. С тех пор, как поднялся Агаль, никто не ездит к нам, никто не летает. Все сидят по норам. И мы погасили печи – а чему тут шуметь без них?
- Печи? – мигнула Кесса.
- Улица ведёт к ним, - Бренги указал на высокие башни. – Стальные печи Омы. Таких нет даже у форнов. Сюда за железом приезжали огромные караваны. Повозки выстраивались от Огненных Ворот до городской стены! Видишь, какие выбоины в мостовой? Это от колёс и лап. Даже камень не выдерживал…
- Волна всех прогнала? Но разве против неё не нужно оружие? Не нужна сталь? – удивилась Кесса.
- Храни нас Илирик от сражений с Волной, - скривился Бренги. – Твой друг сразился, и что вышло?.. Хаэ-эй! Каддан! Открывай ворота!
На столбе у двери – настоящей, из прочного дерева, с железными шипами, чуть-чуть – на одну ступеньку – приподнятой над землёй – был подвешен аккуратно выжженный на дощечке рисунок – чёрный крылатый кот. Он же красовался на всех ставнях на двух этажах, и резная кошка с крыльями была на коньке крыши. «Кошатник!» - всплыло в голове Кессы, и она невольно усмехнулась. «Дом, где ночуют Речники! «Кошатник», постоялый двор Короля Астанена…»
Дверь открылась без единого скрипа. На порог неспешно выбрался приземистый Джакс, поправил шапку с меховой опушкой и кивнул приезжим. Длинные мягкие усы свисали ему на грудь, сплетаясь с тёмной бородой. Вслед за ним, столкнувшись в дверях, выглянули наружу четверо Джаксов, йиннэн и синекрылый дракончик-Ойти.
- Айла предупредила, - сказал бородач, подходя к Двухвостке. Джаксы расступились, и Кесса, поняв, что он идёт к Нингорсу, подалась в сторону. Хеск пощупал лапу Алгана, легонько прикоснулся к его носу и провёл пальцем по макушке. Нингорс шумно вздохнул и обмяк, едва не скатившись с панциря Двухвостки.
- Они живучие, - буркнул Каддан, встретившись взглядом с Кессой. – Хаэй! Тащите доски. Осторожно отнесите обоих вниз, этот ляжет на живот, а тот – на спину!
Джаксы, застрявшие в дверях, возмущённо запыхтели друг на друга, но возня продолжалась недолго – мгновение спустя проём освободился, и толпа Джаксов собралась вокруг Двухвостки. Кессу оттеснили.
- Каддан сперва не поверил, - хмыкнула Айла, подойдя к ней. – Не бойся, им помогут. Ты, наверное, есть хочешь?
- Я пойду с Нингорсом, - покачала головой
