— Я на минутку забыл, что ты из лиринов. Никто другой не смог бы догадаться.
— Ну? — в ее голосе появилось раздражение. Он немного помолчал.
— Извини. Я все объясню, когда мы доберемся до моего убежища.
— Убежища?
— Да, здесь есть местечко, где мы можем спокойно поспать и помыться. Хотя бы один из нас проведет ночь в настоящей постели. Или оба. Если пожелаешь. — Он вновь поддразнивал ее.
— И ты бы не хотел, чтобы я могла сама отыскать это место.
Эши снова вздохнул:
— Да.
Рапсодия вздохнула в ответ:
— Тебе будет легче, если я закрою глаза?
Он рассмеялся.
— В этом нет никакой необходимости. Пойдем, я покажу тебе это место.
Шум падающей воды стал значительно громче, когда они вошли в рощу и попали в компанию молодых ясеней и только что зацветших диких яблонь. Рапсодия пришла в восторг. Отведя в сторону тяжелую ветку, она залюбовалась изящными бело-розовыми цветами и бледной зеленью только что распустившихся листьев. Полуденное солнце, пробившись сквозь плотный полог листвы, заливало все вокруг такими яркими лучами, что Рапсодия протянула руки, стараясь поймать солнечный зайчик. Воздух в лесу был удивительно свежим, наполненным живительными ароматами недавнего дождя.
— Как здесь красиво. — В ее голосе звучало неподдельное восхищение. — Неудивительно, что ты так тщательно оберегаешь свое убежище.
— Вовсе нет, ведь ты же здесь, не так ли? — Рапсодия вновь ощутила, что он улыбается.
— Я не уверена, — сказала она, продолжая вертеть головой. — У меня такое ощущение, будто я сплю.
— Вот уж нет, — возразил Эши. — Я видел тебя, когда ты спишь, и сильно сомневаюсь, что твои сны выглядят так же. — Рапсодия поморщилась.
Конечно, он прав, но напоминание о том, как мешали спать другим людям ее ночные кошмары, заставило ее покраснеть. Ночью она решила лечь спать как можно дальше от Эши.
По мере того как они углублялись в рощу, птичьи трели становились все громче, соперничая с близким плеском воды. Наконец она заметила водопад. Он срывался вниз со склона холма четырьмя разными потоками. Вода обрушивалась в глубокое ущелье; очевидно, сильные дожди сделали поток таким многоводным.
— Разреши мне осмотреть твои сапоги, — попросил Эши. Рапсодия согнула ногу в колене и показала ему подошву. Он удовлетворенно кивнул. — Будет лучше, если ты возьмешь меня за руку, Рапсодия. Спуск здесь довольно крутой, а глина скользкая. Подошва твоих сапог недостаточно шершавая, тебе будет трудно удержаться на ногах. Если ты дашь мне руку, я обещаю не поднимать тебя, если в этом не возникнет необходимости.
Он говорил почти шутливо, но Рапсодия понимала, на сколько он серьезен; Эши собирался держать свое слово.
— Что тебе известно о шершавости или гладкости моей подошвы — или души? — пошутила она. — Или ты стал Единым Богом?
Эши рассмеялся. Она дала ему руку, заметив, как он бросил взгляд на ее запястье, — Эши всегда так поступал, когда их руки встречались. Они спустились со склона и вошли в воду.
— Я привык играть разные роли, но такой у меня еще не было. — Они перешли поток, поскользнувшись всего один раз.
Увидев, как стремительно несется вниз вода, Рапсодия порадовалась тому, что Эши ее поддерживает. Когда они оказались на противоположном берегу, поросшем густым кустарником, Эши отвел в сторону толстую ветку и отступил в сторону, пропуская ее вперед.
Рапсодия находилась в скрытой со всех сторон части долины, куда практически не проникали солнечные лучи. Привыкнув к сумраку, она заметила, что рядом стоит маленькая хижина. Стены домика были каменными, крыша — торфяная. Со всех сторон хижину окружал лес. Никаких украшений, одно окно и дверь.
— Мы будем ночевать здесь?
— Да. Тебе нравится хижина?
— Замечательное место, — улыбаясь, ответила Рапсодия. — Никогда бы не догадалась, что тут может стоять дом.
— Вот именно. — Эши взял Рапсодию за руку и повел к хижине. — Это единственное место в мире, где я могу снять свой плащ и быть обычным человеком. И еще я не ношу плащ, когда оказываюсь в море.
Рапсодию удивили последние слова Эши. Если туманный плащ помогает скрыть его сущность, значит, именно вода дает ему возможность оставаться неузнанным. Она вспомнила, как Акмед что-то говорил о своей природе, когда они отправились в Элизиум. Постепенно ситуация начала проясняться: она поняла, почему Акмед чувствовал неловкость в присутствии Эши. В отличие от всех остальных людей, Эши оставался абсолютно закрытым для Акмеда. Вероятно, шум водопада производил аналогичный эффект, не говоря уже о том, что их со всех сторон скрывали стены ущелья. Затем у Рапсодии появилась новая мысль.
— Нет, это не единственное место, — взволнованно сказала она. — Ты мог бы снять плащ в моем доме.
Эши заметно вздрогнул.
— В Котелке? Нет, благодарю.
Рапсодия шутливо толкнула его в бок.
— Мой дом находится в другом месте, — возразила она. — И готова спорить, что найти его еще труднее, чем твою хижину.
— Неужели?
Эши открыл дверь и немного подождал, пока свежий ветерок выгонит застоявшийся воздух из хижины. Рапсодия заглянула внутрь.
В домике была одна-единственная комната, а в ней не большой камин. Кроме того, у одной стены стоял шкаф без дверцы, прикрытый занавеской, а у другой — неубранная кровать. Рапсодии показалось, что шкаф пуст, и действительно, это было именно так, поскольку вещи были разбросаны по полу. На всех горизонтальных поверхностях стояла посуда, рядом валялись носки и нижнее белье, на вешалке болтались какие-то грязные тряпки. Рапсодия с удивлением осматривала ужасный беспорядок.
— Боже мой! И это твоя комната? — не веря своим глазам, спросила она. — Как ты можешь здесь жить?
— Очень просто, — проворчал Эши, но в его голосе слышался смех. — Для одного человека больше места не требуется, да и одного не слишком привередливого гостя можно принять. Остальные могут спать снаружи, если их что-то не устраивает.
Рапсодия отпихнула его в сторону и вошла в домик. Ничто не украшало абсолютно голые стены — если не считать пыли. Кроме кровати и шкафа здесь стоял еще маленький стол и ветхое кресло с потертой обивкой. Неприятно пахло грязным бельем.
— Ну, что ты скажешь?
— Здесь не хватает женских рук или служанки.
Эши рассмеялся:
— Я согласен принять тебя в любом варианте.
— Мне приходилось исполнять обязанности служанки. Не вижу в этом ничего постыдного.
— Ты совершенно права, — заявил он. — Не думаю, что в твоих действиях может быть нечто постыдное.
Рапсодия покраснела и ничего не ответила. «Как же мало ты знаешь», — подумала она, но вслух произнесла:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
