— Впрочем, если рассудить здраво, потоп принес бы больше пользы.
— Это организовать совсем нетрудно. — Эши коснулся рукояти своего водяного меча. — Ты остаешься? Только за ночевку придется заплатить.
Рапсодия напряглась и медленно повернулась к нему.
— Да? И какова цена?
— Ответ.
— На какой вопрос?
— Их будет два.
— Задавай. — Рапсодия сложила руки на груди.
— Ты намерьенка — и если да, то в каком поколении? Ты говорила, что никогда не лжешь, поэтому меня устроит любой твой ответ.
Рапсодия опустила голову и задумалась.
— Хорошо, у меня есть ответ на твой вопрос. Но сначала я отвечу на первый: нет, я не собираюсь оставаться в твоей хижине. — И она решительно направилась к двери, возле которой все еще стоял Эши. Он преградил ей до рогу.
— Подожди. Я пошутил.
— Нет, ты говорил серьезно. Отойди.
— Я прошу прощения, — сказал он и отступил в сторону.
Эши знал, что лучше не испытывать ее терпение. Он молча смотрел, как Рапсодия подошла к водоему и сняла заплечную сумку.
— Не стоит. Здесь мне будет очень хорошо. — Она вытащила постельные принадлежности и принялась их раскладывать.
Эши присел рядом с ней.
— Зато мне будет плохо. Рапсодия, ты первый человек, которому я показал свой дом. Я привел тебя сюда для того, чтобы мы оба смогли отдохнуть перед тем, как ты отправишься в Тириан. Я устал от ночлегов под открытым небом; мне очень хочется хотя бы одну ночь провести в собственной постели. Я знаю, что моя хижина не производит особого впечатления, но другого дома у меня нет. Пожалуйста, зайди ко мне. Прошу извинить за беспорядок и мою ужасную глупость. Ты не должна отвечать на мои вопросы, и я обещаю больше не спрашивать тебя о твоем прошлом. Кроме того, мы договорились, что один из нас должен стоять на страже, а я не смогу этого делать, находясь внутри, если ты останешься снаружи. И я просто обязан выполнить свой долг проводника. Пожалуйста, вернись в мой дом.
Рапсодия посмотрела на сидящего рядом молодого человека, закутанного в плащ. В голосе Эши слышалось отчаяние, причин которого она не понимала, и ей стало его жаль. Она представила себе, какую жизнь он ведет, постоянно прячась от своих преследователей. И ей стало стыдно за свое поведение, ведь он столько для нее сделал, подвергая опасности собственную жизнь. В сознании Рапсодии неожиданно вновь прозвучал мелодичный голос мудрой Элинсинос:
«Человек, который тебя сюда привел, хотел узнать, намерьенка ли ты?»
«Да».
«Ты можешь ему сказать, Прелестница. Он и сам все понял. Это очевидно».
Она встала, отряхнула пыль с одежды, а потом взяла свои вещи.
— Я заключу с тобой сделку, Эши, — предложила Рапсодия, подхватив свою сумку. — И дам ответы на твои вопросы.
— Нет, я не имею права…
— Дай мне закончить. Я отвечу на любой из твоих вопросов или на оба, если ты ответишь на такой же вопрос относительно себя самого. Договорились?
Он немного подумал.
— Да.
— Хорошо, тогда я вхожу.
— Извини за беспорядок.
— Тебе не нужно извиняться, — ответила Рапсодия. — Во-первых, ты имеешь полное право жить в своем доме так, как пожелаешь. Во-вторых, это образец аккуратности по сравнению с комнатой Джо.
Эши рассмеялся:
— Должно быть, она живет на мусорной свалке.
— Именно, причем большую часть своей жизни, до того как я ее встретила, она и в самом деле жила на свалке. Так что я стараюсь не обращать внимания на бардак, хотя сама очень его не люблю. Боюсь, что фанатичное стремление к чистоте воспитано во мне с детства.
Он кивнул. Рапсодия подошла к креслу, взяла лежащие на нем грязные шерстяные носки, сложила их и уселась, положив носки себе на колени.
— Давай я их заберу, — торопливо предложил Эши. — Тебе вовсе не обязательно держать их в руках. — И он бросил носки в пустую корзинку, стоящую в шкафу.
— Хочешь снять плащ? — спросила Рапсодия. — Наверное, тебе давно уже не терпится.
Эши откинул капюшон, но плащ снимать не стал и уселся на кровать. Рапсодия затаила дыхание, когда еще раз посмотрела в его лицо; у нее появилось странное чувство. Зрачки его глаз были необычными, но ошеломляющее впечатление на нее вновь произвел металлический блеск его волос. Он перехватил ее пристальный взгляд и заметно смутился.
— Итак, — неуверенно заговорил он, — ты намерьенка?
— Сначала ты.
— Да.
— В таком случае, — сказала Рапсодия, — хотя ты и сам это знаешь, я отвечу: да, я намерьенка.
— Акмед и Грунтор тоже?
— Я не могу ответить на твой вопрос без их разрешения, — с сожалением сказала она. — Ты должен сделать выводы сам.
Эши кивнул.
— А к какому поколению ты принадлежишь? — Когда Рапсодия с подозрением посмотрела на него, он улыбнулся. — К третьему, по отцовской линии. А материнская линия так далека, что об этом не стоит и упоминать.
— Объясни мне еще раз, — попросила Рапсодия. — Первое поколение намерьенов рождено еще в Старом мире. их дети, появившиеся на свет здесь, называются Вторым поколением?
— Да.
— А что, если кто-то из сереннов, живших на Серендаире, не уплыл вместе с флотом?
Внимательно наблюдавший за ней Эши заморгал, и на его лице появилось недоумение.
— И пережил катастрофу?
— Естественно, иначе что бы мы сейчас с тобой обсуждали?
Эши кивнул:
— Да, конечно. Ты совершенно права, очень глупо с моей стороны. Это случилось со многими людьми, если исторические документы, которые я изучал, не врут. Не все, кто покинул Серендаир, согласились уплыть с Гвиллиамом, многие считали, что он безумен, или боялись не пережить долгого пути, в особенности те расы, которые не склонны к продолжительным морским путешествиям. Они покинули Остров еще до отплытия Трех флотов и отправились в другие места, которые находились ближе к Серендаиру. Рапсодия встала и накинула на плечи плащ.
— Так следует ли считать их намерьенами?
Обжигающе голубые глаза продолжали пристально смотреть на Рапсодию, вертикальные разрезы зрачков расширились в темноте комнаты, купаясь в отсветах, словно в солнечных лучах.
— Да, — задумчиво проговорил он. — Даже если они и не приветствовали местное население афоризмом Гвиллиама, я считаю, что серенны, покинувшие Серендаир перед катастрофой, должны считаться намерьенами. Ведь и Второй флот тоже никого не приветствовал таким образом они высадились в Маноссе или Гематрии, а на континент перебрались только в следующих поколениях, когда был созван Первый Совет намерьенов. И они считаются намерьенами; когда заиграл рожок, созывающий всех на совет, и они услышали его зов в своих душах, то посчитали, что должны на него откликнуться, и прибыли на Великую Встречу. Да, всякого, кто родился на Серендаире, а потом покинул его, следует считать намерьеном Первого поколения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
