какое-то непонятное чувство. Оно определённо греет. И ещё очень странно, но некоторая благодарность к Арине, что не избавилась от ребёнка, сохранила беременность и решилась растить дочь одна, тоже присутствует. Я злился, что Арина не сообщила мне, но теперь, понимая, почему она приходила, почему пыталась дотянуться до меня, кое-что становится понятнее. Кое-что… не всё. Вопросов всё равно уйма.
На часах чуть больше двух, когда я возвращаюсь домой и слышу голоса в гостиной. Один принадлежит Арине, а вот другой… другой мужской.
Хмурюсь, думая, какого лешего тут происходит, и захожу в комнату из холла. Арина сидит на диване, а перед ней выхаживает взад-вперёд тот самый полицейский, принесший мне радостную новость о моём отцовстве.
Оба синхронно поворачивают головы в мою сторону, когда понимают, что уже не одни.
- Кто вас пустил? – смотрю только на субтильного парня.
- Я несколько раз был у вас в офисе и не застал…
- И решили, что имеете право явиться ко мне домой?
- А я не к вам, я к Арине Дмитриевне.
- Это я… я сказала сиделке, что она может… пустить…
Голос у Арины всё ещё тихий, но это не потому, что ей сложно говорить, скорее, из-за нерешительности. Она боится, потому что у меня есть рычаги для манипуляции в виде Ульяны. Арина не знает, как я могу поступить. Мне бы хотелось её успокоить, сказать, что дочь у неё никто забирать не собирается, но я молчу. Понимаю, даже если озвучу своё решение, всё равно не поверит.
Мой ледяной тон заставляет их синхронно вздрогнуть.
- Прекрасно, вы поговорили, тогда можете уходить. У Арины Дмитриевны сегодня много дел.
- Мы не закончили.
- Тогда придёте в другой раз и будете говорить в моём присутствии. Пока Арине Дмитриевне нездоровится, за её безопасность и состояние отвечаю я.
Арина вдруг краснеет и опускает взгляд. Если она думает, что мои заявления тут просто так, ради красного словца, то ошибается, я действительно так думаю. Я взял на себя ответственность и за неё, и за нашу дочь. За неё уже во второй раз. Надеюсь, больше не получу удара в спину. А то ведь всё может быть, с Ариной ни в чём нельзя быть уверенным.
- Мне надо было проконтролировать, в конце концов, я отчитываюсь перед начальством за дела, которые веду.
На ум приходит «самоубийца», любой другой бы от моего вида уже давно бы к выходу бежал. Я бы мог ему напомнить, что он заявился на частную территорию без приглашения, один звонок кому надо, и парень лоб расшибёт на ковре у руководства.
Мне отчасти даже смешно.
- Ваше рвение, конечно, похвально.
Когда полицейский уходит, я встаю напротив Арины.
- Что это за самодеятельность?
Жду ответа.
- Тебя не было несколько дней. Я не понимаю, что будет завтра, что вообще происходит. С Ульяной, со мной, я даже семье позвонить нормально не могу, - упрекает она.
- Арина, твоё дело выздороветь до конца. Вот и всё. С семьёй твоей я уже связался, их регулярно оповещают о твоём состоянии, ты ведь сама знаешь.
- А я не хочу, чтобы их оповещали, я сама поговорить с ними хочу.
- Хочешь, значит, поговоришь. Можем завтра им набрать или в другой день.
Да, я не даю ей телефон, и на это – свои причины. Как и на то, что все разговоры с внешним миром должны быть только в моём присутствии.
Сажусь перед Ариной на корточки и смотрю на руки, которые она сцепила в замок и положила к себе на колени. Очень хочется дотронуться до неё, но я сдерживаюсь, потому что Арины слишком много в моей голове в последнее время, и, боюсь, мои необдуманные действия могут привести к необдуманным последствиям.
- Тебе приносят Ульяну каждый день. Разве нет?
- Да-да, спасибо, я ценю… правда.
- Ну… меня радует, что ты уже доходишь до гостиной сама. Скоро будет проще.
Она снова кивает и не смотрит в глаза. Может быть, осмелела, потому что тон у меня сейчас мягкий, я не приказываю, не озвучиваю принятых решений, я, чёрт её возьми, не планирую так с ней говорить, но это уже выходит против воли.
- Какие у меня дела?
Я наклоняюсь ниже, приподнимаю вопросительно бровь.
- Ну, ты сказал, что у Арины Дмитриевны много дел. Вот я и спрашиваю, каких? - пожимает плечами.
Оказывается, слушала она внимательно.
- Собирайся, поедем, увидишь каких.
- Собирайся? – Она резко переводит взгляд на меня. – В смысле, собирайся?
- В прямом, - киваю на её халат, под которым надета пижама. – Тебе помощь нужна? Переодеться?
Пальцы разжимаются, и Арина смешно стягивает полы халата наглухо, будто я прямо здесь и сейчас вознамерился снимать с неё вещи.
- Я… я сама.
Щёки Арины, как по команде, вспыхивают алым.
- Я вообще-то собирался сиделку позвать, чтобы помогла, но могу и сам.
На кой чёрт я вообще это ляпаю? Хорошо, что продолжать не требуется, Арина так отчаянно качает головой, что я боюсь, как бы она себя до головокружения не довела.
- В общем, если хочешь выйти во внешний мир, будь готова через полчаса.
Глава 19. Нежданные гости
Путь до машины, кажется, отнимает у меня последние силы. А ещё не нравится, что приходится идти, буквально вцепившись в Севу. Такой тесный контакт порождает множество эмоций. Давно позабытых. Когда он держится на расстоянии, владеть собою проще. А так… А так в голову лезут неправильные мысли. О прошлом в основном, но и о настоящем тоже. Всё чаще возникает один и тот же: что дальше?
Сева в очередной раз помогает мне. Он злится, что я не сообщила ему о ребёнке, но, видит бог, я пыталась. Может, конечно, недостаточно сильно. Потому что воспользоваться предложением Арсения оказалось проще, чем самой пробивать стену под названием Всеволод Сергеев. Но что было, то прошло. Есть здесь и сейчас. Мы и наша дочь. И ворох нерешённых проблем.
- Ты подумала над моим вопросом? – спрашивает Сева, когда мы оказываемся в машине.
Я как раз вожусь с ремнём безопасности, не с первой попытки, но мне удаётся его застегнуть. Сева не спешит мне на помощь, видимо, лишний раз не желает приближаться.
- Да, но я мало помню, правда.
Он попросил меня подумать насчёт аварии. Я действительно ничего не могу сказать, кроме того,
