Мы со Скай смущенно наблюдаем за ними. Громкое чмоканье сильно мешает сосредоточиться на фильме.
Рука Дэниела залезает под футболку к Вэл. Я швыряю в них пульт и попадаю ему в колено. Он отмахивается от меня, не отрываясь от губ Вэл. Каким-то образом он умудряется бросить на меня взгляд, и я знаком предлагаю ему убраться из комнаты или прекратить этот спектакль.
Он поднимается вместе с Вэл, которая виснет на нем, и без единого слова уносит ее вверх по лестнице в спальню.
– Спасибо тебе. – Скай испускает вздох облегчения. – Меня чуть не стошнило.
Она свернулась калачиком на диване рядом со мной, положив голову мне на плечо. Я чуть сползаю по дивану, чтобы нам было удобней, и мы снова смотрим на экран. Но на деле почти ничего не видим. С уходом тех двоих атмосфера изменилась. Мы со Скай начали встречаться две недели назад, но с тех пор еще ни разу не были наедине. Наши сомкнутые руки лежат на ее бедре. Она сейчас не в том платье, которое умилило меня в первый раз, как я увидел ее в нем, но все же в платье. И это мне нравится ничуть не меньше, чем первое.
Правда, я бы предпочел, чтобы она была в джинсах. Однажды, когда нам было по шестнадцать, я услышал разговор Лесс с подругой. Они собирались на свидание вчетвером, и подруга объясняла Лесс правило одежды «для интима». Дескать, если намерена только целоваться, то нужно надеть джинсы, чтобы парень не мог засунуть руку куда не следует. Если же девушка планирует позволить чуть больше, то предпочтительней юбка или платье. Чтобы обеспечить легкий доступ, как она выразилась. Помню, после этого разговора я ждал в гостиной, чтобы посмотреть, какая одежда будет на Лесс. Она спустилась в юбке, и я отправил ее обратно, заставив переодеться в джинсы.
Сейчас я предпочел бы, чтобы на Скай были джинсы: у меня начинают потеть руки, и я знаю, через ладонь она ощущает мой пульс. Ее платье наводит меня на мысль, что сегодня она хочет продвинуться на шаг вперед, и я никак не могу выбросить это из головы. Я-то точно хочу сделать следующий шаг, но что, если Скай просто не знает правила одежды «для интима»? Что, если она надела это платье без всякой задней мысли? Может, у нее сломалась стиральная машина, а все джинсы грязные? Или не успела переодеться в джинсы, когда я появился у ее дома? Или потому что ходила в церковь, в которой бывают службы по субботам?
Хотелось бы мне знать, что у нее сейчас происходит в голове. Я прислоняюсь затылком к спинке дивана и, перед тем как заговорить, с усилием сглатываю.
– Классное у тебя платье, – хрипло шепчу я.
Похоже, ей понравилось, как я это сказал, потому что она наклоняет голову и смотрит на меня, потом медленно переводит глаза на мой рот. Мы сидим рядом, и ее губы так близко от меня. Но ни один из нас еще не воспользовался этим преимуществом. Пока.
– Спасибо, – шепчет она.
Душистое дуновение от ее слов достигает моих губ, наполняя меня теплом.
Напряжение сгущается, я едва дышу.
– Не за что, – шепчу я в ответ, уставившись на ее рот так же, как она смотрит на мой.
Несколько мгновений мы молча глазеем друг на друга. Она смыкает губы и облизывает их, и я еле слышно шепчу: «Блин!»
Ей нравится смущать меня, и она ухмыляется.
– Хочешь заняться любовью? – шепчет она.
О да, черт возьми!
Она не успевает закончить фразу, а я уже прижимаюсь губами к ее губам. Опускаю руки ей на талию и притягиваю к себе на колени.
Она усаживается на меня верхом. В платье.
Крепко прижимаю ладони к ее бедрам, а она в это время нежно гладит меня по шее и волосам. Ее грудь прижимается к моей груди, и от ее ласки у меня кружится голова. Спасаясь от этого, я прижимаю к себе Скай еще сильней и целую еще крепче. Она постанывает и вцепляется мне в волосы. Одна моя рука лежит у нее на талии, помогая совершать ритмичные движения, а другая скользит вверх по ее спине и забирается в волосы. Я жадно впиваюсь в ее губы, а сам выпрямляюсь и наклоняюсь вперед, оторвав спину от дивана. Только от этого моя голова начинает кружиться еще сильней. Мы целуемся все более бурно, она стонет все громче. Я вновь беру ее за бедра, и мы двигаемся в такт. Не сомневаюсь, с ней вскоре повторится то же самое, что было в наш первый вечер любви.
Пока я не хочу продолжения, потому что на ней это изумительное платье, но я и не собираюсь этим воспользоваться. Взяв за плечи, я отодвигаю ее от себя и снова опускаюсь на диван.
Мы оба тяжело дышим. И улыбаемся. Мы смотрим друг на друга с таким выражением, словно это лучший вечер в нашей жизни, потому что еще только десять и у нас в запасе добрых два часа. Отпустив плечи Скай, я беру ее лицо в ладони и медленно приближаю к своим губам. Потом перемещаю руки, чтобы поддержать ее, и, поднявшись, опускаю ее на диван. Коленом одной ноги опираюсь о диван между ее ног, а другой – рядом.
Похоже, Дэниел выбрал этот громадный диван по тем же причинам, по каким девушки выбирают одежду «для интима». Из соображений удобства для такого рода вещей.
Я осыпаю поцелуями ее подбородок, шею и спускаюсь к тому месту, где кончается вырез платья и начинается ложбинка. Медленно поглаживаю через платье все ее тело и дохожу до груди. Рука через ткань ласкает ее грудь, которая твердеет под моими пальцами.
О господи! Это офигенный вечер для любви!
Со стоном сжимаю ее грудь немного сильней, и она тоже стонет, выгибая спину и наваливаясь на мою руку. Прижимаю губы к ее рту и продолжаю целовать ее. Но нам приходится прерваться, чтобы отдышаться. Прикасаюсь щекой к ее щеке и приближаю губы прямо к ее уху.
– Скай! – шепчу я.
Она судорожно вздыхает:
– А?
Я медленно выдыхаю:
– Я живу тебя.
– Я живу тебя, Дин Холдер, – со вздохом произносит она.
Стараюсь размеренно вдыхать и выдыхать.
Мысленно повторяю сказанную ей фразу.
Впервые слышу, как она произносит мое имя – Дин.
К списку оснований для влюбленности добавляется слово. И тоже впервые.
Приподнимаюсь и смотрю на нее:
– Спасибо.
– За что? – Она улыбается.
«За то, что ты жива», – думаю я.
– За то, что ты – это ты, – говорю я вслух.
Ее улыбка гаснет, и, клянусь, она смотрит прямо мне в душу.
– Мне удается быть собой. В особенности когда я с тобой.
Несколько мгновений я пристально смотрю на нее, потом снова прижимаюсь к ней щекой. Тянет поцеловать ее, но я крепко прижимаюсь щекой к щеке, потому что не хочу, чтобы она увидела мои слезы.
Не хочу, чтобы она видела, как больно сознавать, что она может быть настолько близка ко мне и тем не менее не вспомнить меня.
Глава 35 1/2
