буря выглядела куда серьезнее. Так казалось более вероятным, что она привела к жертвам.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Только не Брендан!
Ладно, хорошо. Она не планировала серьезных отношений с этим мужчиной, но ей очень, очень нужно было, чтобы он выжил. Если кого-то столь жизнерадостного, стойкого и упрямого можно стереть с лица земли, на что надеяться остальным?
Она стерла плечом стекающую по щекам влагу.
Она не будет переживать насчет Брендана. Не будет.
Ей потребовалось двадцать пять минут, чтобы добраться до больницы, и там было так же тихо, как на дорогах. Снаружи была припаркована пара машин, а за стойкой регистрации дежурил сонный администратор.
– Сандерс. Таггарт, – выпалила она.
Женщина, не отрывая взгляда от экрана компьютера, направила Пайпер на четвертый этаж, кивнув в сторону группы лифтов через вестибюль. Пайпер вошла в лифт, и ее пальцы замерли над кнопкой.
Четвертый этаж был отделением интенсивной терапии.
Нет, нет, нет.
Нажав на кнопку, она закрыла глаза и вдохнула, вдыхала и выдыхала, вдыхала и выдыхала, едва не бросившись к дверям, как только они открылись. Ее встретило еще бо́льшее отсутствие активности. Разве врачи и медсестры не должны метаться вокруг, пытаясь спасти Брендана? Она направилась к справочному, хлюпая мокрыми кроссовками по линолеуму в полутемном коридоре. Там никого не было. Подождать или просто начать проверять палаты?
Медсестра вышла из одной палаты и побежала в другую с папкой в руке.
Она торопится к Брендану? Что-то было не так?
Сердце подскочило к горлу, она прокралась к палате, из которой вышла медсестра…
– Пайпер?
Она обернулась на звук глубокого голоса Брендана. И вот он – в неизменных джинсах, шапочке-бини и толстовке с закатанными до локтей рукавами. Над его головой в коридоре замерцал свет, и на мгновение она задумалась, не призрак ли перед ней. Но нет. Нет, здесь был его запах, морщинка на темном лбу, его баритон. Вот он. Живой, живой, живой. Слава богу. Какие у него зеленые глаза. Замечала ли она когда-нибудь, какого они красивого оттенка? Они были окружены темными кругами, но они были невероятны.
– Ох, хорошо, – прохрипела она, его изображение быстро расплывалось. – Т-ты в порядке. – Она попыталась незаметно смахнуть с глаз слезы. – Мне только что передали, что произошел несчастный случай, так что я… Я… просто подумала, что заеду проверить. По-соседски и все такое.
– По-соседски.
От его хриплого голоса у нее по спине пробежала горячая дрожь.
– Да. Я даже пригнала тебе твой пикап.
Брендан сделал шаг ей навстречу, его глаза с каждым мгновением выглядели все менее и менее усталыми.
– Ты была у меня дома?
Она кивнула и попятилась, едва не врезавшись в медицинскую тележку.
Его грудь поднималась и опускалась, и он снова шагнул вперед.
– Это моя рубашка, милая?
Милая. Вот зачем ему надо было так ее называть?
– Нет, у меня есть точно такая же.
– Пайпер.
– М-м-м?
– Пожалуйста. Пожалуйста, иди ко мне.
* * *
Сердце Брендана бешено колотилось, сухожилия на руках тянуло от напряжения из-за того, что он не мог до нее дотянуться. Она приехала в больницу. В его одежде. Понимает ли она, что по ее щекам текут слезы и она дрожит с головы до ног? Нет, не понимает. Судя по кокетливому пожатию плечами и попыткам подмигнуть, она думает, что ведет себя непринужденно, и от этого в груди у него что-то жжется.
Эта девушка. Она будет его. Иначе невозможно. Прошлой ночью был момент, когда он подумал, что его удача, возможно, иссякла, и просто воскрешал ее образы, мелькающие в памяти один за другим, и ругал несправедливость встречи с Пайпер, то, что ему не досталось достаточно времени, чтобы побыть с ней. Если они не находились в преддверии чего-то настоящего, его интуиция – грязная лгунья. Если быть честным с самим собой, она пыталась сказать ему, что Пайпер важна – с той самой секунды, как он увидел ее в той широкополой шляпе через окно «Безымянного».
– Пайпер.
– М-м-м?
– Пожалуйста. Пожалуйста, иди ко мне.
Она покачала головой, прекратив попытки изобразить храбрую улыбку.
– Зачем? Чтобы ты мог поставить меня на станцию подзарядки? У тебя самая опасная работа в стране, Брендан. – Ее нижняя губа задрожала. – Я не хочу, чтобы ты меня обнимал.
Он изогнул бровь.
– Станция подзарядки?
– Я это так называю… – Все еще пятясь от него, она откинула волосы и шмыгнула носом. – Не бери в голову.
– Когда я смогу обнять тебя? – Черт. Его сердце билось снова и снова, как автомобильный двигатель. – Мои объятия – это твоя станция подзарядки?
– Хватит приписывать значения моим словам.
Горло стиснуло, и у него было такое чувство, что он никогда не сможет сглотнуть. Не сможет, пока она смотрит на него снизу вверх, такая красивая, сильная, ранимая, смущенная и сбитая с толку.
– Я должен был позвонить, но я оставил телефон на шхуне, в суматохе не взял его в вертолет. У меня не было времени найти другой телефон, а потом я подумал, что ты можешь спать. – Он помолчал. – Может, позлишься на меня, пока я целую тебя, детка? Последние две недели я только об этом и мечтал.
– Да, хорошо, – прошептала она, меняя направление и приближаясь к нему. Она побежала и на последнем шаге, оттолкнувшись, прыгнула к нему в объятия. Он издал грубое восклицание, обхватив ее руками так крепко, как только мог, и оторвал от земли. Она задрожала еще сильнее.
– Нет, милая. Не дрожи. – Он целовал ее волосы, которые подозрительно пахли его шампунем. – Я в порядке. Я здесь.
Она уткнулась ему в шею:
– Что случилось?
– У Сандерса сотрясение мозга. Тяжелое. Волна швырнула его на палубу, и он зацепился за одну из стальных ловушек. Мы вернулись в Датч и отвезли его в больницу. – Он выводил пальцами круги на ее спине. – Я оставил Фокса ответственным за доставку крабов на рынок и сегодня утром вылетел назад с Сандерсом.
– С ним все будет в порядке?
– Да. Конечно.
Она кивнула, крепче обняв его за шею.
– И гидравлическая система работала хорошо весь рейс? Никаких проблем с давлением масла?
Он рассмеялся и откинул голову, чтобы встретиться с ней взглядом.
– Ты немного погуглила, пока меня не было?
– Ну, совсем немного, – сказала она, снова утыкаясь ему в шею. – Ты уверен, что хочешь целовать меня, когда я с красными опухшими глазами?
Он нежно собрал ее волосы в кулак и потянул, пока они не оказались нос к носу.
– Я особенно хочу целовать тебя, когда ты с красными опухшими глазами.
В тот момент, когда их губы соприкоснулись, Брендан понял, что совершил ошибку. Он
