подчеркнула я его слова.
— Что ж, сейчас, думаю, все пройдет куда проще, правда?
— Смотри-ка, как необычно. — Я по привычке распахнула окно, впуская к нам летний вечер, и вернулась к настенным шкафам, открывая один из них, доставая стеклянный чайничек и чай. Поставила кипятиться воду.
Все действия совсем как тогда, во вторник, но даже атмосфера в комнате сейчас была совершенно другой. Я ощущала себя расслабленной и собранной. Тогда же я терялась так, будто мне снова стукнуло шестнадцать.
— Что именно?
— Ты умеешь просто разговаривать. И не источать самодовольство каждую секунду.
Он хохотнул так дерзко, что я только покачала головой и закатила глаза, добавляя в чай кардамон. Ради этого отыскала в шкафу зерна и бросила несколько в чайничек. Яркий, свежий, чуть горьковатый запах распространился по кухне мгновенно.
— Конечно, это я прекрасно умею. Вообще не понимаю, о каком самодовольстве ты говоришь.
— Не сомневаюсь.
— Так, ладно, расскажи про свои стихи. Ты все это время писала?
Вопрос был неожиданным настолько, что я не сразу на него ответила. Впрочем, я бы с большим удовольствием не отвечала вовсе. Откуда такой интерес к моему творчеству? Я думала, Саша утолил все свое любопытство еще сегодня днем, пока Гита писала картину.
Поэзия уже долгое время являлась моим сокровенным секретом, о котором знали очень немногие, и обсуждать свои стихотворения с ними всегда было комфортно, но вот Саша…
Дискомфорта не было, нет.
Просто отсутствие привычки.
— Да, — ответила я, стараясь сохранять голос спокойным и не выдавать замешательства. Может, Саша просто не придумал, о чем еще поговорить со мной. Задаст пару вопросов и отстанет. — Время от времени накатывает вдохновение. У меня огромное количество зарисовок и отдельные строки. Ну, и законченные, конечно, стихотворения.
Я подошла к столу и поставила на круглую деревянную подставку стеклянный чайничек с темнеющим напитком. Из носика поднимался пар и закручивался тонкой струйкой.
— А где хранишь? — полюбопытствовал Саша, заглядывая в мое лицо, пока я разливала чай по кружкам.
— В документе на ноутбуке.
— Дашь почитать?
— Исключено.
— Ты слишком категорична.
— Слишком, — с чувством согласилась я. Поставила чайник обратно на подставку и села напротив Саши, сплетая пальцы и подпирая ими подбородок.
В голубых глазах так четко было видно желание добиться своего, но я прекрасно знала, что в ближайшее время точно не собираюсь показывать ему свои стихотворения.
Один — ноль в мою пользу.
От этого губы сами растягивались в хитрой улыбке, а взгляд Саши начинал сверкать сильнее неподдельным упрямством и азартом.
— Как называется то, что ты мне прочитала?
Зашел издалека? Ну, ладно. Я пожала плечами, глядя на него, сидящего напротив. Саша не откинулся на спинку дивана, и расстояние между нами было не таким большим, каким могло бы быть.
— «В той квартире», наверное. Я никогда не задумывалась. Просто называла по первым строчкам.
— Оригинально.
Прозвучало так, будто он смеялся. Или просто его амплуа настолько въелось в образ, что большинство фраз уже на автомате начинали казаться подколками или намеками на них? Я подняла на Сашу красноречивый взгляд и изогнула бровь. Он понял, в чем дело, почти сразу. Вскинул руки в примирительном жесте и округлил глаза.
— Эй, я серьезно. Не издеваюсь.
— Да ладно?
— Представь себе.
— Ты все равно слишком самодовольный, — заявила я и сделала глоток чая. Он был идеально-горячим, таким, каким надо. И тут же согрел изнутри, приятным теплом стекая вниз.
— Хочешь меня придушить? — лукаво улыбаясь, поинтересовался он.
— Хочу задушить, — невозмутимо парировала я, интонацией выделяя приставку.
«Придушить» — это немного. А «задушить» — это совсем. Так зачем отказывать себе в удовольствии?
Саша рассмеялся, глядя на меня прищуренными глазами. На его лицо падал вечерний теплый свет, и кожа казалась почти бархатной, идеально чистой. Все как в тот вечер два дня назад. Из открытого окна до нас доносились звуки города, ассоциирующиеся с концом очередного дня, потому что в полдень город звучал совсем иначе: более суетливо, громко, возбужденно. По кухне медленно расползалась свежесть, смешиваясь с липкой духотой и ярким запахом кардамона.
— Хорошо, — согласился Саша, но лишь для того, чтобы задать следующий вопрос. — Так стихотворение стало напоминанием о тех отношениях?
— Нет, — я категорично покачала головой. — Говорила же, у него нет адресата.
— Адресата, может, и нет, но когда ты его читаешь, не вспоминаешь о том придурке, из-за которого расстраивалась?
В голове вспыхнуло лицо бывшего молодого человека. Мы расстались больше года назад. Некрасиво, со скандалом и руганью, громко хлопающими дверями, злыми насмешками. Он буквально заставил меня поверить в то, что, кроме него, я никому больше не буду нужна, и нашел другую девочку, чтобы доказать, что он, в отличие от меня, ненужным никогда не будет. И как я только купилась на это?
Но в тот момент оставаться сильной не получалось, просто потому, что наш разрыв действительно подкосил меня. Я не верила каждому новому дню, не верила себе самой. Как можно было не усомниться в собственной значимости?
А спустя несколько месяцев — та кофейня и латте «Ирис». Грустная песня в колонках, нахлынувшее вдохновение, наверное впервые за полгода, и законченное стихотворение меньше чем за час. В тот же момент мне вдруг стало легко и пришло понимание, которое было так необходимо все эти месяцы:
«Господи, неужели он действительно заставил меня сомневаться?»
Это стало уроком и напоминанием на будущее о том, что строить мнение о себе я должна, не опираясь на слова других. Тем более тех, кто мной нисколько не дорожит.
— Нет. — Я улыбнулась. — Вспоминаю только о том, как отпустила сомнения в себе и в своей значимости.
— А ты сомневалась в своей значимости?
— Мы расстались не слишком хорошо. А через две недели он уже нашел новую девушку. И мне стало так обидно тогда. Знаешь, из разряда: «Неужели я действительно не так хороша?» Мерзкие мысли, которые он внушил мне. Когда я написала то стихотворение, они отпустили меня. И я больше никогда не сомневалась в себе.
— И правильно. Никогда не сомневайся. Очевидно, что ты была слишком хороша для него.
Я подняла на Сашу удивленный взгляд. Он смотрел серьезно, без привычных смешливых искорок в глазах. Уверенный в каждом своем слове.
— Спасибо, — произнесла я и улыбнулась. Саша кивнул в ответ и тоже улыбнулся. — Ладно, твоя очередь рассказывать о горестях отношений, — бросила я небрежно и сделала еще глоток чая.