– Все ясно, командир!
– Спасибо, Сеня.
Прапорщик произнес свое неизменное:
– Ну, какие разговоры, майор? Что мы, чужие?
– Давай, брат, жду!
– Жди, буду! Конец связи!
Рудаков отложил сотовый телефон, вновь откинулся на софу, отметив время – 22.17. Он прикинул: из Москвы Кулибин сможет выехать где-то за полночь, пути ему до Павловска часов четырнадцать-пятнадцать. Посты ГАИ прапорщику не страшны, со своими корочками он их пройдет без проблем и досмотра машины. Следовательно, ждать Семена следует завтра где-то около пятнадцати часов. Плюс-минус час. Что ж, нормально.
Лишь бы новая тачка не подвела. Номера по прибытии через определенное время следует сменить, благо в багажнике лежали три пары местных, павловских знаков, питерских и московских. Настоящими были номера Подмосковья, 50-й регион. Но это все потом. Сейчас главное – получить оружие. Затем провести рекогносцировку местности, отправив Николая с Надеждой в безопасное место, определить конкретные цели, и… начать действовать! Более жестоко и агрессивно, чем действовал до сего времени противник, в лице ублюдков Долматовых и их отморозков из личной охраны, погубивших уже около десятка ни в чем не повинных людей! За все им придется заплатить сполна! Беда Долматова-старшего, что он даже не представляет, с кем в действительности связался.
Успокоившись сообщением прапорщика, покуривая в открытое окно, майор дождался первого установленного сеанса связи с подчиненным.
– Командир! Я Кулибин! Миновал МКАД, вышел на шоссе, ведущее в Павловск!
Рудаков посмотрел на часы. Семен обернулся за то время, на которое и рассчитывал майор. Стрелки его командирских часов показывали 0 часов 02 минуты. Спросил:
– Как машина?
– Сказка, майор! Не идет – шепчет! Я особо не гоню, из сотки не выхожу, автомобиль, видимо, не обкатан?
– Черт с ней, Сеня, с обкаткой! Выжимай из машины все, на что она способна! Мне важнее твое быстрейшее прибытие, а не состояние тачки.
Прапорщик проговорил:
– Жалко ведь.
На что майор ответил:
– Людей жалеть надо! А железка? Она так и останется железкой. Жду сигнала с рубежа при подъезде к городу!
– Понял!
– Удачи, Сеня!
– До встречи, командир!
Отключив связь, Рудаков разобрал постель. Разделся, лег, накрывшись простыней, по привычке, с головой, тут же заснул.
Проснулся он, как всегда, в 6.00, сделал зарядку, прошел в ванную, побрился, принял холодный душ.
В коридоре, на выходе из ванной, прикрытая коротеньким халатом, его ждала Надежда. Она спросила:
– Ты всегда так рано встаешь, Борь?
На что Рудаков задал встречный вопрос:
– А ты давно приобрела бессонницу?
– Заметно по глазам?
– Не только, весь твой вид указывает на потерю сна.
Она ответила:
– Тут не только сон потеряешь. Жить не хочется! Иногда такие мысли в голову приходят, что страшно становится. Гонишь их, а они назойливыми мухами возвращаются. И Николай изменился, ты сам это заметил.
Рудаков подошел к жене брата, спросил, глядя в глаза женщины ставшим вдруг холодным взглядом:
– Сказать тебе, Надя, почему вы с мужем попали в эту ситуацию?
Она не смогла скрыть удивления:
– И почему же?
– Потому что Коля допустил слабость! И допустил ее тогда, когда делать этого было нельзя! Долматовы этой слабостью и воспользовались. Если бы твой муж и мой брат сразу же повел себя с бандитами агрессивно, бесстрашно, они отступили бы, оставив вас в покое. Поверь, я знаю, что говорю.
Надежда вздохнула, признав:
– Да, Николай, к сожалению, не ты…
Сказав это, она сменила тему:
– Завтрак приготовить?
– Нет, я по утрам не завтракаю, иди лучше в спальню, постарайся хоть сейчас на пару часов уснуть!
Надежда послушно повернулась и пошла в крайнюю по коридору комнату.
Борис прошел к себе, закурил.
Позвонит ли сегодня Долматов? Или будет держать паузу и дальше, выматывая Николая с женой? И знает ли он о прибытии к его жертве брата?
Если вел слежку, то знает. Но вот знать, что собой может представлять ближайший родственник Шевченко, кроме того, что он офицер, владелец ЖБК не может! И это хорошо.
Ровно в 7.00 к нему вошел Николай, выглядевший разбитым после явно почти бессонной ночи.
Он присел рядом с Борисом, тоже закурил, спросив:
– Что будем делать, брат?
Рудаков ответил:
– До двух часов подождем звонка моего человека, ну и Долматова, если этот пес соизволит уделить нам внимание, затем я возьму твою «шестерку» и съезжу в одно место. К моему возвращению вы с Надеждой должны собраться к отъезду из города, но об этом скажешь ей сам.
Николай крайне удивился:
– Что? А сын?
– О нем не беспокойтесь! Я вытащу его и отправлю к вам, туда, где Долматову вас ни при каких обстоятельствах достать не удастся! Ну а я поработаю в городе, заставлю ответить этого нувориша за все его паскудство и гибель невинных людей. Долматов решил затеять войну? Он ее получит по полной программе, со всеми вытекающими последствиями. Но тебя с Надей в городе быть не должно! Мне необходимо работать спокойно, без оглядки на тылы!
Вдруг от двери комнаты раздался голос Надежды.
Мужчины и не заметили ее появления, а она стояла там с начала их разговора и слышала все.
– Я без Сережи никуда не поеду!
Рудаков встал, спокойно сказал:
– Ты, Надя, и ты, Николай, вправе поступать, как знаете. Можете оставаться, но тогда мне здесь делать нечего! Отдавайте Долматову собственность, получайте обратно сына, с тридцатью кусками баксов в придачу, и живите дальше спокойно! Это тоже вариант. Он как раз устроит Долматова. Один вопрос: как вы после всего того унижения, что претерпели от самоуверенного негодяя, в глаза друг другу и Сергею смотреть будете? Идите в гостиную, решайте, как поступить! Я выполню вашу волю. И… сегодня же покину город, если вы поднимете лапки перед Долматовым. Мне в Павловске оставаться будет стыдно. Идите же. Обсудите все и сообщите мне о своем выборе!
Майор встал, подошел к окну. Николай прошел к жене, дверь за ними закрылась. Около часа Рудаков в напряжении ходил по комнате похищенного племянника.
Наконец дверь отворилась, и к нему вошли брат с женой.
Решение объявила женщина:
– Мы все обсудили, Борис, и пришли к выводу, что прощать Долматовым того, что они сделали с нами, нельзя! Иначе, ты прав, наша семья долго не просуществует. Мы решили во всем довериться тебе. Одно прошу, Боря, сделай, пожалуйста, так, чтобы Сереже эти бандиты не нанесли вреда.
Рудаков ответил:
– Если с Сережей до сих пор ничего не произошло, то, обещаю, Долматов его не посмеет и пальцем тронуть, и вскоре вы будете вместе.
– Куда и когда именно ты собираешься переправить нас? – задал вопрос Николай.
– Я уже ответил на этот вопрос! Туда, где вас Долматову не достать. Но это место преждевременно я раскрывать не имею права. Сами все потом увидите!
Наступило молчание.
Главные слова были сказаны, решение принято, все чувствовали облегчение.
Борис попросил Николая передать ему сотовый телефон. Тот исполнил просьбу брата, не понимая еще, для чего понадобился мобильник Шевченко Рудакову.
Борис же осмотрел старенький «Эрикссон», преимущество которого перед новейшими современными моделями составляли устойчивый прием и передача сигнала, а главное, имелся вывод для громкоговорящей аппаратуры, который можно было использовать для параллельного прослушивания разговора абонентов третьим лицом.
– Хороший аппарат, – оценил телефон майор, – сейчас мы с ним произведем некоторые манипуляции. А насчет вашего выбора, то я считаю его достойным и единственно верным. Никогда нельзя пасовать перед опасностью. На полученную боль следует отвечать еще более сильной болью, на удар еще более сокрушительным ударом. К сожалению, в нашем быстро изменившемся мире эти правила стали над заповедями божьими, чтобы не дать злу уничтожить добро. Все сказанное мной, естественно, не постулат, а лишь личное мнение. Но мнение, которое не раз находило подтверждение в жизни. Я его вынес из войны, а это проверенный и неоценимый опыт, которым здесь, в так называемой мирной обстановке, на гражданке, обладают далеко не многие люди. Уж Долматовым он точно неизвестен. А значит, начиная борьбу за торжество справедливости, мы изначально имеем преимущество перед противником. Что очень важно. Я рад, что вы приняли именно такое решение.
Закончив несколько напыщенную речь, Рудаков предложил Надежде заняться делами по дому, а Николаю помогать жене.
Сам вышел в прихожую и вернулся в комнату со своей десантной сумкой. Извлек из нее небольшую коробку со специальным инструментом, начал колдовать над телефоном брата. Вскоре от него был отведен шнур с наушником.
– Порядок, – проговорил Борис, – теперь мы сможем вместе послушать Долматова. И то, что ты скажешь ему. А сказать ты должен будешь следующее…
