– Нет, Кулибин.
– Но он же в отпуске? И уже, насколько мне известно, покинул базу?
– Он едет ко мне.
Генерал проговорил:
– Вот оно что? Ну, добро! Но смотри: возникли проблемы, решай, только Службу не засвети! А лучше, мой тебе совет, обратись, как положено, к Феликсу. Уже то, что против семьи одного из руководителей групп спецназа действует преступная группировка, причем с захватом заложников, даст Борисову основания отдать приказ на проведение группой или отрядом специальной операции.
Борис отверг предложение Каурова:
– Спасибо за поддержку, генерал, но в моем случае проводить какую-либо масштабную или локальную акцию считаю нецелесообразным. С теми проблемами, что у меня возникли, я в состоянии разобраться и сам. Служба никаким боком не будет замешана в этом!
– Что ж, Боря, как говорится, флаг тебе в руки! Особо там не распаляйся, а то поднимешь шухер на весь город, а с ним милицию и Управление ФСБ. А у них профессионалы тоже имеются. Будь аккуратней. Удачи тебе! И знай: Служба всегда готова прийти тебе на помощь.
– Спасибо, генерал! Конец связи!
– Конец!
Борис отключил телефон.
Так! Акция вроде началась нормально.
Время на подготовку ответного удара против него не знающий методов работы спецслужб уровня «Виртуса» Долматов, по своей глупости, любезно предоставил. Скрытный выход из дома определился. С убежищем Николая и Надежды вопрос решен. Осталось встретить Кулибина и получить необходимый арсенал вооружения и специальных средств, в виде той же системы дистанционной прослушки, а также неизвестную бандитам Долматова машину. Этого хватит, чтобы развернуть против семейки новых хозяев жизни войну.
Рудаков опустился на диван, посмотрел на часы: 12.05. Час пятьдесят пять до выхода из дома. Но надо предупредить Кулибина об изменившейся обстановке и, как следствие, о новом порядке встречи.
Майор вновь взял сотовый телефон, вызвал прапорщика. Тот ответил сквозь шум движения:
– Кулибин на связи, командир.
– Ты далеко от Павловска?
– Километрах в двухстах, точнее сказать не могу!
– Как машина ведет себя?
– Ласточка! Я все гадал, какую себе взять? Теперь вопрос отпал.
Рудаков спросил:
– Будешь «десятку» брать?
– Однозначно! – ответил Кулибин. – И тут же задал встречный вопрос: – А почему ты вызвал меня, ведь это должен был сделать я? Изменения в обстановке?
Майор коротко бросил:
– Да!
Прапорщик проговорил:
– Слушаю тебя внимательно.
Борис объяснил:
– Меняется порядок встречи. Не доезжая поста ГАИ, слева начнется череда шашлычных, автомагазинов, стоянок, заправок, кафе, а у самого поста, справа, еще одна платная стоянка. Загонишь «десятку» туда! Сам же перейдешь дорогу, вернешься назад, найдешь кафе с вывеской «У Аркадия». Там и встретимся! Ну а дальше по обстановке!
Прапорщик ответил:
– Изменения в порядке встречи принял. Сделаю, как ты сказал.
– Вот и отлично. Жду тебя, Сеня!
Отложив телефон, Борис прилег.
Порядок. Теперь осталось лишь ждать. И стрелки часов, как назло, словно резко замедлили свой ход. Рудаков терпеть не мог ждать.
В 13.50 майор поднялся.
Переоделся в джинсы и легкую рубашку. Вышел в прихожую, где тут же появилась Надежда. Она спросила:
– Ты уже уходишь?
– Как видишь. Ухожу, чтобы часа через два вернуться. Телефон в квартире отключить, отвечать только на звонки моего сотового, на звонки в дверь не реагировать! Вопросы?
– Что ты ко мне, как к солдату?
– Привычка, Надя, но извини, коль обидел!
Надя вздохнула:
– Разве я могу на тебя обижаться? Просто хотела сказать, чтобы ты был осторожен. Нас ты прячешь, а сам остаешься один против целой банды! Идешь на смертельный риск!
Рудаков внимательно посмотрел на жену брата. В ее глазах было больше, чем она сказала.
Борис, отвернувшись, произнес:
– Борьба с бандами – моя работа, так что ничего необычного для меня в этом нет, а осторожен я всегда.
Женщина вновь вздохнула:
– К сожалению, мне ли не знать этого?
Зря Надя вспомнила прошлое. Борис чувствовал себя в ее присутствии неловко, а тут она еще со своими намеками.
Не прощаясь, майор вышел из квартиры.
Спустился на первый этаж, юркнул под лестничный пролет.
Вход в подвал, как и говорил брат, был открыт. Найдя нужный люк, Борис сдвинул его, спустился по железным скользким скобам вниз, предварительно закрыв люк, очутился в кромешной темноте. Пришлось некоторое время простоять на скобах, привыкая к мраку, плотно закрыв глаза. Потом он увидел, что и колодец, и часть коллектора внизу приняли отчетливые очертания. Майор достиг дна колодца. Спрыгнул с последней ступени в коллектор, свернул вправо, удивляясь, как восьмилетний мальчик решился пройти здесь, где даже он, майор спецназа, почувствовал необъяснимый дискомфорт. Молодец Сережа. Да, он точно пошел не в Николая, хотя и был его сыном.
Выход майор нашел быстро. Поднялся по лестнице, вновь удивившись, как мальчик сумел зацепиться за крайнюю скобу колодца, до которой от дна было не менее двух метров. Наверное, воспользовался какой-нибудь коробкой, которые иногда проплывали по желобу стока. Но это теперь неважно. Рудаков поднялся по лестнице узкой шахты колодца, осторожно приподнял крышку. На этот раз пришлось привыкать к яркому уличному свету. Привыкнув, он сдвинув люк в сторону, огляделся. Кругом кусты. Прав оказался племянник.
Борис вылез на поверхность, установив крышку люка на место, осмотрел и обнюхал свою одежду.
Испачкаться он не испачкался, а вот запах канализации слабо, но ощущался. Рудаков достал небольшой флакончик дезодоранта, брызнул на себя. Теперь можно и к людям выйти, но сначала пройтись по улице, проветриться. Тем более, время позволяло сделать это. Заодно посмотреть, не прицепился ли к нему «хвост», хотя такой вариант был даже теоретически маловероятен. Майор еще в подземелье обнаружил бы слежку, так как, перед тем как выйти на поверхность, он сделал паузу минут в десять. Кроме журчания воды да писка невидимых крыс, в тоннеле никого и ничего опытный разведчик не заметил. Да и интуитивно Рудаков чувствовал, что чист от постороннего наблюдения.
Майор вышел к супермаркету, около которого на небольшой площадке притулилось несколько машин такси.
Ехать предстояло недалеко, и Борис небезосновательно опасался, что водители могут отказать ему в своих услугах. Придется переплачивать.
Так и вышло.
Таксист, к которому он обратился, узнав маршрут, сморщился, как от зубной боли:
– Да туда троллейбусом быстрее доедешь!
На что майор грубо ответил:
– Не тебе, корешок, решать, на чем мне ездить! Плачу стольник! Едем или мне соседа нанять?
– Стольник? – переспросил таксист. – Так сразу и сказал бы! Едем, какой базар?
Рудаков мог заставить таксиста хоть весь день бесплатно возить его, достаточно было предъявить удостоверение, но это было лишним.
Через полчаса «Волга» остановилась у кафе с названием «У Аркадия». Таксист поинтересовался, не подождать ли щедрого клиента. Получив отказ, развернулся и уехал в сторону города.
Борис немного прошелся вдоль дороги, отбившись от толпы цыган, сразу окруживших его, корочкой сотрудника спецслужбы. Тех при виде удостоверения как ветром сдуло. Майор постоял немного в тени разлапистого клена, внимательно следя за машинами, которые останавливались у кафе и шашлычных.
Ничего подозрительного не заметив, вошел в уютное и прохладное помещение небольшого кафе. Оно было пустым от посетителей.
Рудаков занял место в кабинке у окна, выходящего на шоссе. Заказал три порции шашлыка на косточках, салат и бутылку холодной минеральной воды. Ожидая заказ и Кулибина, вспомнил Надю. Ее поведение в прихожей. Оно было объяснимо. Давно, еще в школе, Надя стала первой любовью Рудакова. Она была младше его на три года и старше брата на два. Борис с Надей всегда и везде были вместе, хоть родители и противились, молоды, мол, еще!
Николая тогда Надя воспринимала исключительно как брата Бориса. Рудаков любил ее, она любила его, так казалось им в те школьные годы. И сколько слез было ею пролито, когда после окончания школы Борис уехал поступать в военное училище. Потом все четыре года она чуть не каждый день писала ему письма. И он с нежностью и теплотой читал их, поднося потом к лицу, вдыхая слабый, но такой сладостный запах ее духов. По окончании третьего курса и выпуска Надежды из школы, во время отпуска Бориса, они впервые познали друг друга. И близость принесла им столько счастья, что словами это было не передать. Они были вместе целый месяц, брат же гостил, как обычно, у бабушки в деревне. И Борис с Надей уже договорились о свадьбе на лето следующего года, в первый офицерский отпуск Рудакова. Но… судьба распорядилась их планами по-своему. Лейтенанту Рудакову перед выпуском была предложена служба в частях спецназа, что являлось мечтой каждого выпускника. Но что предполагало и отмену положенного отпуска, с немедленным, после получения диплома и погон, убытием в специальный учебный центр. Для двухгодичной доподготовки офицера. Борис согласился и написал об этом невесте. Надежда, так ожидавшая его возвращения и свадьбы, вдруг посчитала себя подло обманутой. И ответила грубо.
